Время наточить ножи, Кенджи-сан! 6 (СИ) - Волков Тим

Рю сжал губы, но не перебил. Он знал: если Кобаяси начал говорить, лучше молчать и слушать. Тем более когда его улыбка становилась такой — тёплой, но не касающейся глаз.

— К тому же, — продолжил Кобаяси, — он говорил, у него есть сестра? Как там её зовут? Мика?

Рю кивнул, быстро.

— Да. Девчонка лет пятнадцати. Больная, вроде лёгкие. У неё аппарат — кислородный баллон. Я навёл справки.

— Прекрасно, — кивнул Кобаяси. Он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и выдохнул. — Самое время навестить её.

Он сказал это так спокойно, как будто речь шла о визите к партнёру по бизнесу. Без угрозы. Без ярости. Только обыденность.

Рю замер. Его глаза забегали, лицо вытянулось.

— Б-босс… ты уверен? Это… слишком, может быть. Девчонка больна. Это вызовет шум. Акира…

Кобаяси открыл глаза. Взгляд — спокойный, ровный, но в глубине зрачков — осколки льда.

— Если он заговорит, мы не просто теряем позицию. Мы теряем всё. «Курама Фудс» вымоет руки. «Спрут» похоронит нас. Поэтому… — он снова улыбнулся. — Лучше, если Акира будет помнить, почему он изначально взял конверт.

Он подался вперёд, смотря прямо на Рю:

— Напомни ему. Что выбор был у него. Что всё — ради неё. И если он заговорит… она первой перестанет дышать.

Машина замедлилась у перекрёстка. Светофор отразился в лобовом стекле красным пятном, похожим на каплю крови.

Рю сглотнул. Затем тихо кивнул.

— Я всё устрою.

Кобаяси снова откинулся, закрыл глаза, как будто разговор был окончен. Снаружи шёл дождь. А в салоне воцарилась тишина — такая плотная, что казалось, даже машина теперь ехала тише.

Где-то в стороне, среди мигающих неоновых огней, жила девочка по имени Мика. Она не знала, что к ней уже выехали.

Квартира была тёмной. Только слабое электрическое свечение от старого вентилятора рисовало на стенах вращающиеся тени. Акира сидел на полу, сжав голову руками. Колени подтянуты к груди, спина дрожит от напряжения. На столе — пустая тарелка, в раковине — засохшая посуда. Воздух в комнате был густым, как будто сам пропитан страхом.

Он уже два часа не мог дозвониться до Мики.

Сначала просто волновался — у неё слабая батарея, бывает. Потом начал писать сообщения. Потом звонил в клинику — и услышал то, что лишило его воздуха.

«Пациентка Мика Танака? Она выписана. Около часа назад. С сопровождением. Подпись в журнале есть. Забрал ее старший брат. Сейчас… господин Кабояси…»

Его руки затряслись. Он вцепился в телефон, как в спасательный круг, но тот был бесполезен. Мир словно сдвинулся с оси.

Он прошёлся по комнате, потом снова сел, потом встал, разбил кружку о стену, потом рухнул на колени и заорал в подушку — глухо, отчаянно, как раненое животное.

И тогда зазвонил телефон.

Он вздрогнул. Экран мигал. Номер — без имени, но он знал, кто это. Не было сомнений.

Он нажал «принять», дыхание сбивалось.

— Акира-кун, — голос Кобаяси был тихим, почти дружелюбным. — Как ты там? Не спится?

— Где она⁈ — закричал Акира, голос сорвался, стал резким, хриплым. — Где Мика⁈ Где моя сестра, ублюдок⁈

— Тише. Тише. Ты же не хочешь, чтобы она услышала, как ты кричишь? Она ведь боится громких звуков. Ты сам говорил. У неё же слабое сердце, да?

Акира сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Слёзы катились по щекам. Он не мог их остановить.

— Не трогай её… пожалуйста. Я всё… я всё сделаю. Всё. Только не она…

— Вот и молодец, — голос Кобаяси оставался вежливым. — Мне не нужны герои, Акира-кун. Мне нужны исполнители. Ты взял деньги. Ты начал игру. А теперь ты просто заканчиваешь её. Так, как я скажу. Без фокусов. Без сцен.

— Ты… ты обещал, — всхлипнул он. — Ты говорил, ничего с ней не будет…

— Я обещал, если ты будешь послушным. Но ты, мой мальчик, решил стать честным. Захотел сбежать. От сделки. А такие долги… не прощаются.

На том конце раздался тихий шум — как будто кто-то переставил что-то металлическое. Или баллон. Акира задрожал.

— Что ты хочешь? — голос его стал тонким. Сломанным.

— Всё, что скажу, ты будешь делать. Без вопросов. Без жалоб. Смотри на Юто. Следи за ним. И когда я скажу — ударишь. Не физически. Хуже. Ты его разрушишь. На глазах у всех. Если ты отступишь… — Кобаяси сделал паузу, — Мика перестанет дышать. Я не угрожаю. Я просто… информирую.

— Ты чудовище, — выдохнул Акира.

— А ты — нуждаешься. Мы все играем свои роли, Акира-кун. А теперь — успокойся. Завтра утром ты выходишь на смену, улыбаешься и нарезаешь рыбу. А вечером… мы поговорим о твоей новой задаче.

Связь оборвалась.

Акира уронил телефон. Он закрыл лицо руками и рыдал. Без звука. Он плакал не как взрослый — а как мальчик. Без сил. Без надежды. Он чувствовал, как что-то внутри него умерло — не совесть, она давно трещала, не гордость — её раздавили. Умерла вера, что он ещё может выбраться.

Он был в ловушке.

А где-то, возможно, в подвале, среди холодных труб и тухлого света, сидела его сестра. И, возможно, в этот момент она шептала:

— Ты уже герой, Аки-нии…

А он знал — больше нет.

Глава 18

Я сидел в тесной комнате охраны «Жемчужины», где запах пота и старого кофе смешивался с гудением мониторов. Ужин для местных влиятельных гостей закончился триумфом благодаря «Танцу сакуры» Юто и обаянию Наоми, но провал с «Эхо моря» всё ещё жёг меня, как уголь. Икра с металлическим привкусом, испорченный юдзу — это не было случайностью. Я знал, что кто-то подставил Юто, и подозрения всё сильнее падали на Акиру, нового повара, чьи движения на записях камер выглядели слишком подозрительными. Я вызвал Волка, чтобы разобраться, и теперь он стоял передо мной, его шрам на шее проступал в тусклом свете, а глаза были холодными, как сталь.

— Что у нас по Акире? — спросил я, постукивая пальцами по столу. Мой голос был резким, усталость от вечера только подливала масла в огонь.

Волк скрестил руки, его массивная фигура заполняла половину комнаты. Он бросил взгляд на экран, где всё ещё был заморожен кадр с Акирой, возившимся у ящика с икрой.

— Парень мутный, — сказал он, его голос был низким, как рокот мотора. — Я проверил записи, поднял его досье. Он слишком часто ошибается — то соус пересолит, то плиту не так настроит. Что-то с ним творится последнее время не то. И с икрой он точно возился дольше, чем нужно. Но чётких доказательств нет, Кенджи-сан. Камеры не поймали, чтобы он что-то подсыпал или менял. Он осторожен.

Я сжал кулаки, чувствуя, как гнев кипит внутри. Осторожен. Это слово только укрепило мои подозрения. Акира был слишком идеальным — вежливый, исполнительный, всегда на месте, но его глаза, эти скользкие, ускользающие глаза, выдавали его. Я вспомнил, как он смотрел на Юто во время хаоса с икрой, как мягко подливал масла в огонь, намекая, что Юто увлёкся экспериментами. Это не было случайностью. Но без доказательств я не мог просто вышвырнуть его — это вызвало бы вопросы, а перед «Золотой Вилкой» нам нужен был порядок, а не скандал.

— Что думаешь? — спросил я, глядя на Волка. — Это он?

Волк пожал плечами, но его взгляд был твёрдым.

— Скорее всего, да, — сказал он. — Парень работает чисто, но не настолько чисто, чтобы я ничего не заметил. Если это он, то за ним кто-то стоит. Никто не портит икру просто так. Хочешь, я прижму его? Пара минут в подсобке, и он заговорит.

Я покачал головой. Волк был хорош для грубой работы, но Акира казался не из тех, кого сломаешь кулаками. Он был умён, и если за ним стоял «Курама Фудс» — а я почти не сомневался, что это они, — то он знал, как держать язык за зубами. Мне нужен был другой подход.

— Нет, — сказал я, вставая. — Я поговорю с ним сам. Прямо сейчас. Если он виновен, я увижу это в его глазах.

Волк хмыкнул, но не возразил. Он знал, что спорить со мной, когда я в таком настроении, бесполезно.

— Будь осторожен, — бросил он, когда я направился к двери. — Если он работает на кого-то, он может быть не так прост.