НеТемный 8 (СИ) - Изотов Александр

— Думаешь, там лодка, громада?

Пожав плечами, я двинулся вниз, съезжая по свежему снегу. Ели тут росли уже гораздо реже, и мой тёмный силуэт наверняка можно было разглядеть издалека. Но меня это особо не волновало — если они решат развернуться, нам же лучше.

Пока мы спускались, рассекая сугробы, я мысленно взывал к Мавше и Стрибору. Кроме этих двоих, кто ещё мог помочь нам задержать корабль? Оставалось надеяться, что они ещё не потеряли власть над своими стихиями, или у них нет тут каких-нибудь духов-врагов.

Словно в ответ на мои мысли вершины елей заскрипели, когда ветер резко поменял направление. Ух, Стрибор, молодчина! Значит, ещё может…

Когда мне в лицо прилетела колючая горсть снега, я понял, что ни хрена он не может. Поднялась метель, закрыв всё небо над нами, и я едва мог разглядеть свою вытянутую руку.

— Это не Стрибор, громада! — закричал Виол позади меня, прикрываясь лютней от поднявшегося ветра, — Это какой-то сильный дух!

Креона, выставив руки, могла защитить себя от ледяной метели, которая её просто обтекала, но распространить щит на нас у неё не было сил. Впрочем, мой огненный щит тоже неплохо справлялся, правда, мы с Виолом довольно быстро промокли. Снег просто превращался в дождь.

Да, на помощь богов этот ураган, налетевший на наш склон, никак не был похож. Сквозь свист ветра послышался рёв и хруст деревьев.

— Моркатова стужь! — крикнула Креона, — Это Дубняк!

— Кто⁈ — только и спросил я.

Креона, не ответив, резко рванула ко мне, точнее, за меня. Виол, который явно знал, что за Дубняк, тоже быстро оказался рядом.

И лишь спустя мгновение я осознал, что из белой пелены на нас несётся громадная тень. Мой щит тут же уплотнился перед ней, и сквозь мой кокон прорезались огромные бивни.

Нас бы отбросило, но я ухватился за мощные бивни, и неведомая тварь протащила на несколько шагов. Всё это время я таращился на громадный кабаний пятак передо мной — в таких ноздрях бы спокойно поместилась моя голова.

Пятак, кстати, был покрыт изморозью, ноздри дымили инеем, да ещё из них на белый свет вылезали странные упитанные вши. Они, правда, тут же таяли, потому что пятак упирался в мой огненный кокон…

Да смердящий свет! Всё равно эта мерзость, пусть и морозная, вызывала у меня отвращение.

Дубняк, оказавшийся громадным промороженным вепрем, взревел, раскрыв пасть. В магическую пелену полетели слюни, сопли и прочая непереваренная мерзость, и я непроизвольно добавил ещё мощности моему заклинанию.

Вепрь махнул башкой, снёс пару елей рядом, оставив мощные острые пни, и, отпрыгнув, исчез в метели. Ветер утихать не собирался, и мы, сбившись в кучку, стали таращиться в снежное молоко, ожидая, откуда следующая атака.

— Что за Дубняк? — рявкнул я.

— Это морозный дух этого берега, — ответила Креона, — Питается он душами замёрзших в снегу путников… Раньше он служил Хмороку.

Я лишь поджал губы. Судя по всему, эта тварь присоединиться к нам не пожелала, и присягнула на верность Яриусу.

— Разве мы в магической зоне? — спросил я.

— Бросские Горы сами по себе магическая зона, — поморщилась Креона, — Здесь нет чётких границ, как в остальной Троецарии.

— Громада, видит Маюн, здесь нужна рука государственника! — важно добавил Виол, — Вот если бы броссы присягнули царю Раздорожья, то…

— Сами справимся, — буркнул я, прыгая вперёд и встречая новую атаку.

Тень, появившаяся из метели, попыталась снова пробить мой щит, но в этот раз я действовал хитрее. Отступил на шаг в сторону, деформируя огненный кокон, чтобы атака твари соскользнула… а потом я ударил ей в бочину со всей мощи огненным же щитом.

Причём я добавил силы огня в атаку, подогрев её заодно и бросской яростью. В нос мне ударило палёной шерстью и плотью, Дубняк завизжал, да ещё его туша напоролась на оставленные им же пни.

Конечно, остатки елей с треском доломались, когда Дубняк прокатился по ним, но один обломок так и остался торчать в уродливых рёбрах. Вепрь, кувыркнувшись, попытался вскочить и явно собрался уходить на новый круг.

Я тут же, деформируя щит в щупальце, просто ухватился за его морду и спустя мгновение оказался на загривке. Дубняк, свирепея, заскакал и заметался, пытаясь меня сбросить.

И я позволил это сделать, но только в сторону торчащей из его рёбер громадной щепы. Едва я ухватился за обломок, так сразу же ударил прямо в него уплотнённым до гранитной крепости щитом. Обломок просто исчез внутри промороженной шерсти, обдав меня всплеском вонючей чёрной крови.

От предельного магического усилия у меня потемнело в глазах, да ещё и Дубняк, крутанув башкой, вогнал бивень прямо мне в нагрудник. Жучий карапакс он не пробил, но зато запустил мою бросскую тушу в героический полёт.

Я, конечно, попытался из последних сил создать защитный кокон. Одну из елей я срубил своим телом, но от следующей уже отскочил, рухнув в снег безвольной тряпкой.

Как назло, я даже сознания не потерял — магия прикрыла меня от серьёзных увечий. И всё же… Да расщелину мне в душу, как больно-то!

Ощущение было, что на мне нет живого места. Будто меня ударило моим же доспехом.

— Громада, громада! — рядом возникли Виол и Креона, — Ты завалил духа!

Я вымученно улыбнулся, глядя туда, куда он показывал. Там дёргалась туша огромного кабана, которая больше напоминала громадную кучу промороженного навоза. Дубняк хрипел, окропляя снег кровью из пробитой раны, пытался ползти, но вскоре рухнул и, в последний раз хрюкнув, затих.

Тут же стих ветер, и его туша стала опадать и осыпаться, превращаясь в смесь снега с лесным мусором.

— Духа нельзя просто так убить, — сказала Креона, — Но он ещё не скоро оправится.

— Вот только корабль-то уходит… — Виол показал на бухту.

— Да ну смердящий свет! — кое-как я вскочил и, пошатываясь, сначала побрёл, а потом побежал вниз.

Отсюда уже можно было различить пару лодок, причаленные к берегу. Ну и блеск золотых доспехов — кажется, нам придётся разбираться с парой Храмовников, оставшихся охранять лодки.

Глава 21

Рыцари в золотых доспехах уже заметили нас, но поступили совсем неожиданно.

— Да смердящий свет! — вырвалось у меня, когда они достали клинки, но, повернувшись, вдруг стали рубить лодки, — Какого хрена⁈

От неожиданности и какой-то даже детской обиды я сбавил шаг, поняв, что спешить уже особо некуда. Храмовники своими массивными двуручниками расправились с лодками в мгновение ока, и даже вёсла успели поломать.

— Громада, надеюсь, ты держишь себя в руках? — прошептал сзади Виол, явно что-то почувствовав.

— А зачем? — смутилась Креона, — Они поступили глупо. Насколько я знаю Малуша, до этого у них был шанс выжить.

Мы подошли к берегу, где гордо стояли, воткнув двуручники в песок, двое храмовников. Даже шлемы сняли, явив нам черные волосы и бледные лица, с наглыми глазами. Явно откуда-то из средней Троецарии.

Я остановился и со вздохом глянул на продырявленные лодки. Потом посмотрел на свои бросские лапищи, в который раз недоумевая, как в одночасье может закончиться власть всемогущего чародея.

Он может раскидывать армии и брать города штурмом, но стоять здесь, на берегу холодного океана, в полной беспомощности. Эти руки не могут сделать из ничего новые лодки.

— Что, бросс, не ожидал от нас такой хитрости? — улыбнулся тот, что был спереди, — Око Яриуса первым делом учит мудрости, так гласит наше учение.

Я двинул рукой, подхватывая наглеца огненным щупальцем, и через мгновение ока поймал его за ворот нагрудника. От неожиданности тот даже выронил меч.

Второй было бросился на подмогу, но его тут же снесло щупальцем, и рыцарь, кувыркаясь, добил останки одной из лодок. Я даже не тратил сил на этот удар магией, моя аура работала подсознательно.

— Те-те-те… — вдруг стал заикаться Храмовник, — Тебе нельзя убивать! Ты же лиственник, я знаю! Мальчишка сказал, что вы несёте лиственный свет!