Гарем на шагоходе. Том 11 (СИ) - Гремлинов Гриша

— Так давай его сюда! — поторопил я.

Вайлет подошла к стене, которая выглядела абсолютно монолитной, и нажала на неприметную панель. Часть стены с тихим шипением отъехала в сторону, открывая глубокую нишу, подсвеченную изнутри. Там, в аккуратных ячейках, хранился полный набор экстренной медицинской помощи. Настоящая полевая аптека.

— Стандартный нашатырь на хилвариан не действует, — всё так же невозмутимо пояснила Вайлет, доставая из ниши небольшой металлический кейс. — Их обонятельные рецепторы и нервная система функционируют иначе из-за постоянного симбиотического взаимодействия.

Она открыла кейс. Внутри, в специальных фиксаторах, лежали ампулы с разноцветными жидкостями. Вайлет взяла одну, с прозрачной, едва заметно мерцающей субстанцией.

— Для хилвариан используется ингалятор на основе кристаллического озона, стабилизированного в инертном газе. Он стимулирует не нервные окончания, а напрямую симбионтов, заставляя их экстренно насыщать мозг кислородом. Побочный эффект — кратковременная эйфория и обострение всех чувств. Возможны лёгкие визуальные галлюцинации.

Она протянула мне ампулу и небольшой пластиковый ингалятор, похожий на мундштук.

— Ломаете кончик ампулы, вставляете в ингалятор, подносите к её носу и нажимаете. Однократно.

Я сразу же приступил к делу. Раздался тихий щелчок. Из ингалятора вырвалось едва заметное облачко, пахнущее грозой и чем-то неуловимо-сладким, как цветы после дождя.

Лия дёрнулась, её грудь судорожно взметнулась. Она закашлялась, её веки затрепетали и распахнулись. Большие, волшебные жёлтые глаза с золотыми искрами в радужке растерянно посмотрели на меня. Свечение её кожи медленно возвращалось, становясь ярче.

— Волк?.. — прошептала она. — Что… что случилось? Мы… мы упали?

— Мы совершили тактическое приземление повышенной жёсткости, — поправила Вайлет.

— Как ты себя чувствуешь?— спросил я, помогая ей сесть ровнее.

— Голова… кружится, — она поморщилась и приложила руку ко лбу. — И всё такое… яркое. А у тебя над головой… радуга. Красиво.

— Побочный эффект, — констатировала Вайлет, убирая аптечку обратно в стену. — Пройдёт через три-пять минут. Рекомендую покой и обильное питьё.

Лия посмотрела на меня. В её взгляде читалась смесь смущения и благодарности.

— Прости… я… я просто не привыкла к таким… танцам. Мне просто нужно немного отдохнуть. Всё будет в порядке.

Она попыталась встать, но её ноги подкосились. Я успел подхватить её, не дав упасть. Она была почти невесомой.

— Отдыхать будешь в медотсеке, под наблюдением, — решил я.

Не дожидаясь возражений, поднял её. Она тихо ахнула от неожиданности и инстинктивно обвила руками мою шею. От неё пахло медицинским антисептиком и чем-то ещё. Сладким, как карамель. Чисто хилварианский аромат.

— Пфф, сколько романтики, боже мой! — фыркнула Кармилла.

— Я могу дойти сама… — пробормотала она.

— Можешь, но не будешь, — отрезал я и, стараясь не обращать внимания на взгляды остальной части моего гарема, направился к выходу с мостика.

— ЭЙ! — раздался за спиной возмущённый писк. — А ПРО МЕНЯ ЗАБЫЛИ, КИТИ-КИТИ⁈ Я ТУТ ПРИСТЁГНУТА!

Кармилла повернула голову в её сторону и одарила кошку своей самой ядовитой улыбкой.

— Не волнуйся, котёнок, мы о тебе не забыли, — промурлыкала она. — Это страховка. Вдруг прилетит новая партия мух? Мы же не можем рисковать! Кто-то должен остаться на дежурстве и сообщить об этом всей команде!

Сэша перестала дёргаться в креплениях.

— Ангорийцы умеют очень долго терпеть лишения! — заявила она. — Я буду лучшим дежурным на свете, кити-кити!

Лекса издала страдальческий стон и, поднявшись со своего места, подошла к Сэше.

— Дай-ка помогу, горе ты луковое, — проворчала она, с профессиональной сноровкой отщёлкивая замки. — Ещё не хватало, чтобы среди наших преступлений появилось издевательство над душевно больными.

Шондра, закончив с проверкой систем вооружения, тоже поднялась и подошла к ним.

— Пойдём, Сэша. Фунтик как раз должен был приготовить обед… Возможно, нам удастся соскрести пару котлет со стен…

Освобождённая кошка тут же вскочила, схватила Шондру за руку и потащила её к выходу, на ходу тараторя:

— Ура! Обед! Шондра, а там будут сосиски? Я так люблю сосиски! А можно мне две? А три? А можно, я съем твою порцию, кити-кити?

Я покачал головой. Война войной, а обед по расписанию. Даже если этот обед состоится посреди кладбища гигантских роботов и дымящихся сбитых аппаратов.

Вышел с мостика, неся на руках Лию. Коридоры избушки встретили нас относительной тишиной и приглушённым светом аварийных ламп. Хилварианка прижалась ко мне теснее, её дыхание стало ровным. Кажется, она задремала, убаюканная мерным покачиванием моих шагов.

Пожалуй, не буду мучить её и отнесу сразу в каюту. Пусть выспится, сон порой действительно лучшее лекарство. Обо всём остальном позаботятся её симбионты.

АНАЛИЗ: Ситуация стабилизирована. Угрозы устранены. Экипаж в состоянии контролируемого хаоса, что является для данной группы нормой. РЕКОМЕНДАЦИЯ: После того, как доставите объект «Лия» в постель, всё же рассмотреть вариант с печеньками. Статистика не врёт. Особенно про шоколадную крошку. Это повысит общий моральный дух на 11%. И, возможно, вам тоже перепадёт.

«Отключись, назойливая дрянь!» — мысленно прикрикнул я. Хотя печеньки — это именно то, что нам сейчас нужно. Много печенек. И, возможно, немного виски. Чисто в терапевтических целях.

Каюта Лии примыкала к медотсеку. Я воспользовался капитанским кодом, чтобы войти. Все её личные вещи сейчас были разбросаны по комнате, а рамка с фотографией не только слетела со стены, но и треснула.

Я осторожно опустил девушку на койку. Она даже не проснулась, только тихо вздохнула во сне. Похоже, её симбионты, сделав свою работу, сейчас восстанавливали силы, погрузив хозяйку в глубокий, целительный сон. Я нашёл в шкафчике тёплое одеяло и бережно укрыл её. Пальцы случайно коснулись её щеки. Гладкая, прохладная кожа.

Я на мгновение замер, глядя на её безмятежное лицо. В этом хаосе, в этой мясорубке, где мы все жили, она умудрялась оставаться… чистой. Целителем. Тем, кто не разрушает, а созидает. И это вызывало во мне странную, давно забытую смесь уважения и желания защитить. Защитить от этого мира. И от самого себя.

Всплыло сообщение от нейрочипа, как всегда, без спроса и такта:

АНАЛИЗ: Зафиксировано повышение уровня окситоцина и норадреналина. ПСИХОЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ОЦЕНКА: Протекционистский инстинкт, смешанный с ностальгической привязанностью. Вероятность принятия иррациональных решений в присутствии данного объекта повышается на 23%. РЕКОМЕНДАЦИЯ: Покинуть помещение. И, возможно, принять холодный душ. Статистика показывает, что гидротерапия снижает сентиментальность на 17%.

«Живо вырубайся, кому сказал⁈», — мысленно прикрикнул я. Ещё раз взглянул на спящую Лию и вышел из каюты. Дверь за мной с тихим шипением закрылась, отрезая островок спокойствия от остального дурдома.

Не успел я сделать и пары шагов по коридору, как на запястье пискнул коммуникатор. На небольшом экране высветилась эмблема привидения, напоминая, что Каспер бдит, а затем сменилась стилизованным изображением цилиндра и монокля. Робин.

— Капитан, — раздался из динамика его безупречно вежливый голос. — Приношу свои извинения за беспокойство. Я взял на себя смелость проверить состояние пациента, доставленного в медицинский отсек.

— И как он? — спросил я, продолжая идти по коридору жилого блока. — Лия говорила, что он быстро поправится.

— Прогноз подтвердился в полной мере, сэр, — без тени эмоций доложил Робин. — Пациент не только пришёл в сознание, но и демонстрирует поразительную витальность. Его жизненные показатели в пределах нормы для человека его возраста и комплекции, подвергшегося физической травме и последующему интенсивному био-регенеративному воздействию.