— Наверное.
— Ты еще скажи, что Земля плоская.
— Не скажу, потому что это антинаучно.
— А ты, значит, за науку?
— Религия и наука всегда шли в ногу.
— Ха-ха!
— Смейся сколько угодно. Наука, да будет тебе известно, зарождалась в христианских монастырях.
— А кто астронома Галилея сжег?
— Никто. Он умер от естественных причин. От лихорадки.
— А кого же тогда сожгли, если не его?.. А, вспомнил. Джордано Бруно! Зачем же вы, христиане, сожгли ученого Джордано Бруно?
— А он не был ученым.
— Неужели?
— Джордано Бруно не имел к науке никакого отношения.
— И кем же он был?
— Монахом-еретиком.
— Ну это, конечно, все меняет!
Луцык смотрел на них и удивлялся. Мудрый и обстоятельный председатель, да чинный батюшка с бородой в один миг превратились в шкодливых мальчишек. И смех, и грех! А тут еще Левша подлил масла в огонь.
— Мужики, стоп! — прервал их перепалку мастер на все руки. — Так вы ничего не отрепетируете. А вашу проблему предлагаю решить дедовским методом.
— И как же? — спросил председатель.
Левша хитро улыбнулся.
— Драка. Вам нужно все решить на кулаках,
— Ты еще фехтование предложи! — возмутилась Джей. — Они же после этого играть не смогут.
— А мы проследим, чтобы все по правилам было, — сказал Левша, глаза которого загорелись в предвкушении захватывающего зрелища.
— Я согласен драться, — вдруг заявил Лаптев, поглаживая кулак ладонью другой руки.
— Я тоже, — решительно сказал его брат.
— Да вы с ума сошли! — воскликнула вокалистка. — Вам сколько лет⁈ Пятнадцать? Восемнадцать? Эти дела так не решаются!
— Не мешай, — сказал Левша, который к этому времени уже был прилично пьян.
— Но это же полный идиотизм! Смысла никакого.
— Смысл в том, чтобы немножко выпустить пар.
— Но…
— Поверь мне, это работает.
— А ты, я вижу, уже нализался и теперь душа твоя требует зрелищ опосля жидкого хлеба.
В ответ Левша икнул.
— Как неприлично, — фыркнула Джей и перевела взгляд на братьев, они были полны решимости драться.
— Таким Макаром весь наш концерт пойдет прахом, — заметил Луцык.
— Люди, одумайтесь! Сергей Леонович, отец Иоанн будьте благоразумными! — взмолилась Джей.
— Не вмешивайся, Ссоры между братьями и сестрами — часть их взаимоотношений, — вывел Кабан.
— Разумно, — хмыкнул Луцык. — Сам придумал?
— Нет в книжке прочел, — ответил Кабан и, вздохнув, добавил. — У меня же три сестры и брат. О внутрисемейных конфликтах я знаю не понаслышке.
Мериться силами решили в соседнем с залом помещении, чтобы не привлекать внимания коммунаров.
— Махач продолжится до первой крови, — объявил Луцык.
— Ты что, сбрендил⁈ — прикрикнула на него Джей.
— А что такого? В кино всегда так говорят.
— У нас тут не кино. Так что давай-ка без крови.
— Я буду судьей, — заявил Левша.
— Почему ты?
— Имею опыт. Я несколько раз реферил на подпольных боях. Разное повидал там. Вот помню, как-то один участник сопернику лоб пробил.
— Кулаком?
— Лопатой.
— И что с ним стало?
— Как что? Победил.
— Нет, с другим. С тем, кому лоб пробили.
— Ну а что с ним могло стать? Помер, бедолага.
— Да уж, хорош рефери, не смог вовремя бой остановить!
— Я сделал все, что в моих силах.
— Ладно, суди, если хочешь.
В первом раунде победил Лаптев. Изловчившись, он сумел крепко обхватить шею соперника и использовал удушающий прием. Отец Иоанн вынужденно сдался.
— Это было не по правилам, — пыхтя, как паровоз, сказал он.
— Неужели? И почему же? — уточнил председатель.
— Я не успел подготовиться.
— Таких правил нет.
— А вот и есть!
— Правила не были нарушены, — вынес вердикт рефери.
— Но это было нечестно! — выпалил священник.
— Правила не были нарушены, — невозмутимо повторил Левша.
Остальные тем временем делали ставки на победителя.
— На что играем? — спросил Кабан.
— Давайте на щелбаны, — предложила Джей.
— Так неинтересно, — возразил Луцык. — На что-нибудь другое надо.
— Например?
— На поцелуи.
— А если продуешь мне, тоже поцелуешь? — подколол приятеля Кабан.
Предложивший поморщился:
— Ну ладно. Пусть будут щелбаны.
Кабан поставил на отца Иоанна, Луцык и Джей — на Лаптева. Сошлись на том, что проспоривший получит десять щелбанов.
Второй раунд остался за священником. Он не стал изобретать велосипед и использовал тот же прием, который в прошлый раз превратил его в проигравшего. Правда, Лаптев продержался подольше. Но все же был вынужден капитулировать. Все-таки человек не может без воздуха.
— Мог бы и что-нибудь свое придумать, оригинальное, — разминая шею, буркнул главный коммунар.
— Мог бы. Но главное — результат.
— Это вас религия учит воровать чужие приемчики?
— Не воровать, а заимствовать.
Тут в помещение вошел чернокожий одноглазый мужик. Луцык его помнил, беседовали как-то раз. Звали его, кажется, Флинт.
— Чем это вы тут занимаетесь? — немедленно поинтересовался визитер.
— Репетируем, — мрачно бросил председатель.
— Что, сценку какую-нибудь покажете, да?
— Творческая тайна пока. Секрет. Чего хотел?
— Гвоздей.
— На складе возьми.
— Так на складе нету.
— А тебе срочно?
— Желательно побыстрее. В зомбюшне крыша может рухнуть.
— Тогда дуй ко мне домой, жене скажи, я велел выдать тебе гвоздей.
Флинт прищурил единственный глаз.
— И все-таки чем вы тут занимаетесь?
— Разгадываем шарады! — наугад брякнул Луцык.
— Ух ты, здорово! А можно и мне с вами?
— Нельзя! — повысил голос председатель. — Иди давай отсюда… за гвоздями!
Когда чернокожий ушел, противники опять встали в стойку, но начать бой им не дали. На сей раз в дверях показался повар дядя Франк, который не отличился оригинальностью:
— Чем это вы тут занимаетесь?
— Разгадываем шарады, — решил не менять легенду тот, кто ее придумал.
Кулинар не стал просить принять его в компанию, а просто кивнул и перешел к делу:
— Мука нужна, Сергей Леонович.
— Я же тебе вчера два мешка выдал! — сказал председатель.
— Она ржаная, а мне нужна пшеничная. Немного. Буквально две горсточки.
— На складе был?
— Был.
— И там нету?
— Потому и пришел к тебе.
— А в амбар заглянуть не судьба?
— Вот черт! — дядя Франк звонко хлопнул себя ладонью по лбу. — Совсем из башки вылетело! Прости, что отвлек от… Что вы делали?
— Отгадывали шарады, — повторил Луцык.
— Ну да, именно это я и хотел сказать. Ну ладно, пока.
Но вслед за этим просителем тут же появился следующий — доктор Кеворкян:
— Чем это вы тут занимаетесь?
— Играем в шарады! — хохотнул Луцык.
— Это как? — спросил доктор Кеворкян.
— Дело тут обстоит следующим образом, — взялся объяснять придумщик. — Шарады — это игра, которая подходит для всех возрастов. Суть ее в том, что один человек только жестами показывает какое-то слово или фразу, а остальные должны понять, о чем идет речь.
— И тот, который показывает, не может произнести ни слова, да?
— Ни единого, — подтвердил Луцык.
— Интересно. В первый раз о такой игре слышу.
— Зачем явился? — влез Лаптев.
— Так это… Известка мне нужна.
— На складе ты был, но там ее нету, и ты решил обратиться ко мне. Так?
— Так.
— Вы что, сговорились все сегодня?
— Я лично ни с кем не сговаривался. Мне просто нужна известка.
— Так поищи.
— Где?
— Где-нибудь! Все, иди отсюда. Нам нужно репетировать.
Посетитель открыл рот, чтобы что-то сказать, но встретив взгляд председателя, счел за благо промолчать, пожал плечами и удалился.
— Продолжим! — Лаптев вновь встал наизготовку.
Но его соперник был расслаблен и безмятежен и насвистывал под нос какой-то веселенький мотивчик:
