Двадцать два несчастья 2 (СИ) - Сугралинов Данияр

« В таком случае потрудитесь распечатать вот это письмо (файл прилагаю). В двух экземплярах. Подписать их оба. И по почте отправить одно на Вашу бывшую работу, в больницу. И пусть на почте поставят 'копия верна» на листке, который также запечатайте в конверт и отправьте сами себе, на свой домашний адрес.

С ув. Караяннис'.

Я просмотрел письмо и восхитился — Караяннис, как всегда, времени даром не терял. Он сделал «рыбу» письма, где я требую от своего бывшего работодателя прислать мне целый пакет документов: от должностной инструкции до приказа о моем увольнении и графика аттестации. Сразу видно серьезный подход.

Теперь я уже даже и не сомневаюсь, что дело мы выиграем и концы с этими умершими пациентами точно найдем. Жаль только, что со мной упорно не хотят поделиться информацией: что за пациенты, какова история болезни, что именно сделал не так Серега. Когда я сунулся с этим к Мельнику, еще в тот день, когда меня перевели в неотложку, он просто покачал головой и сказал, чтобы я «туда не лез». Вот это и подозрительно.

Но настроение мое резко поднялось. Оно и так было отличным после утренней пробежки, потому что аэробная нагрузка увеличивает выработку эндорфинов и снижает уровень кортизола — это подтвержденный наукой эффект, — а теперь стало еще лучше.

Я улыбнулся, решив прямо сейчас сходить на почту и отправить письмо в бывшее место работы.

Глава 14

Вот только у меня оставалось одно дельце. Все равно еще довольно рано и почта не открылась.

Поэтому я пошел к Татьяне. Буквально на минутку.

— Танюха, дай весы, — попросил я, когда она открыла мне дверь.

— Заходи, — буркнула она, пропуская меня в квартиру.

— Да я только взвеситься… — сказал я, но зашел и прикрыл дверь.

— Вон они. — Она печально махнула рукой на весы, сиротливо стоящие на полу у трюмо.

Я встал, стрелка качнулась, и я понял, что за эти дни ушло почти три килограмма. Не весь минус — жир, понятно: часть воды, часть гликогена. Но цифры все равно порадовали. Капля камень точит.

К тому же я чувствовал, как мышцы приходят в тонус, а это означает, что фактической жировой прослойки ушло больше, чем показывает вес. Мышцы чуть плотнее жира, и когда их становится больше, тело подтягивается даже без большого снижения массы.

— Ну что там? — ворчливо спросила Танюха, которая ревностно следила за моими результатами.

— Минус два кило восемьсот! — радостно сообщил я. — Сто двадцать шесть!

— А я вот на полкило поправилась, — нахмурилась соседка и сердито вздохнула.

— Опять булочки? — посмотрел на нее я. — Или перешла на диетические круассаны?

Танюха покраснела, а я пожал плечами:

— А зачем тогда ты себя мучишь?

— В смысле? Ты же сказал…

— Не о том речь, — покачал головой я. — Если ты постоянно срываешься и не можешь взять себя в руки, тогда зачем продолжаешь? Ты же каждый раз, сделав маленький шажочек в сторону похудения, на следующий день делаешь огромный прыжок в сторону пожрать и побольше. Так зачем себя мучить?

— Я же говорила, замуж хочу… — всхлипнула Татьяна.

А я понял, что нужно помягче, у нее и так стресс из-за нарушения режима который день подряд.

— Таня, давай попьем чаю и поговорим. У меня есть минут двадцать.

— Давай! — обрадовалась она.

Мы пошли на кухню. Там за столом сидел лопоухий Степка и ревел над тарелкой.

— Ты чего это? — спросил я.

— А чего она меня молочную вермишель заставляет есть⁈ Я не люблю эту гадость!

— Это полезно! — закричала Татьяна. — Будешь есть!

— А в школе еще манку заставляют молочную есть! Ненавижу-у-у-у!

— Степан! — раненым бизоном взревела Танюха. — А ну бегом сел и жрешь, или я сейчас на голову тебе эту тарелку надену!

— Татьяна, — тихо сказал я, — на минуточку.

— Чего? — набычилась она.

Мы вышли из кухни, и я сказал:

— А ты не думала, почему он не хочет есть молочное? Е-мое, ну ты же сама говорила, что пучит его от молока, и понос, ты ему безлактозное берешь! Так может, у него нет этого фермента?

— Какого фермента? — перепугалась Танюха. — Все у него есть!

— Лактазы, фермента, который гидролизует гликозидные связи и влияет на гидролиз дисахарида лактозы, — ответил я, и у Татьяны вытянулось лицо.

— У него что, детей не будет? — испуганно спросила она, выпучила глаза и зажала ладонями рот.

— Нет! Ну что ты⁈

— Ну, иногда обычное беру, — смутилась она.

— Вот именно. А в мире полно тех, кто не может есть некоторые продукты. Ты его своди в больницу и сделай анализы. Все станет ясно.

— Х-хорошо, — кивнула Татьяна.

— А сейчас покорми его чем-то другим. У тебя же еще еда есть?

— Есть, — словно китайский болванчик закивала она.

— Ну вот. А если что, у меня дома есть суп. Очень вкусный. Из курочки с зеленым горошком.

— Нет. У меня котлеты есть! — похвасталась Танюха и вдруг спросила: — Хочешь котлет?

— Хочу, — честно ответил я, — но не буду. Во-первых, завтракал. Во-вторых, по утрам я мясное не ем. Тяжелая это еда для начала дня. И тебе не советую.

Когда Степка был накормлен и пошел собираться в свой первый класс, я сказал Татьяне:

— Так вот, в продолжение нашего разговора. Ты ведь булочки не потому что голодная ешь, правильно?

Татьяна удивленно вылупилась на меня, но промолчала.

А я продолжил:

— Ты просто не хочешь себе позволить похудеть и стать красивой. Я прав?

— П-почему это не хочу? — заикаясь спросила Татьяна. — Очень даже хочу! Я же тебе сразу сказала!

— Наверное, потому, что ты больше замуж не хочешь? Я верно угадал?

Губы Татьяны задрожали, и я торопливо добавил:

— Тань, подумай. А может, худеть тебе надо не для того, чтобы выйти замуж? А для того, чтобы тебя через пару лет инфаркт не жахнул? Или диабет от лишнего веса? Чтобы ты смогла одна вырастить сына и не быть ему обузой? А если найдется хороший и порядочный мужчина, который тебе понравится — вот тогда ты уже и решать будешь, выходить замуж или так повстречаетесь?

Татьяна на миг аж зависла. Сидела молча, задумавшись. Я тоже сидел тихо, стараясь не мешать. Ей нужно было обдумать мои слова.

Потому что примерно половина, если не больше, неудач в похудении связана не с диетой, а с внутренним неприятием собственных целей. Сначала нужно разобраться со страхами и сопротивлением, а уже потом строить новую фигуру и укреплять здоровье. «Проработать» — слово затертое и обесцененное инстаграм-психологами, но я говорю о другом: о трезвом понимании своих мотивов, о честном разговоре с собой и о том, что без этого любое похудение превращается в качели.

— И еще я скажу тебе так: не все замужества печальные. Если найти нужного человека, то брак — это счастье, а не проблемы. Понимаешь?

Татьяна медленно кивнула.

— А раз понимаешь, убирай, пожалуйста, эти свои булочки! — рыкнул я притворно-сурово.

Рассмеявшись, Танюха сказала:

— Серега, ты же все равно сегодня на работу не идешь? А давай я отведу мелкого в школу, и ты сходишь со мной на рынок? Овощей прикупить нужно…

— Отлично! — просиял я, потому что давно собирался запастись нормальными продуктами. — Идем! То есть поехали!

— А на чем мы поедем-то? У меня же машины нет. На твоей?

Я застыл. Машина. Черт возьми, машина!

Старенькая девятка, которую эвакуировали еще в тот самый день, когда я очнулся в новом теле. Это было… восемнадцатое октября. И я, естественно, благополучно про нее забыл среди всех остальных проблем: коллекторы, долги, увольнение и старуха с косой за углом.

Так… А сегодня двадцать девятое. Одиннадцать дней. Хранение оплачивается посуточно, и сумма, как я понимаю, там набежала если не космическая, то явно не по карману Сереге.

— Танюх, — задумчиво проговорил я, — а сколько стоит хранение на штрафстоянке за день?

— Не знаю точно, — пожала она плечами. — Тыщу рублей типа. Или две. А че?