Крепостная Эльза (СИ) - Машкина Светлана

Генрих прищурился и сделал несколько шагов в мою сторону.

— Иди сюда, — велел он.

— Ещё чего!

— Подойди, кому сказал! Это приказ!

На всякий случай я подхватила своё ведро и, бочком, бочком, обошла стол. Теперь между нами есть хоть какая-то преграда.

— Кто ты такой, чтобы мне приказывать? — уточнила я. — Я тебе не принадлежу.

— Знаю. Тебя подарили королю, но ведь это не сделало тебя свободной. Ты знаешь, глупая девчонка, куда попала? Придворные гуляки не церемонятся с хорошенькими крепостными. Жаловаться бесполезно — на такие развлечения смотрят сквозь пальцы.

— Я попала сюда не по своей воле, — ответила я, пристраивая на подоконнике ведро.

Окна-то надо мыть, а то меня накажут. Но как тут мыть, когда рядом стоит мой обманчивый и такой загадочный мужчина! Высокий, красивый, в роскошном камзоле и в белоснежной рубашке из тонкой ткани. Глаза мечут молнии, губы презрительно скривились, но руки, тем не менее, всё равно тянутся ко мне. Я же вижу, что я ему нравлюсь! Хоть в чём-то красота пригодилась.

— Ты попала сюда, потому что обманула меня! — разозлился Генрих.

Обогнул стол и оказался рядом со мной. Схватил за плечи, прижал к себе так, что блестящая пуговица камзола впилась мне в щёку. Я тихо пискнула и с готовностью повисла на шее Генриха.

Не знаю, сколько бы мы целовались, если бы за дверью комнаты не раздались громкие голоса. Я оттолкнула Генриха и отскочила в сторону.

— Ты чего? — не понял он.

Я кивнула на дверь.

— И что? — искренне удивился Генрих. — Войдут, увидят нас, подумаешь. Меня такие мелочи не волнуют.

— А меня? Если узнают придворные — не страшно, я для них пустое место. А если слуги? К вечеру все будут считать меня развратной девкой.

Генрих опять притянул меня к себе:

— Не будут. Иди сюда, моя несмелая скромная козочка. Я тебя выкуплю, не переживай. Увезу отсюда, избавлю от крепостной печати. Хочешь, дом тебе куплю, хочешь — целое подворье. Слуг найму, чтобы самой работать не пришлось.

Я напряглась. Он мне сейчас что, предлагает стать его содержанкой? Нет, ну а кем ещё? Дом, слуги, и Генрих, который будет заглядывать время от времени, понятно зачем.

Я буду ждать его к ужину, угощать вкусной едой и развлекать беседой. Потом, конечно, не только беседой. А он будет жить своей жизнью и приходить тогда, когда заскучает.

По большому счёту такая перспектива намного лучше, чем всю жизнь мыть окна и чистить канделябры в замке. Но кто сказал, что я собираюсь заниматься этим всю жизнь?

Я хочу свободы! Хочу сама зарабатывать себе на жизнь, а не ждать подачек, пусть даже и от Генриха.

— Нет, Генрих, не надо! Я не хочу быть твоей постельной развлекалкой, — сказала я.

— Фу, как грубо, — Генрих немного отстранился и посмотрел мне в глаза. — Эльза, должен заметить, что проживание во дворце не идёт тебе на пользу. Ты что, в самом деле хочешь здесь остаться?

— Нет. Но и быть твоей содержанкой тоже не хочу.

— Хм. Интересно. И чего хочет моя непокорная козочка?

— Я не козочка. Я хочу свободы и самостоятельности. Хочу своих, мною заработанных, денег.

— Да бы бунтарка! — развеселился Генрих. — Моя козочка требует свободы от принятых норм поведения!

Генрих ловко подхватил меня за талию и посадил на подоконник.

— Послушай меня, Эльза, — строгим тоном сказал он, попутно пытаясь пристроить свои ладони на моём бюсте. — Тебе нужно как можно скорее покинуть дворец. Иначе, поверь, тебя всё равно заметит кто-нибудь из мужчин и сделает своей наложницей. Я не могу этого допустить. Так что сейчас я запру тебя в этой комнате, а сам пойду решать вопрос о твоей покупке. Эту ночь ты проведёшь со мной, моя нежная козочка.

И чем, спрашивается, он отличается от остальных? Купить и затащить в постель!

От обиды на глаза навернулись слёзы. Глупая я. Влюбилась в Генриха по уши, а он всего лишь хочет со мной развлечься. Даже не намекает ни на какие серьёзные отношения! Ещё бы! Кто он, а кто я?

Или я его не понимаю? Маленькая, робкая надежда, как огонёк свечи, теплилась в моей душе.

— Генрих, а когда я стану свободной, ты сделаешь мне предложение? — тихо спросила я.

— Что?

От удивления глаза моего героя округлились. Нет, что я такого сказала? Значит, ему можно откровенно звать меня в кровать, а мне звать его в ЗАГС, или как у них тут называется, нельзя?

— Эльза! Конечно нет! Как тебе такое в голову пришло?

— Ну и пошёл ты!

Я толкнула стоящее рядом ведро, холодная вода выплеснулась на бархатный, расшитый серебром бархат камзола. От неожиданности Генрих отпрянул, а я спрыгнула с подоконника и выбежала из покоев.

Глава 49

Долго жалеть себя не получилось — госпожа Лера нашла мне новое задание.

— Ты вроде говорила, что умеешь готовить? — спросила она. — Надеюсь, вполне прилично? Продукты не испортишь и никого не отравишь?

— Не испорчу, — подтвердила я.

Чем возвращаться в уборщицы и опять встречаться с Генрихом, уж лучше я на кухне побуду. Тем более в эту кухню ему точно хода нет. Не пойдёт такой важный господин в служебное крыло дворца, нечего ему там делать.

— Заболела кухарка, которая готовит для прислуги, — объяснила госпожа Лера. — Сможешь её временно заменить?

— А много людей надо кормить? — испугалась я.

Во дворце же полно народу! Портнихи, вышивальшицы, уборщики, свечники-истопники и ещё много тех, кого я не знаю. Тут столовую открывать надо, а не кухарку брать.

Господа Лера меня успокоила — большая часть приходит во дворец работать и уходят в определённое время. Едят они дома. О своих слугах придворные заботятся сами, мне же надо приготовить простую еду на десять, максимум пятнадцать человек.

Правда, помощи мне не полагалось, потому что кухарка справлялась со всем одна.

Небольшая кухня оказалась на удивление чистой, а запас продуктов порадовал. Я-то думала, что придётся варить «кашу из топора», но мне даже мясо разрешили взять!

Мясо, кстати, здесь ценилось дешевле, чем мука и крупа. Делилось мясо на две категории — для господ и для всех остальных. Господа ели домашнюю и дикую птицу, свинину и говядину. Дичину употребляли только после удачной охоты, и то не всю. Совершенно не ценились потроха, а из туши вырезались исключительно филейные места.

Остальное отдавали в пищу холопам. Как в природе, распределение остатков происходило согласно статусу и физической силе. Самые лучшие куски забирали себе свободные слуги — те, кто не был крепостным. Потом шли конюхи, охрана и прочее мужское население понаглее. То, что оставалось, лежало сейчас передо мной в корыте — кости с небольшими кусочками мяса, жилами и жиром. Рядом — субпродукты, на которые никто не покусился.

— Где наша не пропадала, — заявила я сама себе, закатала рукава и принялась за дело.

Из костей я сварила хороший бульон. Крепкий, наваристый, даже мяско там было. Ливер отварила (бульон пригодится завтра на похлёбку), порубила, как могла, и поджарила с луком. Лука положила много — он здесь был дешёвым и считался пищей бедноты. Сделала простое тесто и испекла два большущих мясных пирога. Пока они подрумянивались, в кухню то и дело заглядывали слуги и удивлённо принюхивались.

— Что так пахнет, Эльза? У меня от запаха голова кружится! — спрашивали они.

— Скоро узнаете, — обещала я.

Пахло в самом деле замечательно. Впрочем, как может пахнуть свежайшее мясо, щедро сдобренное луком? Только очень вкусно.

Готовые пироги я разрезала на порционные куски. Довольно большие, кстати. Выдам каждому по плошке бульона и куску пирога. Чем не ужин?

Кормили нас всех вместе. Крепостные расселись за столом, получили свою порцию и молча принялись за еду, изредка поглядывая на меня.

Не поняла! Невкусно, что ли? Я пробовала, вроде всё хорошо.

Мои сомнения разрешила вошедшая в кухню госпожа Лера.

— Что это вы такое едите? — спросила она и заглянула в чугунок с бульоном. — Эльза, это ты приготовила?