Золото Омейядов. Часть первая (СИ) - "Ортензия"

Ну а что делать? Чинга уже не вернуть, а племя осталось без мужиков. Мне что, на себе тянуть такую толпу девок? А со слов Нии я отлично помнил: если девушка вышла замуж и ушла в другое племя, то в случае войны она будет отстаивать интересы мужа. Главные враги повержены, осталось похоронить тела и убедить шамана сыграть свадьбы или как они отмечают бракосочетание.

Вот тут и выяснились интересные подробности о племени. Каким образом зулусы оказались так далеко от своего постоянного места жительства?

Где они проживали до начала кочевой жизни, я так и не понял, а старый шаман по географии имел твёрдую двойку, и потому рассказ его получился сумбурным.

Плыли на лодках, пока не добрались до «носИ о тАния». Записал именно так, как шаман произнёс, а потом выслушал перевод: гремящий дым. Может, сказал бы «дым, который гремит», но вот такого прилагательного у африканцев нет, поэтому гремящий. И далее они двинулись пешком на север. С трудом догадался, что Мензанганкона говорил о водопаде Виктория. Но это, как говорится, не точно. Все водопады, падая с большой высоты, создают некое облако у своего подножия и при этом гремят так, что, находясь рядом, можно переговариваться почти криком.

А покинули бывшее место проживания из-за белых людей, у которых Мензанганкона и выучил испанский. Честно говоря, удивило, ведь испанцы оккупировали побережье Атлантического океана, а со стороны Индийского вроде были голландцы.

Но однажды, вернувшись после долгой охоты, племя не обнаружило своего стойбища. Все женщины и дети исчезли. Поиск привёл их на берег солёной воды, где и отыскалась пропажа. Увы, отбить своих женщин не удалось, да ещё и добрая часть племени либо погибла, либо попала в плен. Удалось захватить лишь двух испанцев, у которых шаман и выучился языку.

Через несколько дней пришлые люди погрузились на свои большие лодки, куда до этого переправили всех пленных туземцев, и скрылись за горизонтом.

Духи мёртвых сказали на большом ритуале, что эти места опасны и их нужно покинуть. Да и реально не было смысла оставаться на бывшем стойбище, когда на огромное количество воинов приходилось всего шесть женщин. Это он показал на пальцах: пятеро, которые кошеварили на охоте, и та самая, говорящая с Духом Леса. Вот и отправились с насиженного места в дальние края в поисках счастья, пока не добрались до «носИ о тАния», откуда двинулись пешком туда, где всегда светит солнце.

Теперь уже мне можно было ставить двойку по географии, потому как решил изначально, что двинули на юг, а потом каким-то чудом оказались у реки Чамба. Вспомнил, что именно так назвала Конго Ния, и подумал, что где-то на юге Африки существует портал, который их перекинул.

А в общем, это путешествие за женщинами можно было охарактеризовать как боевой рейд по тылам противника. Примкнуть к более сильному племени не получалось, и в каждом посёлке их встречали в штыки.

На мой вопрос, приходилось ли им натыкаться на большие города, общины или что-нибудь вроде этого, где могло проживать много людей, как листьев на дереве, шаман отрицательно покачал головой.

Что такое города, Мензанганкона знал со слов испанцев, но с математикой была явная беда, хотя какие-то познания имел. А вот листья на дереве ему было вполне понятно, но увы, их остатки племени превышали то количество воинов, которые попадались им по пути, а иначе сюда они не добрались бы никогда.

Но по ходу разговора шаман выдал пару фраз, от которых я сразу возбудился. Имелась, как оказалось, своя арифметика в его племени, и при помощи палочек Мензанганкона мне её легко объяснил: десять человек — одна ода, десять ода — одна ога, десять ога — одна пика.

И теперь удалось выяснить, что, отправляясь в путь, численность войска была почти 2500 человек, а сюда добралось чуть больше полутора тысяч. За три года — это я понял по сезонам дождей — они потеряли почти треть своего состава, а женщин добыли и того меньше. А вот здесь им повезло наткнуться на старого соратника, когда-то жившего по соседству. Он-то и уговорил вписаться в авантюру, пообещав каждому воину женщину невиданной красы, не познавшую ещё ни одного мужчины. Ну как тут было не согласиться после стольких лет скитаний?

К тому же белые люди за эту экспедицию дали им десять мушкетов, порох и пули. Слишком расточительно, на мой взгляд. В Америке за один мушкет для вождя можно было вытребовать себе кучу плюшек в это время. Тем более что поход оказался не таким сложным, как предполагали. Вместо огромного войска и яростного сопротивления они обнаружили всего-то две с половиной сотни воинов, которые и не пытались хвататься за оружие после выстрелов из мушкетов. Мужчин белые люди изначально допросили — сделал такой вывод из слов шамана — а потом всех убили. А пять пик женщин перевезли на больших плотах на остров.

Меня едва мандраж не схватил, и я дважды переспросил Мензанганкона о количестве. Пять тысяч! Даже если каждому из племени всучить по одной и уговорить забрать на будущее ещё штук пятьсот — это мою проблему не могло решить. И возьмут ли самые славные воины племени себе по две женщины — под очень большим вопросом. Они ведь как бомжи на ярмарке: взять товар можно, а куда везти? Дома-то нет.

Заинтересовало, куда Чинг отправил своё воинство и кто его возглавил? Я лично сам видел толпу чумазых тел и прикинул, что их не менее полутора тысяч. А Чинг вообще о двух с копейками говорил. Столкнутся по дороге, и толпа молодых вдов вернётся в лагерь. Численность равная, а мушкетами негры, вероятнее всего, умели пользоваться как коза барабаном. А женщины захотят уйти, зная, что где-то пара тысяч мужчин есть и должны вернуться? Если вернутся. А если нет?

От кучи мыслей, возникших у меня внезапно, голова едва не лопнула, как мыльный пузырь, потому как именно такой я её и ощущал.

Заметив, что я задумался, Мензанганкона поерзал на пне, подминая шкуру, и поинтересовался: достаточно ли мне одной Вуйоки или я потребую за смерть мужчин племени какую-либо плату.

Решив не ломать голову над тем, что может произойти в дальнейшем, я принялся осуществлять свой план и, сообщив шаману, что для этих вопросов у меня есть оракул, сделал знак Элен подойти.

Блондинка величавой походкой приблизилась, и бедняга шаман едва в обморок не завалился, увидев цвет её кожи. Как выяснилось, он был не только стар как Мафусаил, но и зрение давненько просело. Да и блондинка успела загореть под солнцем Африки, а свои волосы держала под кепкой. С расстояния и не разобрать.

Я подтвердил полномочия белого оракула, добавив, что только она может разговаривать с духом великого воина, и предложил девушке прояснить обстановку.

Элен кивнула, встала к нам вполоборота, запрокинула голову, закрыв глаза, и вскинула руки.

Стояла неподвижно минуты три, бормоча негромко какую-то ересь себе под нос. У меня даже появилось желание стукнуть её чем-нибудь тяжёлым. Но, глянув искоса на шамана, который заворожённо смотрел на Элен, решил простить ей этот маленький спектакль. Ведь в принципе всё правильно. Какой-то ритуал она должна совершить, иначе можно и усомниться в её словах.

Но Элен и не собиралась останавливаться на достигнутом. Закончив беседовать с воображаемыми духами, она развернулась к нам лицом, опустилась передо мной на одно колено и сказала:

— О, великий принц Алекс! Я говорила с духом великого воина, и он мне поведал, что должны сделать зулусы, чтобы его гнев сменился на милость.

И, закончив говорить, незаметно показала мне язык.

Не знаю, что понял Мензанганкона из слов Элен, которая разговаривала не просто на английском, а он существенно отличался от английского XXI века (убитый гугл-переводчик), а на американском варианте английского языка, но уши шаман растопырил свои знатно, лицо избороздил морщинами и с серьёзным видом кивал.

— Пусть говорит, — сказал он дрогнувшим голосом, — я должен услышать, что решил дух великого воина.

Я небрежно махнул рукой, разрешая говорить, и Элен, сообразив, что от неё требуется, поднялась на ноги, отступила на шаг, чтобы Мензанганкона мог видеть её лицо, и сказала: