Плюшевый: пророк (СИ) - Плотников Сергей Александрович

* * *

Уже на второй день в поместье Коннах, подгадав до приезда гостей, я провел Сору с экскурсией по моим мастерским.

— Еще я планирую заняться производством динамита, — рассказывал я ей, когда мы неспешно шагали к речке по усыпанной гравием дорожке.

Чтобы удобно расположить мастерские рядом с запрудой и водяным колесом, нам пришлось расширить территорию поместья и перестроить стену. Впрочем, это все равно назрело из-за возведения новых жилых корпусов.

Сора засмеялась.

— Вот сейчас, как я об этом подумала, так даже удивилась: ты — и не сделал взрывчатку первым же делом!

— Представляешь, осторожничал. Не хотелось привлекать лишнего внимания.

— Ну, сейчас уже все равно.

— Вот именно. Плюс против меня играют такие игроки, что даже с усиленным набором в нашу Школу, даже с твоими бойцами и отдельно тобой как Великим мастером — у нас все равно не хватит ресурсов на всех. Тут никакая кроха не лишняя.

Сора задумчиво кивнула.

— Динамит — это совсем не кроха. Только… ведь нитроглицерин — это очень опасно. Насколько я помню, взрывается от любого толчка, а взрывная сила огромная?

— Правильно, — кивнул я. — Его как раз и связывают с клетчаткой, чтобы получилась стабильная форма. Вторая причина, по которой я пока до сих пор ничего не сделал. Но теперь у меня есть не только Шейф, я нашел еще пару толковых ребят. Один — из учеников Дуба, молодой совсем пацан, но очень вдумчивый, осторожный и прямо болеет естественными науками. Второй — из Тверна, смекалистый по-другому: быстро сообразил, что в Трех Шестеренках карьеру не сделает и пришел пешком проситься ко мне. Ему, в принципе, все равно, чем заниматься, научного интереса как такового нет — но мозги хорошие и въедливость хорошая, плюс осторожный. Я его как раз на химические работы поставил.

— Научный интерес часто приходит со временем, — кивнула Алёна. — Сколько к нам в ММИТ приходило ребят и девчонок, которые толком даже не представляли, чем мы занимаемся, а в итоге вырастали в хороших специалистов.

Сора с интересом осмотрела мою «электрическую» лабораторию, порадовалась, что тут известны батарейки. Потерла лоб, пока я ей объяснял, как перерабатывал постоянный ток в переменный.

— Погоди-погоди, — сказала она. — Я, опять же, не физик, но разве переменное поле не получают с помощью магнитов? По крайней мере, точно помню, что для производства многих медицинских приборов требовались хорошие магниты.

— Магнит, конечно, меня здорово выручил бы, но мне не удалось найти здесь ничего достаточно мощного, — пояснил я. — Только сказки о метеоритных магнитах, но ни одного я так и не смог локализовать. Поэтому пришлось выкручиваться. Вот я и сделал импульсный преобразователь. Чтобы получить ток разной частоты, я просто менял скорость вращения колеса. Правда, силу тока и напряжение мне откалибровать все равно не удалось. Тут бы и магнит никак не помог. Мартышкин труд получился.

Сора покачала головой.

— Частота — это количество колебаний в секунду, так ведь? — уточнила она.

— Ну да.

— Завидую твоей памяти! Я так и не смогла воспроизвести нашу секунду.

— Да причем тут память? Нашел в Тверне часы с секундными стрелками. Товар редкий и дорогой, но не эксклюзивный.

— Ну да, но это же будет местная секунда. Как ты по ней определил нужную частоту?

Мы уставились друг на друга. И тут я застонал.

— Тут столько же минут в часе, столько же секунд в минуте и столько же месяцев в году! — воскликнул я. — И часы в обиходе! Блин! Вот я дурак! Мне даже в голову не пришло! Хочешь сказать, тут секунда другая?

— Мне бы тоже не пришло, — махнула рукой Алёна. — Точнее, пришло не сразу. Я просто стала вести карточки наблюдения за пациентами, физиологические реакции, вот это все. Точнее, велела моим девочкам вести. И обратила внимание, что тут пульс у всех в среднем считается «быстрее», то есть больше ударов в минуту. А по моим ощущениям — нормальный пульс, как я примерно помню. Да и физиологически местное человечество если и отличается от терранцев, то я этого отличия не нашла.

— Кроме внутренней энергии, — заметил я.

— Вот не факт, что у терранцев ее нет. Но если и нет, то это единственное заметное отличие. Хотя надо геном смотреть, конечно.

М-да, опять я с громким плюхом сел в лужу — и на сей раз даже не как гуманитарий, это было бы не так обидно. Как аналитик и наблюдатель с прокачанным вниманием и умением подмечать мельчайшие детали! Вот это надо же!

То есть мои электрические опыты с самого начала были обречены: я даже правильную частоту воспроизвести не мог!

— Так, раз тут пульс чаще в минуту, значит, минута и секунда длиннее? — уточнил я, временно отбрасывая в сторону самобичевание.

— Да, процентов на десять, как мне кажется, — кивнула Сора. — В быту не заметно: вряд ли оценишь, что бытовая простуда обычно длится не семь или десять, а шесть с половиной или девять дней! Гестационный период тоже не сорок две, а примерно тридцать восемь недель. Но поскольку после тридцать пятой недели роды считаются своевременными, а точно диагностировать стадии развития плода тут не умеют, мне бы и в голову не пришло удивляться местным срокам.

Я убито кивнул.

— Знаешь, а я ведь заметил, что дети в бойцовских школах кажутся немного старше! Но решил, что это из-за интенсивных тренировок! Крестьянские-то дети, наоборот, из-за недокорма растут медленнее…

— Вот-вот, это тоже было вторым, что навело меня на мысль о другой продолжительности секунды и местного года, — согласилась Сорафия. — Меня, между прочим, несказанно утешает, что я вышла замуж все-таки не за четырнадцатилетнего ребенка, а за юношу, которому на деле уже почти шестнадцать!

— Не знаю, почему это тебя так волновало, — я приподнял бровь, пользуясь этой возможностью. — Физиологически у меня все работает вполне по-взрослому, а биографически мне уже пару лет как за сотню вообще-то.

— Я понимаю, — улыбнулась мне Алёна. — Но все-таки как-то легче, что твое тело ближе к орденскому возрасту согласия!

— В принципе, да, — задумался я. — Мне тоже теперь как-то легче, а то я очень неудобно себя чувствовал из-за свадьбы Герта и Риды, хоть они и выглядят взросло! Значит, им уже точно шестнадцать по нашим меркам, а то и семнадцать. Отлично. То есть к возрасту местных нужно накидывать по году каждое десятилетие? И моей матери на самом деле уже ближе к сорока, чем к тридцати?

— Насколько я смогла определить — да.

— Ты хоть определила, — пробормотал я. — А я принял как должное! Даже не попытался!

— Просто у тебя слишком гибкий ум, — мягко сказала Сора. — Ты не сравниваешь с эталоном, а подстраиваешься под обстоятельства. И еще, я же говорила, что ты время от времени тупишь! На мой взгляд, это даже хорошо, а то был бы совсем сверхчеловеком.

— До сверхчеловека мне как до Луны пешком, — уныло заметил я. — И вот такое мелкое тупление — еще ничего, а когда от этого кто-то погибает… Как Герт чуть не погиб из-за того, что я недостаточно ему вдолбил насчет Дира и остальных. Ладно. Зато мне очень повезло, что у меня жена, чей ум тверд как скальпель.

— Опять льстишь!

— Просто развиваю твою же аналогию.

* * *

Из самых знатных гостей на мою свадьбу приехал граф Флитлин — собственной персоной! Почтил-таки. К сожалению, с женой, и та тут же набилась к Сорафии на лишнюю бесплатную медицинскую консультацию — совершенно в духе вельможных тещ и жен с Терры!

Но кроме жены Флитлин привез и своего жреца — как мы и договаривались. Это был еще молодой очень серьезный человек. Я ожидал, что он будет крайне негативно настроен и придется производить на него впечатление — однако нет, у парня сверкал в глазах огонь и он задал мне столько вопросов о роли Бога Подземного Царства в пантеоне, об Истинном Боге и вообще о лоре, связанном с воцарением ложных богов, а также о злых духах, их отличии от демонов и общем влиянии, что я подумал — ага, вот он, классификатор религии, которого мне так не хватало! Отличный кадр, спасибо, дедушка.