Цзянши. Определенно цзянши.
— Как ты спаслась?
— Спаслась? Я… я разозлилась, — тихо сказала Чунь Чу. — Подумала: столько лет я жила тихо-мирно, никого не трогала, только монетки собирала. А тут приходят какие-то упыри и говорят, что убьют меня для своих мерзких ритуалов. И тогда… тогда я вспомнила твои слова про то, что иногда нужно защищать то, что дорого. А у меня тут внутри…много дорогого… я тебе не сказала сразу, но мои сокровища, я не смогла их оставить в болоте, я их забрала с собой. Они внутри. Я как представила, что они тянут свои мерзкие ручонки к моим сундукам…
— Ты сражалась?
— Я их раздавила, — просто сказала жаба. — Всех. Кроме того мертвяка — он сбежал, когда понял, что дела плохи. А остальных… — она виновато посмотрела на меня, — извини, Праведник, но я их убила. Знаю, что ты против убийств, но они первые начали… На меня нашла такая ярость, прям ужас.
Я покачал головой:
— Не извиняйся. Ты защищалась. Это твое право.
Чунь Чу облегченно вздохнула.
В целом, понятно, что ничего непонятно. Меня ищут, теперь еще и жабу ищут, только силы они ее недооценили. И ведь я и сам поначалу не представлял, что она такая сильная. С виду ну просто здоровая жаба, не ощущается она так мощно, как тот же огненный ворон или подобного уровня звери. Даже сейчас я не ощущал от нее той мощи, которая, очевидно, в ней была. Скрывает она ее что-ли?
— И… — она замялась, — Я еще кое о чем хотела попросить.
— О чем?
Жаба сглотнула, и посмотрела на меня своими огромными глазами.
— Можно мне… можно мне путешествовать с вами? Я знаю, что я большая и неуклюжая, и от меня одни проблемы, но я… я так одинока. Тысячу лет я была одна, и теперь, когда я отправилась искать свой путь, я всё равно одна. А с вами… с вами я чувствую, что иду в правильном направлении. — выпалила она на одном дыхании.
— В смысле «с нами»? — возмущенно спросила Ло-Ло, — Я против. Никуда ты с нами не пойдешь, чудище болотное!
— Тебя не спрашивали, улитка, — фыркнул Лянг.
— Тебя тоже. — задрала она усики.
Я устало вздохнул. Сколько их, этих духовных животных? Это уже натуральный зоопарк какой-то. Кто дальше? Лунные зайцы? Фениксы?
— Да, мест свободных нет, — добавила Джинг. — И вообще, она слишком большая.
— И мокрая, — поморщилась Ло-Ло. — И пахнет болотом.
— А я считаю, что стоит дать ей шанс, — неожиданно заявил Лянг. — Она сильная. И в бою может пригодиться.
— Так! — поднял я руку, — Давайте-ка я выслушаю вас всех. Все за и против.
— И решишь по количеству голосов? — спросил Ли Бо.
— Нет, решу как захочу, просто хочу услышать, чем именно она вам так не нравится. Начнем с тех, кто против. Джинг?
Черная лиса выступила вперед.
— Она непредсказуемая! Мы не знаем, когда ее прихватит приступ жадности. А еще она громкая и привлекает внимание. Мы же скрываемся от врагов, а с ней это будет невозможно! Посмотри на нее!
Жаба будто попыталась уменьшиться и даже немного залезла в воду.
— Хрули?
— Она… она слишком большая, — сказала белая лиса. — И пахнет болотом. Хотя… — она замялась, — она же помогла тебе в прошлый раз, дала желтый лотос. Может, она и не такая плохая…
— А то, что она вам подарки сделала вы уже забыли, засранки? — вспылил Лянг, — Лисы неблагодарные, плохо вас воспитывали! Я за, если что, Ван. Жаба любит воду — я люблю воду.
Улитка помедлила, обдумывая ответ и удивила меня:
— С точки зрения тактики, дополнительная боевая единица нам не помешает. Жаба сильна, это очевидно. Так что…я говорю да. Общее благо выше личного.
— Ли Бо? -посмотрел я на кувшин.
— Болотная квакушка может быть полезной, — лениво отозвался Бессмертный.
— А я могу описать свои достоинства? — спросила Чунь Чу, стыдливо шаркнув лапкой по песку.
— Нет! — последовал дружный ответ.
Я улыбнулся и посмотрел на жабу.
— Ты теперь с нами. Если ты чувствуешь, что твой Путь — это быть с нами, то кто я такой, чтобы запрещать тебе это?..
Лисы недовольно застонали.
Жаба попыталась обнять меня, но я ловко отскочил. Потом она прыгнула к лисам — те с визгом разбежались. Ло-Ло втянулась в раковину. Один Лянг был вне опасности, он был снова в кувшине.
— Почему все от меня убегают? — расстроенно спросила жаба.
— Ты мокрая, холодная и покрыта слизью, — честно ответила Джинг из-за дерева.
Чунь Чу печально опустилась на камень.
— Я просто хотела выразить радость… Понятно, — вздохнула жаба. — Значит, объятий не будет.
— Не будет, — согласился я.
Мы сели на берегу. Остальные осторожно подбирались ближе, держась на почтительном расстоянии от жабьих лап.
— Праведник, — тихо сказала Чунь Чу, глядя на воду. — Можешь заварить тот чай? Тот самый, которым ты меня угощал при первой встрече?
— Зачем? — спросил я.
— Может, он поможет мне вспомнить. Понять. Найти мой Путь.
* * *
Мы расположились на берегу пруда. Лисы устроились под деревом, Ло-Ло медитативно наблюдала за водной гладью, Лянг плавал кругами, а я и Чунь Чу сели рядом — я на сухом камне, она наполовину в воде.
Я достал свои принадлежности для чая и начал ритуал заварки чая, который когда-то изучил у белки Сонгшу. Вода, огонь, листья — всё должно быть в гармонии.
Вода в пруду была идеальной — чистой, наполненной мягкой природной Ци. Я зачерпнул ее в чайник и поставил на плоский камень, начав медленно нагревать своей Ци.
— Смотри внимательно, — сказал я Чунь Чу, которая завороженно наблюдала за процессом. — Чай — это не просто напиток. Это размышление, медитация, путь к пониманию себя.
«Ой Ван, кому ты заливаешь, научился чуток чай заваривать уже жизни учишь. »
Я просто повторяю слова одной мудрой белки.
«Да там мудрости было как в пустом орехе.» — фыркнул Ли Бо.
Вода начала тихо шептать. Я закрыл глаза, вслушиваясь в ее голос. Рядом сопела жаба, стараясь не шуметь.
Наблюдая, как вода медленно нагревается над камнем, я размышлял о превратностях судьбы. Кто бы мог подумать, что древняя жаба-скряжник будет искать просветления через чайную церемонию?
— Вода шепчет, — заметила Чунь Чу, прислушиваясь.
Я удивленно посмотрел на нее:
— Ты слышишь голос воды?
— Конечно! Я же жаба! Вода — мой дом!
Это было… логично.
— Знаешь, Чунь Чу, — сказал я, наблюдая, как листья медленно раскрываются в воде. — Твоя проблема не в жадности.
— Нет? — удивилась жаба.
— Нет. Жадность — это просто симптом. Твоя настоящая проблема в страхе.
— Страхе? Я, великая Чунь Чу, боюсь?
— Ты боишься остаться ничем. Боишься, что если отдашь все монеты, то перестанешь быть собой. Но подумай — разве белка Сонгшу перестала быть белкой, когда поделилась со мной орехами?
— Нет… Но она — белка! А я — жаба! Жабы по природе…
— По природе что? — перебил я. — Жадные? А лисы по природе хитрые, но посмотри на Хрули и Джинг — они могут быть прямодушными и честными. Карпы по природе молчаливые, но Лянг не затыкается.
Карп хотел что-то возразить, но я жестом остановил его. Не сейчас.
— Природа — это не клетка, — продолжил я, разливая чай. — Ты можешь оставаться жабой и при этом быть щедрой. Более того, именно жаба может понять истинную ценность щедрости, потому что знает цену накоплению.
«Нет, ну ты выдал. „Жаба может понять истинную ценность щедрости“», — хохотнул Ли Бо.
Чунь Чу взяла чашку — вернее, для нее пришлось использовать целый котелок, который одолжил Лянг, — и понюхала:
— Пахнет… спокойствием.
— Это потому что ты успокоилась, — улыбнулся я. — Чай отражает состояние того, кто его пьет.
Она сделала глоток и замерла. По ее бородавчатой коже пробежала дрожь.
— Скажи, Чунь Чу, — спросил я, не открывая глаз. — Что такое жадность?
— Э… это когда хочешь всё забрать себе?
— А почему ты хочешь всё забрать себе?
Жаба задумалась.
