Системный Творец II (СИ) - Сорокин Александр Сергеевич

Я стискивал зубы, впитывая каждое слово и жест. «Боевое Чутье», обостренное до предела, жужжало как разъяренный шершень, предупреждая об атаках за долю секунды до их начала. Закаленное Горстом тело повиновалось намного лучше, чем прежде. Я не думал, а чувствовал. Чувствовал течение боя, ритм наших движений.

В какой-то момент, отбив очередной выпад, я инстинктивно шагнул вперед и нанес ответный удар — не широкий, размашистый, а точный, резкий, в брешь между защитой. Деревянное лезвие моего топора с глухим стуком врезалось в предплечье.

Мы замерли. Каэл смотрел на место удара, потом на меня. На его лице не было ни злости, ни досады. Лишь легкое удивление и… одобрение.

— Неплохо. — произнес он, опуская меч. — Совсем неплохо. Улавливаешь суть. На сегодня хватит.

Мы отнесли тренировочное оружие на место, и я почувствовал приятную усталость во всех мышцах. По лицу струился пот, но на душе было невероятно легко и светло. Это был тот самый кайф от осознанного прогресса, от преодоления себя.

Сместив взгляд в бок я открыл системное уведомление и зафиксировал рост навыков. «Работа с топором» 43%, «Бой топором I» 72%.

Я едва сдержал торжествующий возглас. Невероятный скачок! Оглушительный прогресс был налицо. Похоже, здесь, как и с «Живым ремеслом», работал простой принцип: можно было годами тыкаться как слепой котенок, набивая шишки и получая жалкие крупицы опыта, а можно было найти настоящего Учителя и взлететь вверх на его крыльях. Горст заложил основу, выковал из меня физический инструмент, а Каэл начал учить меня, как этим инструментом пользоваться.

Закончив тренировку, я почти бегом вернулся домой. Внутри было пусто и тихо. На столе меня ждал простой, но сытный завтрак: хлеб, сыр, немного вчерашней похлебки. Орн, по всей видимости, уже ушел в свою мастерскую.

Я проглотил пищу, почти не жуя, запил её водой из ковша и почувствовал, как волна новой энергии прокатилась по телу. Тревога от разговора с Горстом и подозрения относительно «Когтя» не рассеялись, но теперь они уступили место более насущной задаче — четкому, ясному плану действий.

Пора было взяться за подземное дерево. Я проверил снаряжение и инвентарь. Четырнадцать «Тушек зараженной крысы» и гора низкокачественной щепы были на месте, но столь нужной Одухотворенной щепы, увы, не оказалось.

Глубоко вздохнув, я вышел из дома и направился к заброшенному зданию на окраине. У входа в подземный зал я остановился, давая глазам привыкнуть к зловещему мерцанию «Гнилых побегов». Затем я активировал «Понимание Сердца Древесины».

Картина, открывшаяся мне, была пугающей. Дерево не просто стояло — оно будто затаилось, готовясь к чему-то.

По его черному стволу, от корней и до кончиков самых тонких щупалец, пульсировали густые, ядовито-зеленые потоки энергии. Они сходились и расходились, образуя сложные, быстро меняющиеся узоры, похожие на артерии какого-то чудовищного сердца. Ритм этой пульсации учащался с каждой секундой. Алое скопление слабых точек у основания пылало ослепительным багровым шаром, будто внутри него раздували гигантские меха. От него во все стороны расходились тонкие, едва заметные алые нити, вплетаясь в структуру дерева, как система капилляров, разносящая адреналин по телу зверя перед прыжком.

Дерево не просто пробуждалось — оно набирало мощь для чего-то грандиозного. И почему-то я был абсолютно уверен: мне это категорически не понравится. Я пришел вовремя. Пора было заканчивать.

Сделав шаг вперед, я переступил невидимую черту, за которой начиналась его территория. Воздух задрожал от едва уловимого псионического давления, заставляя зубы ныть, а в висках застучал знакомый давящий гул. Дерево мгновенно отреагировало мое появление.

Из-за ствола, словно вырвавшись из тени, с пронзительным, яростным визгом выскочила одна-единственная зараженная крыса. Последняя, кого я, видимо, упустил во время зачистки.

Мое тело среагировало быстрее мысли. Рука сама дернулась к топору, и я даже не уловил момент удара. Лишь короткое, сухое «хрусть», и тушка, распоротая надвое, исчезла в моем инвентаре.

Я не остановился, продолжая двигаться к центру зала, к дереву, чувствуя, как его ветви-щупальца начинают шевелиться живее, лениво извиваясь в воздухе, словно пробуждаясь ото сна. Я замер в шаге от незримой границы, за которой в прошлый раз начинался смертоносный частокол.

Сердце колотилось ровно и громко. В голове был холодный, ясный расчет. Конечно, можно было сразу активировать «Корневые Оковы» и, как бравый герой из фильмов, с победным кличем броситься вперед, надеясь на успех, но я очень хотел прожить подольше.

Сперва нужно было хорошенько все проверить.

Сделав глубокий вдох, я сосредоточился на умении.

— Корневые Оковы. — прошептал я.

И ощутил, как восемь единиц живой энергии хлынули из моего резервуара, устремляясь по невидимым каналам, направляемые моей волей.

Эффект был мгновенным и ошеломительным.

По всему залу пронесся немой, но ощутимый вибрационный вздох. Мерцающий свет «Гнилых побегов» померк, их ядовитое сияние стало тусклым и болезненным.

Но самое главное — дерево замерло.

Его щупальца, только что готовые ринуться в атаку, застыли. Они не обвисли, а застыли в неестественных, напряженных позах, словно были пойманы в моментальной фотографии. По ним пробежала мелкая, частая дрожь — так яростно рвалась на свободу дикая энергия, питавшая чудовище. Но мои «Оковы» держали ее, перекрывали связь с источником питания, запирали внутри. Дерево было парализовано.

Я не двигался с места, все мое существо было напряжено до предела. Я анализировал: как дрожат кончики ветвей, как пульсирует древесное Ядро, пытаясь разорвать сковывающие его цепи. Сколько времени пройдет до первого, самого слабого движения? Я впитывал каждую деталь, каждое ощущение, запоминая эффективность и длительность действия умения.

Результат мне понравился. Несмотря на свой титул «Зрелой Живой Древесины» и заявленный «смертельный» уровень угрозы, дерево было невероятно слабо. За все эти дни ему не удалось призвать ни одного нового монстра, а ветви не отросли. Это означало, что регенерация дерева, судя по всему, едва работала.

Действия умения хватило на две минуты. Много ли это? Смотря как посмотреть. Чтобы срубить такую махину — непозволительно мало. Чтобы поразить его ядро — более чем достаточно.

Ровно через пятнадцать минут, когда моя живая энергия восстановилась на одну единицу, позволив прикоснуться к умению, я активировал его.

И только тогда сорвался с места.

Без лишнего звука. Молча, быстро и низко пригнувшись, я рванул вперед, к основанию ствола, к багрово-алому клубку слабых точек — к Ядру.

Щупальца все еще были неподвижны. Воздух свистел мимо ушей. Сердце колотилось. Я был всего в нескольких шагах от цели.

Глава 15

Удар, еще один, затем следующий.

Неистовые, направленные в одну точку, исполненные мощью плеч, спины и воли. Удары, в которые я вкладывал всё: ярость к этому древнему злу, страх за город и память о погибших. Топорище впивалось в ладонь, отзываясь глухим звоном в костях, лезвие же, ведомое неукротимым порывом, чертило в воздухе ослепительные дуги, вонзаясь в пульсирующее сердце чудовища.

Минуты казались вечностью. Мне чудилось, что я не успевал. Щупальца, скованные «Корневыми Оковами», уже начинали шевелиться, из последних сил разрывая невидимые путы.

Алое ядро, плотное и живое, оказалось невероятно твердым и сопротивлялось, будто было отлито из стали.

В самый критический момент по лезвию пробежала тончайшая, едва заметная голубоватая вспышка, похожая на жаркое марево над раскаленным камнем. От нее исходила мощная, сконцентрированная сила. Удар, до этого встречавший яростное сопротивление, вдруг пошел как по маслу. Сталь с оглушительным хрустом, словно ломалась кость великана, рассекла плотную оболочку ядра.

Я отпрыгнул, едва удержав равновесие, и замер, тяжело дыша. Эффект «Корневых Оков» исчез, но теперь в нем не было нужды: дерево было мертво.