Новый горизонт (СИ) - Хай Алекс

— Понимаю.

Он постучал пальцем по столу:

— Информацию я вам дал. А что с ней делать — ваше дело. Но сам участвовать не буду.

— Я и не прошу вас рисковать, — сказал я искренне. — Вы и так сделали больше, чем я мог ожидать. И я безмерно вам благодарен.

Дядя Костя встал, подошёл к шкафу с коллекцией каменных фигурок. Постоял молча, потом повернулся:

— Будьте осторожны, Александр Васильевич. Вы нравитесь мне, можете пойти очень далеко. И мне будет невыносимо обидно, если проиграете в этой битве.

Я встал, застегнул пиджак. Мы обменялись рукопожатием.

— Если выяснится что-то о моих фамильных драгоценностях, — попросил я, — свяжитесь, пожалуйста.

— Обязательно, — кивнул Дядя Костя. — Мои люди продолжают искать. Рано или поздно что-нибудь да всплывёт.

— Спасибо. За всё.

Он проводил меня до двери:

— Приезжайте ещё, Александр Васильевич, — вежливо сказал тот, что со шрамом. — Всегда рады.

Я кивнул и вышел на улицу. Охрана отдала мне телефон и поклонилась на прощание.

Апраксин рынок шумел вечерней торговлей. Торговцы зазывали покупателей, пахло жареными пирожками и кофе. Обычная жизнь, далёкая от разговоров о краже императорских драгоценностей и коррупции на высшем уровне.

Я дошёл до машины, сел за руль. Достал папку с документами, ещё раз пролистал.

Фотография Хлебникова с Волковым. Договоры подряда. Данные о подставных фирмах.

Это были не доказательства для суда. Но это были ниточки, потянув за которые можно было размотать весь клубок.

Вопрос был в том, как это сделать.

Журналист Обнорский подходил идеально.

Дни пролетели в обычной рутине — работа в мастерской, контроль производства, встречи с клиентами. Но в голове постоянно крутились мысли о Хлебниковых, Волкове, украденных драгоценностях из Бриллиантовой палаты.

Сейчас я стоял в коридоре здания Ранговой комиссии, прислонившись к стене напротив стойки регистратора. Пятое декабря, половина двенадцатого. Алла Самойлова сдавала экзамен на четвёртый ранг.

Она попросила меня приехать для моральной поддержки. Я согласился. Всё равно завтра мой экзамен — заодно посмотрю, как проходит процедура, освежу в памяти.

Коридор был пуст. Регистратор — строгая женщина в очках — печатала что-то на компьютере, не обращая на меня внимания. Настенные часы тикали размеренно.

Экзамен на четвёртый ранг длился около двух часов. Алла зашла в зал в десять утра. Сейчас было без двадцати двенадцать — скоро должна выйти.

Наконец, в коридоре зазвучал стук каблучков.

Самойлова почти что бежала — лицо раскрасневшееся, глаза блестели, дыхание частое. Она увидела меня и расплылась в улыбке.

— Александр Васильевич! Я справилась! Кажется, справилась!

Я выпрямился:

— Поздравляю. Как прошло?

Алла остановилась передо мной, всё ещё тяжело дыша после экзамена:

— Сложно, но выполнимо. Задания были серьёзные, но не запредельные. Огонь проверяли — создать устойчивое пламя разных температур, метнуть огненные снаряды в цели. Воздух — щиты, потоки, манёвренность.

Она говорила быстро, взахлёб — адреналин после испытания ещё не выветрился:

— Комбинированное задание было самым сложным — нужно было создать огненный шар, поднять его воздушным потоком и удерживать на высоте трёх метров, управляя траекторией. Я немного дрожала, но справилась!

— Что сказала комиссия? — спросил я.

— Вроде бы довольны, — Алла поправила растрепавшиеся волосы. — Задавали вопросы, давали дополнительные задания, но без явных придирок. Одна экзаменаторша даже улыбнулась, когда я выполнила упражнение с огненной спиралью.

Я кивнул:

— Значит, прошли. Поздравляю.

— Пока не официально, — она подняла палец. — Результаты объявят через час. Нужно подождать, пока комиссия обработает все данные и вынесет вердикт.

Алла посмотрела на регистратора, потом на меня:

— Может, выпьем кофе? Тут рядом есть хорошее кафе, я помню. Пока результаты готовят — успеем сходить.

— Почему бы нет, — согласился я. — Вы заслужили перерыв после экзамена.

Алла просияла:

— Отлично! Пойдёмте, я покажу дорогу.

Мы вышли из здания. Декабрьский воздух был свежим, морозным. Алла накинула пальто, повязала шарф.

— Вот туда, — она указала на небольшое кафе на углу. — «Север». Там варят отличный кофе и пирожные свежие.

Внутри заведения было тепло, пахло свежей выпечкой и кофе. Посетителей оказалось немного — в основном, студенты.

Я взял нам кофе и пирожные для Самойловой. Она тем временем устроилась за столиком в углу.

— Кстати, Александр Васильевич, я связалась с помощником Обнорского, — сказала она, когда я поставил перед ней чашку капучино.

Я устроился напротив девушки.

— И что он ответил?

— Обнорский — человек очень занятой и скрытный, — начала объяснять она. — Не даёт свой прямой контакт, всё идёт через помощника. Я коротко изложила суть дела. Рассказала про информационные атаки, про нападение на ваш груз, про документы, которые у нас есть. Сказала, что есть доказательства связи с Хлебниковыми.

— Какая была реакция?

— Помощник сказал, что передаст информацию Алексею Викторовичу, — Алла пожала плечами. — Теперь ждём ответа. Понятия не имею, сколько это займёт…

Я кивнул, обдумывая. Обнорский осторожен — это хорошо. Значит, профессионал, не бросается на первую же сенсацию.

— Посмотрим, — сказал я. — Если он действительно такой хороший журналист, как вы говорите, то заинтересуется.

— Уверена, что заинтересуется, — Алла взяла пирожное. — Это же готовый материал для расследования!

Мы доели пирожные, допили кофе, обсуждая предстоящие экзамены и последние тренировки.

И тут у Аллы завибрировал телефон.

— О, новое письмо, — сказала она. — Прошу прощения…

Я отпил кофе, наблюдая за её реакцией. Она открыла почтовое приложение, начала читать. Лицо постепенно менялось — сначала удивление, потом радость.

— Это от помощника Обнорского! — воскликнула она возбуждённо, потом спохватилась и понизила голос. — Александр Васильевич, он ответил!

Я наклонился ближе:

— Что пишет?

Алла читала вслух, её голос дрожал от волнения:

— «Уважаемая Алла Михайловна, благодарю за обращение. Алексей Викторович ознакомился с информацией, которую вы предоставили. Тема представляет интерес и заслуживает дальнейшего изучения.»

Она перевела дух и продолжила:

— «Алексей Викторович готов встретиться с вами для обсуждения деталей. Предлагаем следующий вторник, десятое декабря, восемнадцать ноль-ноль. Место встречи — паб „Ливерпуль“ на Знаменской улице.»

Я кивнул. Знакомое место — английский паб, популярный среди интеллигенции и журналистов. Нейтральная территория.

Алла дочитала:

— «Просьба подтвердить ваше участие и сообщить точное количество присутствующих. С уважением, Григорий Семёнович Морозов, помощник руководителя агентства.»

Она опустила телефон, глаза сияли:

— Он согласился! Александр Васильевич, он согласился встретиться!

— Отличные новости, — я довольно улыбнулся. — Значит, тема действительно его заинтересовала.

— Конечно, заинтересовала! — Алла едва сдерживалась, чтобы не подпрыгнуть на месте. — Это же громкое дело! Корпоративные войны, информационные атаки, связи с криминалом! Вы сможете во вторник?

Я достал телефон, открыл календарь. Вторник, десятое декабря. Экзамены уже будут позади. Никаких срочных встреч или дел.

— Смогу, — подтвердил я. — Успеем подготовиться к встрече.

— Тогда я отвечаю! — Алла уже начала печатать на телефоне.

Я наблюдал, как её пальцы быстро бегают по экрану. Через минуту она подняла голову:

— Отправила. Подтвердила встречу, написала, что нас будет двое — я и Александр Васильевич Фаберже. Поблагодарила за оперативность.

Итак, Обнорский согласился на встречу. Это был важный шаг. Если журналист окажется профессионалом и возьмётся за расследование — Хлебниковым придётся туго.