— Да, бывал. И знаешь, торгаллов там нет. Ни одного. То, чем я занимаюсь, не всегда законно, Зина. Но работаю я сам на себя. Не на драконов, не на пратария Мирендаля. Я не выбираю сторону в этой войне. Мне всё равно, кто прав, кто виноват. Главное — чтобы мой корабль был цел, груз доставлен, а цена за услуги устроила всех и была уплачена вовремя.
Я молчала, переваривая его слова. Контрабандист, не поддерживающий ни одну сторону… Это многое объясняло. И его связи с работорговцами, и его уверенность, и то, почему он так легко справился с бандитами в Галесе.
— Однако не замечать текущую ситуацию я не имею права, — продолжал Райланд. — Потому что от этого напрямую зависит, как, с кем и о чём следует договариваться. И последние годы это становится всё сложнее. С приходом к власти Дардэллы конфликт только накаляется. Однако я помню, что Торесфаль знавал и другие времена.
— Другие? — я нахмурилась. — Как ты можешь рассуждать о «других временах», если сам ещё так молод?
Я едва не рассмеялась над его рассуждениями. Ну, в самом деле, что может помнить о временах двадцатилетней давности мужчина, которому самому едва ли тридцать.
— О, Зина, я слышу из твоих уст комплимент? — промурлыкал Райли. — Пред Оком Целлианы, мне приятно до дрожи. Но, боюсь, ты слегка ошибаешься на мой счёт.
— Неужели? — я скрестила руки на груди. — Сколько же тебе лет?
— Сорок девять.
Я чуть не поперхнулась. А Райли, завидев мои округлившиеся глаза, покатился со смеху.
— Ты… ты шутишь?
— Нисколько, — отсмеявшись, помотал он головой. — Суровая морская жизнь умеет творить чудеса.
— А мне всегда казалось, что тяжелые условия и невзгоды добавляют возраста, — заметила, пряча и взгляд и вспоминая как сама выглядела в прошлой жизни.
Когда-то, по летоисчислению другого мира, мне было шестьдесят пять. И внешность моя была, мягко говоря, не самой завидной. Дело было не только в годах, но в том, как я ощущала себя внутри — потерянной, затравленной неудачницей. Я всеми силами заставляла себя не опускать руки, но бездонная боль утраты пожирала меня изнутри.
Сейчас со мной, уже в теле Киоры, могло бы произойти то же самое. Однако, помня, каково это — взращивать в себе отчаяние, я не давала её гиблым корням прорасти слишком глубоко.
— Бывают и исключения, — сказал Райли с хитрой улыбкой. — Ты ведь тоже полна загадок, Зина. Может, однажды и ты поведаешь мне какие-нибудь свои тайны?
— Возможно, — уклончиво ответила я и выпрямилась, отводя взгляд от серебристых глаз.
С повязкой на бедро было покончено, и я снова оглядела Райли, чтобы проверить, всё ли в порядке на других участках его тела. И тут мой взгляд зацепился за его грудь. Под ключицей, чуть левее, виднелись три маленькие точки, расположенные в форме треугольника. Я уже видела их мимолётом, но решила, что это какие-то родинки. Однако сейчас поняла, что отметины находятся под кожей.
— Что это? — спросила я, указав на точки. — Татуировка?
Райли опустил взгляд, словно только сейчас вспомнил о них. Его лицо на миг стало серьёзнее, но он быстро вернул свою обычную насмешливую улыбку.
— А, это? — сказал он, пожав плечами. — Понятия не имею. Наверняка об этом могла бы поведать моя мать. Но, к несчастью, она погибла. Мне известно лишь её имя — Магнетта. Его она успела сообщить перед тем, как предстать пред Оком Целлианы. А тебе, Зина, нравятся мужчины с татуировками?
Я почувствовала, как щёки начинают гореть, и поспешила отвести взгляд.
— Да ну тебя, — пробормотала я, напуская на себя строгость. — Сиди тут, а я пойду похлёбку приготовлю.
Райли рассмеялся. А я отошла к очагу, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Сейчас у меня не было времени разбираться в собственных чувствах. Нужно было накормить Райли, поесть самой, проверить, как там Санна, и придумать, что не делать дальше.
Глава 55.
Тихий треск дров в очаге смешивался с бульканьем похлёбки в котелке, наполняя кухню уютным теплом и запахом трав. Я помешивала деревянной ложкой густую смесь из овощей и крупы, купленной на рынке. Похлёбка могла быть куда вкуснее и наваристее, будь у меня мясо, но, к сожалению, мой план покупок был выполнен далеко не полностью в силу различных причин. Помимо прочего, я так же не обзавелась солью, и снова пришлось использовать сималь в качестве приправы. В похлёбке он давал интересный привкус, что совершенно не портило, а даже дополнительно придавало блюду интересных оттенков.
Украдкой я бросила взгляд на Райли. Он сидел за столом, всё ещё без рубахи, с повязками на ранах, и его серебряные глаза следили за мной с лукавой искрой, от которой моё сердце то и дело сбивалось с ритма.
— Ну что, Зина, — протянул он, откидываясь на спинку стула с видом заправского капитана, — ты, похоже, не только мечом махать умеешь, но и готовить кушанья. Пахнет, как в лучшей таверне. Прямо женщина-мечта.
Я фыркнула, стараясь не показать, как его слова на самом деле польстили мне. Женщина-мечта, скажет тоже! Ни я в своей прошлой жизни, ни бедняжка-Киора не привыкли к комплиментам и мужскому вниманию. И, честно говоря, находиться вместе с полуголым Райли в замкнутом пространстве мне было откровенно непросто.
— Я — не повариха из таверны, Райли, — отрезала я. — Так что твои сладкие речи на меня не действуют. Лучше скажи, как твои раны. Насколько я вижу, помирать ты больше не собираешься?
Он скорчил обиженную мину.
— Неужели ты рассчитывала побывать на моих похоронах? Хах! На мне всё заживает, как на драконе. Так что, если кому-то очень захочется меня убить, придётся изрядно постараться.
Я поморщилась, вспомнив одного драконокровного отпрыска, который когда-то был (и технически ещё оставался) моим мужем. Конечно, сегодня мы спаслись благодаря драконам-защитникам, но всё равно у меня лично ассоциации с данными существами имелись не лучшие.
Райли, видимо, по-своему истолковал мою реакцию:
— О, ну, конечно, — фыркнул он. — Я совсем не благородных кровей и претендовать на особое расположение не могу.
— Твоё происхождение меня интересует в последнюю очередь, — ответила я вполне искренне.
Райланд прищурился, и в его голосе появилась та самая игривая нотка, от которой я невольно краснела.
— То есть, будь на моём месте кто-нибудь из носителей драконьей крови, ты бы нисколько не смягчилась? — он вздёрнул бровь.
А мне захотелось одновременно засмеяться и разозлиться:
— Скорее даже наоборот.
— Правда? — серебряные глаза вперились в меня колкими искрами.
— Правда, — я кивнула, пряча ответную улыбку, которая так и расплывалась на губах.
— Удивительно слышать подобное от торесфальки… — протянул Райли. — Разве уроженке драконьих земель не положено почитать истинных драконов?
Тень улыбки тут же испарилась с моего лица. Райланд был прав — положено, я бы даже сказала, что это было первостепенное обязательство. Особенно — для Киоры, которая росла, воспитанная культом Целлианы. Ведь исконными жителями земель Торесфаля и Мирендаля являлись как раз драконы. А вот люди пришли сюда с Дальних Земель и принесли с собой смуту.
В Доме Целлианы преподавали историю Великой Драконьей Империи — именно так раньше называлась эта часть суши, ныне разделённая Мятежными Горами на два государства. Более пятисот лет назад пришлые ступили на берега драконата и захватили власть. С тех пор драконы стали вырождаться, смешиваясь с чужеродной человеческой кровью. К счастью, справедливость восторжествовала, и иноземцев удалось изгнать с престола, который вновь заняли по праву драконокровные Влассфоры. Однако моркендальцы не сдались и бежали на первородные земли — в самую колыбель драконьего рода, где и основали праторат Мирендаль, существующий поныне.
Война, длившаяся уже бесчисленное количество лет, пока не приносила должного результата, поскольку проклятые мирендальцы похитили самый могущественный артефакт из всех существовавших в истории — рог Первого Дракона, рог самой богини Целлианы. С помощью него они удерживали власть на оккупированных землях. И, полагаю, с его же помощью насылали на Торесфаль неживунов. Чтобы окончательно победить захватчиков, драконат нуждался в как можно большем количестве драконов.
