Наследник пепла. Книга VII (СИ) - Дубов Дмитрий

— Эх, — Даррен искренне растроился. — Если бы я знал, что вам угрожает такая опасность, я бы немедленно вернулся и защитил свой род, чтобы он не угас.

— История не терпит сослагательного наклонения, — сказал я. — Возможно, что в той жизни, моей прошлой жизни, ты действительно погиб, и никто тебя не выходил. Поэтому ты и не смог вернуться, чтобы помочь нам. В любом случае, как произошло, так произошло. В той моей жизни все погибли. Но в этой, слава нашей богине, все живы и по большей части здоровы.

Я вспомнил маму после боя в Горном, но вспомнил и то, что отмечал в последнее время: она достаточно неплохо восстанавливается.

— Слушай, — спросил меня Даррен, — как же вы вот там… Как ты, когда вернулся? Неужели у вас сила не пропала?

— Не понял я, — ответил я.

— Ну, мы вот почему, собственно, все тут сидим и никуда не уходим. Стоит лишь немного отойти от нашего Подгорного, как вдруг у многих кратно уменьшается сила. Поэтому мы больше никуда не пытаемся уйти.

Тут он снова ударился в воспоминания.

— В самом начале, когда местные только уходили от демонов, воспользовались подземными тропами, которые были частью контрабандистских путей между империями. Но тогда сильно трясло всё вокруг, и многие ходы засыпало. И вот здесь получилась небольшая замкнутая экосистема. Однако позже, когда народ решил потихоньку пытаться выбраться отсюда, случалось разное.

Он глянул мне в глаза и развёл руками.

— Тех, кто решил идти в сторону Агни, по большей части перебили. А те, кто решил двигаться в сторону Российской империи, поняли, что резко слабеют и теряют силы. Причём теряют их кратно. И в итоге решили, что останутся тут, на родной земле. Будут жить, как жили. Вот в этих подземных, так сказать, пещерах. И попытались восстановить жизнь по образу и подобию старых тохаров.

В голосе моего предка послышались уважительные нотки.

— Да, не всё тут ладно выходит. Нас тут живёт порядка двух с половиной тысяч человек. Своя такая, можно сказать, деревня. Но, во всяком случае, здесь мы можем обороняться от демонов и полностью себя обеспечивать всем необходимым. Но проблема, конечно, с вырождением. Остальное всё как-то решаемо, с самыми базовыми вещами, по крайней мере. Выходим в экспедиции в ближайшие полуразрушенные крепости, берём там всё необходимое. Но факт остаётся фактом, уйти отсюда мы не можем.

— Предположим, — сказал я, — мы теперь собираемся обживать Горячий Ключ и ставить защитный контур. Причём артефакторный. Доступ у нас к ним есть. Если я не совсем сошёл с ума, то у нас здесь где-то должен быть рабочий телепорт. А с ним у нас может быть совсем другая жизнь. Сам понимаешь, что большие объёмы грузов проще доставить к телепорту, чем везти через горы и натыкаться на демонов.

Я говорил, а сам в голове представлял, как всё это будет выглядеть.

— Можно поставить здесь и опорные точки, чтобы было видно, что нам грозит. А для обороны можем создать свой аналог Стены, чтобы нам никто не пробился. Будет у нас тут анклав, и люди твои смогут выйти на поверхность. Да и мы здесь сможем жить, как жили раньше. Будем постепенно пробираться вглубь за счёт ресурсов империи, армии, денег и так далее. Плюс у нас доступ к передовой алхимии, артефакторике, снаряжению, медицине и всему остальному, — перечислял я перспективы прадеду, едва ли не рисуя ему небо в алмазах.

— Но для этого мне нужно понимать, согласны ли вы принять, в том числе, и наше верховенство, потому что эти земли всё-таки Аденизов и Кемизовых, соответственно. Но тут проще: если ты сейчас у них неформальный лидер, а землями владеет твой внук, то есть твоя родная кровь. То по идее, сильного шока для них это быть не должно — передача, так сказать, власти по наследству. Опять же, вы с отцом вместе можете решать, что к чему.

Тут Даррен спокойно смотрел на меня и спросил:

— Почему «вы с отцом»? Судя по тому, что тебя сюда принесли, то ты и есть самый сильный.

— Ну, да, я, — мне не удалось удержать усмешку. — Но я всё-таки надеюсь, что мы разберёмся с демонами и будем восстанавливать всю Тохарскую империю. Но для того, чтобы восстанавливать всю, нам нужно сначала сделать хотя бы этот анклав по образу и подобию. Восстановить. Поэтому предлагаю для начала вам поговорить с моим отцом, то есть с твоим внуком, и с Кемизовым, после чего решить, как мы в дальнейшем будем налаживать отношения. Для встречи решай: либо мы сюда придём, либо ты можешь отправиться с нами пообщаться.

Даррен задумался. Оглядел обгорелые стены своей кельи и ухмыльнулся.

— Мне сказали, что у вас там два десятка магов.

— Ну да, — ответил я, — девятнадцать человек. Все молодые, сильные, магически одарённые, боями на Стене закалённые.

— Тогда нет, — покачал головой Даррен. — Сейчас вас всех сюда вести не будем. Для начала я сам пойду поговорить с вами. А то мало ли там у кого-то сорвёт все стопоры.

— Это да, — согласился я. — Нет, из своего отряда я могу поручиться за каждого, а вот из отряда Кемизова, конечно, всем доверять не могу.

— Тогда мне нужно увидеть твоего отца и поговорить с вашими, потому что они могут быть несколько иного мнения, чем ты.

Мне показалось, что Даррен, поняв, что его ожидает, немного стушевался. Возможно, долгими ночами он мечтал о чём-то таком, а теперь оно и сбылось. Но нужны конкретные действия, а их он опасался.

— Не вижу проблем, — кивнул я. — Только неплохо бы вещи найти, а то в этой хламиде долго ходить нельзя, расползётся на лоскуты, и будем щеголять голым задом по всем пещерам, пока доберёмся до водопада.

— Ничего ты не понимаешь в местной моде, — хохотнул Даррен, — это последний писк сезона!

— Ну да, ну да! — хмыкнул я. — А писк, потому что мы пищать будем, пока среди ледников будем зад себе примораживать.

— Ты Адениз или не Адениз? — шуточно нахмурил брови Даррен. — Огонь тебе на кой-дан? Чтобы зад морозить?

— Аргумент! — рассмеялся я. — В любом случае у водопада нас Аркви должен ждать, у него всегда есть запас, так что к нашим выйдем в приличном виде.

— Аркви… — и тут я понял, что Даррен совсем обалдел. — Он ещё живой? Не может быть!

— Живой, — хмыкнул я. — Это же он меня на ритуал отвёз и помог.

Горислава Рарогова сидела у капища, напряжённо вглядываясь в полупрозрачную стенку пузыря, окружившего его. Ей всё время казалось, что императрица уже не дышит.

И вдруг стенка пузыря внезапно стала значительно более прозрачной. Первым делом вскочили лекари и попытались пробиться внутрь, но их туда не пустили.

— Нет, — сказала Екатерина Алексеевна.

И при этом тон её казался совершенно нормальным, как будто ничего не произошло. Таким же здоровым, приказным, как раньше.

Горислава была, мягко говоря, удивлена. При этом императрица помахала рукой и сказала:

— Горислава, подойди. А лекарей не надо.

Рарогова, пребывая в полнейшем шоке, послушалась, подошла к императрице и села напротив Екатерины Алексеевны.

— Я смотрю, тебе помогло капище, — сказала она. — То есть всё в порядке? Ты выглядишь значительно лучше.

При этих словах императрица ослепительно улыбнулась.

— Ну, как тебе сказать, — ответила она. — Оно мне позволило чувствовать себя нормально.

Горислава напряглась.

— Капище дало мне ещё немного времени на то, чтобы я решила собственные проблемы. В течение этого времени я должна всё закончить.

— В смысле немного времени? — не поняла Горислава.

— Несколько часов… Нет, не часов, конечно. Я погорячилась. Несколько десятков минут, — и улыбка императрицы стала ещё шире. — А вообще-то я умираю.

— Как это «умираю»? — Горислава буквально почувствовала холодную волну ужаса, прокатившуюся по её организму. — Ты не должна умирать! Ты должна жить. Как же мы без тебя? А ребёнок…

— Ребёнок будет жить, — утвердительным, полностью уверенным в себе голосом ответила императрица. — Но беда в том, что всё будет зависеть от того, кто воспитает этого ребёнка. Таким он и вырастет. Если рядом будет хороший человек, то всё будет хорошо. Он вырастет великим воином и приведёт всю нашу империю к исключительному процветанию. Это мне сказало капище.