Я медленно, почти обреченно, шагнула вперед. Ноги двигались сами, словно чужие. Илидан не сводил с меня глаз. На его губах играла легкая, едва заметная улыбка – уголок рта чуть приподнят. Эта улыбка ему невероятно шла, придавая его красивому, почти скульптурному лицу с высокими скулами и волевым подбородком оттенок опасного обаяния. Темные, длинные волосы, перехваченные сзади простым кожаным шнурком, мягко обрамляли его лицо. На нем не обычные грубые доспехи, а нечто более изысканное – шикарная тканевая броня с искусно выделанными кожаными вставками, свободная, летящая, напоминающая одеяния героев из древних легенд. Адмирал смотрел на меня, и в его взгляде читался вызов.
И тут, посреди всеобщего внимания, под изучающим взглядом Илидана, что-то во мне щелкнуло. Страх, сковывавший меня, отступил, уступая место странному, почти безрассудному спокойствию. Я больше не пленница, не беглянка. Я – это я. И если мне суждено сейчас показать себя, я сделаю это по-своему.
Я закрыла глаза на мгновение, вдыхая пряный воздух зала, и позволила магии, дремавшей внутри, разлиться по телу. Арти на груди потеплел, отзываясь на мой зов. Я перестала бороться, перестала пытаться контролировать каждый свой шаг. Я стала этой магией, этим потоком энергии, этой музыкой, которая снова зазвучала, теперь уже для меня одной.
И я начала танцевать.
Это не походило на то, что делали другие девушки. Я не копировала их заученные движения. Это был мой собственный танец – танец отчаяния и надежды, танец свободы и плена, танец существа путешествующего между мирами. Мое тело двигалось легко, почти невесомо. Я кружилась, словно бабочка, то замирая на мгновение, то взлетая в стремительном пируэте. Магия медальона – теперь уже моя магия, помогала, придавая движениям невероятную легкость, позволяя почти отрываться от пола. Летящее полупрозрачное платье цвета индиго струилось вокруг меня, подчеркивая каждый изгиб, каждое движение, создавая ощущение чего-то неземного хрупкого и одновременно сильного.
«Безвыходное положение…» – стучало в висках. «Но ведь таких не бывает, правда? Всегда есть выход, даже если его не видно сразу».
Я танцевала, а мысли метались, ища лазейку, спасение. Как доказать ему? Как показать, что я не враг? Что та глупая страшная ошибка с артефактом – не моя истинная суть? Что во всем виновато лишающее воли зелье Мишери?
«Показать…» – осенило меня. Не словами – их он не услышит, или не поверит. Действием. Показать, что будь у меня возможность причинить ему вред, я бы этого не сделала.
Танец вел меня, все ближе и ближе к столу Илидана. Музыка обволакивала, скрывала мои истинные намерения под покровом искусства. Я двигалась плавно, соблазнительно, но в каждом движении сквозила не только грация, но и какая-то внутренняя решимость.
Мои пальцы, скрытые складками летящей ткани платья, нащупали твердую рукоять кинжала Мишери, который я машинально сунула за пояс, когда убегала из чулана. Он здесь. Оружие. Возможность.
Музыка еще звучала, но я ее почти не слышала, оглушенная стуком собственного сердца. Вот он, мой шанс. Мой единственный безумный шанс.
Я сделала еще один пируэт, медленный, почти ленивый, словно собираясь завершить танец. А затем, в то мгновение, когда взгляды большинства чуть расслабились, я рванулась вперед. Не просто побежала – я словно превратилась в порыв ветра, в молнию. Мое тело, послушное внезапному импульсу, использовало всю накопленную магией легкость. Пол ушел из-под ног – или мне так показалось. Один немыслимый летящий скачок, усиленный магией, и я оказалась прямо перед Илиданом, так близко, что сумела рассмотреть золотистые искорки в его темных глазах.
Зал ахнул.
Я не дала ему опомниться, не дала никому среагировать. Я закружилась вокруг него, вихрем из шелка и отчаяния. Мое платье взлетало, почти касаясь его лица, его плеч. Я зашла ему за спину, ощущая жар, исходящий от его тела, запах кожи и чего-то терпкого, неуловимо мужского. На одно невыносимо долгое мгновение моя рука, скрытая тканью, почти коснулась его щеки, его волос, перехваченных шнурком. Это было не прикосновение, а обещание, всего лишь тень. Страсть отчаяния, страсть загнанного зверя, решившегося на последний бросок. Эмоции захлестывали – страх, дикий азарт, странная, болезненная тяга.
Затем, так же внезапно, я сместилась вбок. Изящное падение, но не от слабости, а отточенное до совершенства движение хищницы. Я опустилась на колени адмирала, беззаботно, легкомысленно, просто упала в его объятия. Мне нужно чтобы он отвлекся, чтобы инстинктивно среагировал и подхватил меня. Так и случилось: рука Илидана легла на мою поясницу, поддерживая. Секундная пауза, вводящая в заблуждение.
И в следующий миг – сверкающая сталь кинжала, который я все это время сжимала в руке под складками платья, блеснула в свете ламп. Ловкое, выверенное движение – и острие приблизилось к горлу адмирала, чуть ниже волевого подбородка.
Зал замер. Музыка оборвалась на пронзительной ноте.
Я подняла на Илидана глаза. Он не дрогнул. Ни единый мускул не шевельнулся на его лице. Только та самая, едва заметная усмешка все еще играла на губах. И прежде, чем я успела произнести хоть слово, сильные уверенные пальцы адмирала сомкнулись на моем запястье, держащем кинжал. Хватка – как стальные тиски.
