Тьма. Том 8 (СИ) - Сухов Лео

Бой вышел тяжёлым, длился почти пять часов. Сколько за это время было истрачено патронов, представить страшно. Хорошо ещё, в Болотистом имелся немаленький запас прямо под «Последним Рубежом».

Улица, ведущая к воротам, оказалась завалена трупами и останками зверей. И пусть другие звери, как выяснилось, всё же не брезговали перекусить падалью, все входы на площадь были временно заблокированы. И это дало нам, людям, небольшую передышку.

На пятый день удалось не только прорваться, наконец, к торговым рядам, но и приступить к их зачистке. Ну а люди, укрывшиеся в мастерских, получив сообщение из «Последнего Рубежа», двинулись навстречу. У них как раз провиант был на исходе, так что серьёзная мотивация имелась.

Им удалось добраться до торговых складов, попутно создав защищённый проход до въезда в мастерские. Сделали его из обломков зданий и металлических конструкций. Правда, к концу пятого дня им снова пришлось запереться в мастерских, потому что проникшие в город звери переключились с «Последнего Рубежа» на них. Но всё же прокладку маршрута они нам значительно облегчили.

На шестой день всеми свободными силами приступили к зачистке торговых рядов. Пока дружинники били зверьё, успевшее проникнуть внутрь, рабочие из «Последнего Рубежа» заваливали входы. И мы почти добрались до нужного въезда… Но вновь пришли «изменыши».

Отступать обратно в «Последний Рубеж» пришлось под регулярными атаками. Весь проход внутри торговых рядов оказался целиком завален трупами. К счастью, зверьё под вечер закончилось, и появился шанс продолжить работы.

На седьмой день путь всё-таки был закончен с двух сторон. Люди, укрывшиеся в мастерских, пробились к торговым рядам, навстречу нам. Самым опасным участком оказался переход от торговых рядов до склада. Там было открытое пространство, а днём над Болотистым кружили огромные изменённые птицы, которые только и ждали удобного момента, чтобы спикировать на зазевавшегося человека.

На восьмой день началась переброска техники из мастерских к «Последнему Рубежу». Закончить с ней удалось за несколько часов. Остаток дня посвятили обсуждению того, как будем покидать город…

Если бы мы знали, что случится на следующий день, наверно, не стали бы ждать и, погрузив всё, что можно, выехали бы в сторону Стопервого. И, собственно, мы должны были предполагать такое развитие событий.

Но, видимо, так вымотались, да и так обрадовались успеху, что потеряли осторожность.

Ночью пустой город огласил рёв, рычание, визг, топот лап и скрежет когтей. Звери снова пришли. В свете прожекторов было видно, что они вливаются в пределы вала сплошным потоком, разбредаясь затем во все стороны.

Редкие дома, до которых нам не удалось добраться, но ещё державшиеся, перестали отвечать световыми сигналами. А разведчики, оставшиеся дежурить в мастерских, вынуждены были вернуться в сердце города, подорвав за собой проход внутри вереницы домов.

Зверьё заполонило Болотное буквально за пару часов. А затем сконцентрировалось у площади, готовясь идти на приступ «Последнего Рубежа». И в темноте ночи зазвучал рёв тревоги, призывая всех, кто может, взять в руки оружие…

Глава 12

[Помехи]

[Помехи]

[Помехи]

[Помехи]

Собственно, как-то само собой вышло, что все мы снова собрались в кабинете головы. Впрочем, Игнат Санович тоже был там, изо всех сил пытаясь согласовать действия защитников.

— Откуда я знаю, как вставать на площади⁈ Придумайте сами!!! — рычал он на одного из тех, кто подтянулся из мастерских. — Что вы… Ваше высочество! Прошу вас, не выходите из кабинета!

Заметив и наше появление, и решительный настрой Александры, голова тут же попытался отговорить её от участия в битве. Не слишком удачно, впрочем: цесаревна в ответ только поморщилась.

— Я двусердая, Игнат Санович, моё место в бою! — отрезала она.

И спорить с ней никто не решился. Хотя я подозревал, что Витал её без дополнительной защиты, в любом случае, не оставит.

— Я бы предложил выгнать на площадь нашу технику с деревянными щитами. Её можно будет использовать в качестве укрытий, — заметил он. — А броневики поставить рядом с въездом на площадь.

— Так и сделаем, — согласилась цесаревна. — Игнат Санович, пришлите на площадь бойцов с автоматическим оружием. На стенах «Последнего Рубежа» оставьте только пулемёты и дальнобойное вооружение.

— Понял, ваше высочество, — закивал голова.

— Встанем перед проходом. Постараемся удержать площадь, — цесаревна глянула на меня, Арсения и Авелину, явно призывая следовать за ней. — Витал, пришли к нам в помощь твоих двусердых ратников.

— Да, ваше высочество, — кивнул тот, выходя из кабинета.

В творившемся хаосе найти своих бойцов оказалось не так уж просто. Мы даже временно разделились. Александра и Арсений ушли раздавать указания своим. А мы с Авелиной — своим.

Хорошо ещё, изменённое зверьё не пошло сразу в атаку. Впрочем, без приключений всё равно не обошлось. Как всегда и бывает в такой ситуации. Сначала наши грузовики не хотели выпускать из двора, потому что «приказа не было». А потом оказалось, что техника из мастерских так неуклюже встала, что мы теперь выехать не можем.

Ор, ругань, брань… И это ещё ничего страшного. Даже в действующем царском войске чего только не творится перед боем, прежде чем все займут свои места. Уж я-то помню, что происходило, когда начиналось нашествие Тьмы. А уж в Серых землях, с их вольницей и разобщённостью, бардак — и подавно обычное дело.

Внутренний двор «Последнего Рубежа» был похож на разворошённый муравейник. Бегали люди, ревела моторами техника, а поверх всего этого метались лучи прожекторов. Я всякий раз еле успевал подхватить Авелину под локоть, чтобы оттащить с пути очередного человека, несущегося с выпученными глазами. А заодно, снова и снова радовался тому, что зверьё не спешит нападать. Иначе бы защиту в этот момент продавили, не особо напрягаясь.

Хорошо ещё, на стенах цитадели, за мешками с песком и амбразурами, замерли пулемётные расчёты и другие стрелки. Их тёмные силуэты чётко вырисовывались на фоне ночного неба, подсвеченного отблесками прожекторов.

А главные силы стекались к единственному свободному проходу на площадь. Тому самому, который мы сохранили как коридор для будущего прорыва. И теперь он был нашим самым уязвимым местом.

Наконец, дело сдвинулось с мёртвой точки. Ревя двигателями и лязгая гусеницами, шесть броневиков встали полукругом перед въездом на площадь. Свои башни они развернули в сторону тёмного проёма между бетонными коробками домов. Эти стальные громады образовали первый эшелон обороны.

Следом заняли своё место наши грузовики. А деревянные щиты по их бортам, залатанные и укреплённые после предыдущих боёв, образовали второй рубеж. Эдакий подвижный полумесяц, стоящий за броневиками.

Вышла, своего рода, импровизированная крепость на колёсах. Бойцы, включая наши дружины и защитников города, спешно распределяли места в кузовах, щёлкали затворами, укладывали поближе рожки с патронами. Лица у всех были напряжённые, а взгляды — прикованы к темноте за пределами стального полукольца.

В центре этого полумесяца, в кузове моего с Авелиной грузовика, собралась «двусердая ватага»: я, Авелина, Арсений Булатов, цесаревна Александра и трое её тяжёлых ратников-двусердых. Наша задача была одновременно простой и очень сложной: держать щиты. И не дать зверью ворваться на площадь смертоносной волной.

А если прорвутся — не дать им добраться до стрелков и техники. Ну а если всё-таки доберутся до техники, то хотя бы стрелков прикрыть. Или дать время людям отступить в «Последний Рубеж». Правда, в этом случае план с прорывом можно было выбрасывать не помойку. А заодно начинать собирать убитое зверьё, чтобы делать из него невкусные мясные консервы.

Всё затихло… Люди приготовились к бою. Техника встала на свои места. А зверья ещё не было.

Я перешёл на «теневое зрение». Оно раскрасило реальный мир в серо-белые тона, а теньку, витающую вокруг — наоборот, расцветила. В этом зрении было хорошо видно, кто чем занят. Например, Арсений, собранный и сосредоточенный, выстраивал перед линией грузовиков несколько средних, но довольно плотных щитов. Они перекрывали основные направления возможной атаки, как невидимые баррикады.