Хозяйка разрушенной крепости (СИ) - Оболенская Любовь

Ланселот, услышав мои слова, вернулся и покачал головой.

- Хозяйка, двадцать солидов это непомерная сумма.

- Безопасность общины стоит намного дороже, - отрезала я. – А твой меч старый, и уже весь в зазубринах. Я не раз видела, как ты пытаешься править его об камни, но старику никогда не стать молодым сколько он не брил бы свою седую бороду.

Ланселот похмурился, поиграл желваками, и произнес:

- Что ж, хозяйка, твоя правда, мой меч давно нуждается в замене.

- Я приглашаю вас всех троих в трюм, - улыбнулся торговец. – Сами посмотрите на что способно моё оружие.

- Не нравится мне всё это, - тихонько проговорил мне на ухо Винс. – Да и двадцать солидов это просто сумасшедшие деньги.

- Ты ничего не говорил, когда я покупала на рынке топор, который замечательно лег тебе в руку, а он тоже стоил недешево, - хитро улыбнулась я.

Винс возмущенно фыркнул в бороду, но потом усмехнулся:

- Как там тебя назвал Толстый Джек? Королева побережья? Что ж, спорить с решениями повелительницы себе дороже.

- Да ладно тебе, - пихнула я пожилого воина кулачком в бок. – Подкалывать будешь Ланселота, когда он от радости новым мечом примется рубить каждую железяку, что попадется ему на пути.

...Трюм торгового корабля пах сыростью и ржавчиной, намертво въевшейся в дерево. Видимо, на этом судне перевезли немало железа – как качественного, так и не очень.

А еще там было темно.

- Проходите вперед, - проговорил шедший сзади нас франкский кузнец, зажигая сальную свечу. – Мечи там, выбирайте какой приглянется.

Ланселот шагнул в темноту – и внезапно взмыл в воздух! В неверном свете свечи я успела заметить, что его нога попала в петлю-ловушку, которых на полу было разложено несколько.

А потом к нам с Винсом из темноты метнулись две тени, и под бороду пожилого воина уткнулись одновременно клинок меча и длинный кинжал.

- Пошевелишься – зарежу, - прошипел из темноты голос, говоривший на староанглийском еще хуже, чем франкский кузнец.

- Что ж, милая леди, - с улыбкой проговорил хозяин корабля. – Если вы все хотите выйти отсюда живыми, тебе придется отдать мне свой кошель с монетами. Ты же знаешь, госпожа, что торговля рыцарским оружием среди простого народа незаконна. Если ты попытаешься обвинить меня в грабеже, я скажу, что ты хотела купить у меня мечи, запрещенные к свободному обороту. Так что для нас всех будет лучше, если...

Он говорил что-то еще, а у меня в груди уже клокотала такая бешеная ярость, что я аж сама удивилась подобному ощущению! По жизни я всегда была трусиха, которой на работе каждый раз приходилось ломать себя, споря с начальством, проталкивая сложные проекты, либо выбивая для своих подчиненных повышенные зарплаты и премии. Но даже со своей тренированной способностью к офисной борьбе я никогда не думала, что мной вдруг может овладеть настолько безумная, животная, неконтролируемая ярость...

И сейчас я словно со стороны наблюдала как не я, а леди Элейн Уэльская вдруг внезапно снизу-вверх резко ударила по руке хозяина корабля, отчего свеча, которую он держал, воткнулась горящим фитилем ему точно в глаз.

Франкский кузнец заорал от неожиданной боли – и в трюме корабля воцарилась тьма, слабо рассеиваемая светом закатного солнца, проникающего через едва заметные щели в досках корабельных бортов. Но леди Элейн этого света оказалось вполне достаточно, чтобы от души и со всей силы ударить ногой в пах ту тень, что держала в руке меч...

Смутно видимый враг, захрипев, согнулся и выронил свое оружие, звякнувшее об пол – которое я немедленно подняла. Краем глаза я увидела, как огромный Винс перехватил чужую руку с кинжалом и резко повернул ее так, что она неприятно хрустнула...

Что было дальше я уже не видела, так как больше по памяти бежала между петлями, раскиданными по полу, так как видимость была почти нулевой... Но этого мне хватило, чтобы подбежать к Ланселоту и рубануть по веревке, захватившей в плен его ногу.

Рыцарь приземлился на пол, словно кошка извернувшись в воздухе. И схватив меч, который я ему протянула, прыгнул вперед с понятным намерением...

- Нет! – взвизгнула я. – Не убивайте их!

В трюме повисла недоуменная тишина. Думаю, удивились все – и Винс с Ланселотом, и те, кто пытался нас ограбить. Но я быстро пояснила свою позицию:

- Трупы обнаружат, и тогда дорога на рынок Камелота будет для нас закрыта. Мы станем убийцами, лишившими жизни мирных торговцев. И тогда, скорее всего, король пошлет армию чтобы стереть с лица земли нашу общину.

- Да-да, - прошипел франкский купец, держась за глаз. – Всё так и будет!

- Мы поступим по-другому, - продолжила я. – Обвиним этих людей в торговле запрещенными мечами и попытке захвата в рабство знатной дамы. Не помню, что полагается за такое по законам королевства Логрес - то ли повешение, то ли сожжение на костре, то ли снятие кожи заживо...

- Но у вас будет лишь ваше слово против нашего, - злобно пробормотал торговец.

- Конечно, - проговорил Ланселот, держащий меч у его горла. – И тогда по нашим законам состоится Небесный Суд, где я буду биться с тобой на том оружии, что ты выберешь как обвиняемая сторона. Так скажи мне сейчас, торговец, от чего ты предпочитаешь умереть? От кинжала, топора или стрелы?

Звякнуло огниво, вспыхнул факел, который Винс разглядел в темноте и поджег. Пламя озарило три фигуры: хозяина корабля с затравленным взглядом единственного глаза, жилистого парня, нянчащего свою руку, искалеченную Винсом, и тело, держащееся за пах и корчащееся на полу. Да уж, никогда не думала, что смогу так вдарить мужчину ногой по нежному месту. Похоже, покойный Ламорак Уэльский учил свою приемную дочь владеть не только средневековым оружием, но еще и действенными приемами рукопашного боя...

- Чего ты хочешь? – проговорил кузнец, скрипнув зубами в бессильной злобе.

Я окинула взглядом трюм, где в изобилии лежали плотницкие и сельскохозяйственные инструменты, а также оружие, густо намазанные жиром во избежание появления ржавчины. Думаю, перевозились они в ящиках и мешках, а разложены были на шкурах уже по факту прибытия для удобства – спустился, схватил то, что нужно продать, и тут же поднялся наверх не копаясь в таре чтобы найти нужное.

- Думаю, в качестве компенсации мы возьмем дюжину мотыг, полдюжины лопат, пару сотен наконечников для стрел, вон те плотницкие инструменты, четыре рубила для камня, два лемеха для плугов, и три меча из харалужной стали.

- Лучше сразу убей, - простонал торговец.

- Думаешь, твоя жизнь стоит этой небольшой кучи железа? – поинтересовалась я. – Что ж, тогда ты не оставляешь нам выбора, и пусть Небесный Суд решит кто прав, а кто виноват. И, кстати, ты ошибся. Я благородная леди, приемная дочь рыцаря Круглого Стола, и имею полное право покупать для своих людей любое оружие. У тебя же нет никакого права торговать им.

- Забирайте всё, что хотите, и убирайтесь, - злобно прошипел франк.

- Благодарю за отличную сделку, кузнец из города Турне, - натянуто улыбнулась я, чувствуя, как от нервного перенапряжения у меня дрожат губы. – Приезжайте еще в Камелот. Мы, местные жители, всегда рады адекватным продавцам, готовым к взаимовыгодной торговле.

- Благодари королеву побережья, гнида франкская, - пробасил Винс. – Сегодня ты и правда совершил очень удачную сделку, крайне дешево купив свою жалкую жизнь.

- Благодарю... королева, - послушно склонился в поклоне хозяин корабля.

Глава 40

Пока наши люди перегружали тщательно завернутые в кожу трофеи из трюма франкского корабля, я стояла на причале, обхватив плечи руками и не в силах сдвинуться с места. Нервный шок холодной волной разливался внутри меня, словно я проглотила кусок льда...

- Тебе холодно?

Плащ Ланселота лег на мои плечи.

- Ты вся дрожишь.

- Мне плохо от того, что творят люди, - проговорила я, чувствуя, как меня душат слезы, рвущиеся наружу.