Гарем на шагоходе. Том 11 (СИ) - Гремлинов Гриша

Всё это время Ягодка летала вокруг и бесстрастно фиксировала процесс на свою камеру. Ди-Ди определённо получит бесценный компромат.

— Готово! — наконец, выдохнула Сэша. — Красота! Теперь ты похожа на фею!

— Скорее на клоунессу, сбежавшую из горящего цирка, — хмыкнула Кармилла. — Но в этом есть свой шарм.

Кристалл медленно подняла руку, коснулась липкой от блёсток щеки и посмотрела на свои пальцы. Затем её взгляд упал на небольшое зеркальце, лежавшее на столике. Она взяла его. Секунду смотрела на своё отражение. А потом её лицо исказилось в гримасе такой чистой, незамутнённой ярости, что Хики на коленях Кармиллы испуганно заскулил, а его уши вспыхнули ярко-красным.

— Я УБЬЮ ВАС ВСЕХ! — взревела она, вскакивая.

И в этот самый момент дверь в каюту с тихим шипением открылась.

На пороге стояла Лекса. Она держала в руках планшет и уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но замерла. Её профессиональный, непроницаемый взгляд скользнул по комнате. Зацепился за Кармиллу, развалившуюся в кресле. Перешёл на Сэшу, сияющую от гордости. И остановился на Кристалл.

Лекса медленно, очень медленно моргнула. Один раз. Потом второй. Её лицо не выражало ничего. Абсолютно. Это была выдержка опытного полицейского, видевшего в своей жизни всякое. Но даже для неё это зрелище оказалось за гранью.

Она молча смотрела на чистокровную вампиршу в розовом платье, в бигуди, с макияжем портовой шлюхи и горящими от ярости глазами.

Прошла вечность. Бельчата на экране закончили петь одну песню и начали другую.

— Я… просто оставлю это здесь, — наконец, произнесла Лекса ровным, лишённым всяких эмоций голосом. Она шагнула вперёд, положила планшет на столик рядом с Кармиллой и, не говоря больше ни слова, развернулась и вышла. Дверь за ней закрылась.

В каюте повисла тишина. Даже Кристалл застыла с открытым ртом, сбитая с толку такой реакцией. Кармилла первой нарушила молчание. Она взяла планшет, это оказался её собственный, оставленный на мостике. Мельком взглянула на экран.

— А, отчёт Ди-Ди про восстановление турбин и рекомендации по экономному расходу топлива. Скукота, — она отложила его в сторону и снова посмотрела на сестру. Её глаза горели дьявольским весельем. — Ну что, дорогая? Макияж есть, причёска готова. Думаю, теперь самое время заняться ноготочками. Сэша, у тебя ведь остался тот лак? С радужными переливами и запахом клубники?

Кристалл издала предсмертный хрип.

* * *

В баре «Лимонная долька» время текло неспешно. Посетителей было немного: пара дальнобойщиков, угрюмо цедивших пиво в дальнем углу, крысолюд и старый киборг-шахтёр, чей единственный работающий глаз тускло сканировал этикетку на бутылке с крепким алкоголем.

Тишину внезапно разорвал звук удара, а затем последовала отборная ругань. За столиком у стены двое здоровенных мужиков решили перейти от словесных аргументов к физическим. Один, с бородой, похожей на воронье гнездо, попытался впечатать лицо своего оппонента в тарелку с остатками рагу.

Вики, стоявшая за барной стойкой, лишь устало вздохнула. Она даже не вздрогнула. Это было так же привычно, как утренняя головная боль. Она уже открыла рот, чтобы крикнуть что-то вроде «А ну прекратили, уроды!», но её опередили.

От стойки отделилась тень. Тень размером с небольшой грузовик. Борг поднялся во весь исполинский рост, едва не задев рогами потолочные балки. Минос не спешил. Его движения были плавными и ленивыми, как у сытого хищника. Он подошёл к столику, где уже вовсю летала посуда, и положил по массивной, покрытой густой шерстью руке на плечо каждому из дебоширов.

— Господа, — пробасил он так, что завибрировали бутылки на полках. — Вы мешаете отдыхать другим посетителям. И портите инвентарь.

— А ты не лезь, бычара! — прохрипел бородатый, пытаясь вывернуться.

Зря он это сказал. Борг не любил, когда его так называли. Он не сказал больше ни слова. Просто сжал пальцы. Раздался хруст ткани и, кажется, чего-то ещё. Лица драчунов исказились от боли. Минос без видимых усилий оторвал их от стульев, поднял в воздух, как двух нашкодивших котят, и, развернувшись, понёс к выходу.

— Эй! Пусти! Мы платили! — верещал второй дальнобойщик, лысый.

Борг донёс их до дверей, распахнул их пинком и аккуратно, почти нежно, выставил наружу.

— И не возвращайтесь, — всё так же спокойно посоветовал он.

— Да пошёл ты! — донеслось с улицы. — Думаешь, долго тут ещё командовать будешь, рогатый⁈ Хозяин твой сдох! Газета «Лиходарский вестник» уже некролог готовит! Скоро эту дыру прикроют, и пойдёшь на бойню, на фарш!

Дверь захлопнулась, отрезая дальнейшие проклятия. Борг вернулся к стойке, отряхнул руки, словно от пыли, и снова уселся на свой стул, который жалобно скрипнул под его весом.

Вики, слышавшая каждое слово, поджала губы. Рука, протиравшая стакан, на мгновение замерла. «Хозяин сдох». Официального подтверждения всё ещё не было. Никто не пришёл описывать имущество, никто не предъявил права на бар. Они продолжали работать почти как обычно. Но слухи, что их Ворон участвовал в боевой операции против Волка, расползались.

И каждый такой выкрик, каждая газетная утка, каждая пьяная сплетня впивались в её сердце ледяной иглой. Она мысленно твердила себе, что всё это ложь. Ворон — хитрый, изворотливый и до омерзения живучий. Он не мог просто так погибнуть. Он должен был выкрутиться. Он всегда выкручивался.

«Пожалуйста, Марк, будь жив», — беззвучно молилась она, сама не понимая, кому из богов.

В этот момент экран телевизора, до этого показывавший рекламу средства от ржавчины, мигнул и ожил. Заставка экстренного выпуска новостей сменилась непривычной картиной: небо, несущееся под камерой, и раскинутые на фоне выжженной земли фиолетово-изумрудные крылья.

Миранда Фифи.

Она летела над Пустошью, её лицо, снятое крупным планом с одного из её персональных дронов, выражало вселенскую скорбь. Ветер драматично трепал её оперение на голове.

— Я здесь! — её голос, усиленный и пронзительный, ворвался в тишину бара. — Там, где не решаются летать даже военные! Власти Лиходара, прячась за ширмой протоколов безопасности, запретили приближаться к месту последней битвы! Они хотят скрыть масштабы трагедии! Но я, Миранда Фифи, не могу молчать! Мой журналистский долг, моя совесть, мой священный обет перед вами, дорогие зрители, велит мне показать правду! Какой бы ужасной она ни была!

— Опять эта крикливая птица, — проворчал Борг, но на этот раз не закрыл глаза, а с интересом уставился на экран.

Камера сменила ракурс. Теперь она показывала то, что видела сама Миранда. И у Вики перехватило дыхание.

На экране, как стальные монстры, лежали поверженные Волоты. Камера медленно облетала искорёженную, безрукую тушу «Кинг-Конга». Затем показала разорванное надвое, похожее на гигантского червя, тело «Серпента». И, наконец, замерла над «Звероящером», в голове которого зияла чудовищная, оплавленная дыра.

— Посмотрите на это! — голос Миранды дрожал от сдерживаемых эмоций. — Это не просто груды металла! Это братские могилы! Здесь, в этих раскалённых саркофагах, нашли свой конец десятки отважных воинов! Экипажи, которые до последнего вздоха защищали нас с вами от надвигающегося ужаса по имени Волк! Они пали смертью храбрых, и их имена навсегда останутся в наших сердцах!

Миранда сделала круг над полем боя, и камера выхватила разбросанные тут и там обломки другой техники.

— Но и это ещё не всё! — трагически воскликнула она. — Этот монстр уничтожил не только эскадру возмездия! Посмотрите! — камера показала обгоревший остов летательного аппарата. — Это «Мухолёты»! Новейшее, самое совершенное оружие, гордость корпорации «Меха»! Её глава, гений и великий филантроп Магнус фон Штербен, не пожалел собственных средств! Он снарядил и отправил эти машины, чтобы помочь властям Лиходара остановить террориста! Он верил в победу разума и порядка! Но даже эти произведения инженерного искусства, эти ангелы смерти, не смогли устоять перед слепой, разрушительной яростью Волка!