Охотники за дурью (СИ) - Путилов Роман Феликсович

Глава 18

Глава восемнадцатая.

Дополнительный удар.

Декабрь 1994 года.

Новый жилой массив.

С Николаем мы посидели в машине примерно сорок минут, после чего поехали в адрес, ну и немного опоздали.

— Где вы были? — сорвалась на крик Марина, судя по раскрасневшемуся лицу, находящаяся в предпоследней стадии гнева… Или за злостью она пыталась спрятать растерянность.

— Прости, дорогая, мы немного заблудились… -я прошел мимо окаменевшего от моей наглости старшего лейтенанта и огляделся. А дело было не просто плохо, а очень плохо. Просторная трёхкомнатная квартира до была до предела завалена всяким барахлом и заставлена старой и разномастной мебелью. Было ощущение, что в квартире не убираются годами, пол был весь в мусоре и каких-то пятнах. На засаленном диване, равнодушные ко всему, сидели парочка понятых «из своих», по узким проходам растерянно бродили оперативники, пытаясь найти хоть что- то в этом Эвересте случайных вещей. Только три существа в огромном помещении были довольны, один человек и две собаки.

Хозяин квартиры, облаченный в спортивный костюм с тремя полосами, встретил меня искренней улыбкой.

— А я вас знаю! — ткнул он в мою сторону пальцем: — Вы вчера в нашем дворе какого-то парня избили. Надо старшей по дому сказать, что вы милиционер, а то она заявление в милицию вчера отнесла, а те сказали, что хулигана найти будет сложно. А вас искать и не надо. Как ваша фамилия?

Этот тип нас не боялся. Даже напротив, он радовался нашему приходу. То, что мы сегодня ничего не найдем я даже не сомневался. И то, что уже завтра начнётся грандиозный скандал по поводу необоснованного обыска я был уверен на все сто процентов. Судя по торжествующему взгляду хозяина квартиры, план дискредитации нашего отделения у него был готов и расписан по нотам. Завтра филейным частям моих нынешних начальников — Машки и Максима будут делать бо-бо, но мне их не жалко. В тюрьму их не посадят и не уволят, слишком серьезные за ними люди стоят. А вот то, что скандал может задеть районного прокурора, санкционировавшего этот обыск, это было серьёзно. Злой прокурор не даст нам спокойно существовать т будет в своем праве.

Значит, наркотиков мы не найдем. И тут было два варианта. Либо Бубен, кем-то своевременно предупрежденный, вывез их из квартиры в безопасное место… Но тут таилась большая опасность. Вывозя из своей крепости свой запас «дури», Бубен неоправданно рисковал. Местные наркоманы, мучимые наркоманским «голодом», который сродни с вечным голодом вампиров, четко следили за всем, что касалось их единственного источника счастья, и все передвижения монополиста, которым временно стал Бубен на этом жилом массиве, после моей стрельбы в соседнем доме, без внимания его клиентов не осталось бы. А эти люди, вернее, их подобия, ради десятков доз могли Бубну и голову открутить в укромном месте, или отследить его тайник. В любом случае, выносить наркотики из этой замусоренной «крепости» было неоправданным риском. Значит, допускаем, что наркота по-прежнему в квартире. Но почему так спокоен хозяин? Я еще раз внимательно оглядел помещение и у меня как будто щёлкнуло в голове и все встало на свои места. Элитный Машкин спаниель, наша вундервафля, наше чудо оружие, который, по хитроумным планам руководства уже должен был скрести когтями скрытый тайник наркоторговца, презрел свой священный долг сотрудника наркоконтроля и пытался совокупиться с хозяйской дворнягой, не обращая внимания на крики и команды хозяйки, упорно пристраиваясь сзади к кривоногой и низкорослой собачонке. Мне стала понятна и грубая веревка, на которой Бубен вчера выводил гулять свою питомицу.

То, что криминал следит за ментами и имеет информацию о нас изнутри службы, ни для кого секретом не является. То, что в новом отделении по борьбе с наркотиками есть две служебные собаки, и оба они кобели, я думаю, выяснить не было проблемой. Хитрый Бубен, возможно, сам слил о себе информацию в милицию и стал готовиться к обыску. Найти течкующую сучку в наше время было не проблемой, стаи кобелей, обхаживающих единственную «даму», то и дело попадались на улицах города, а городская служба отлова собак приказала долго жить еще в конце перестройки. Выдернуть из собачьей свалки сучку, разогнав ее беспородных «кавалеров» — дело одной минуты, и ни один кобель не сможет работать, когда рядом сидит такая вот «невеста». И даже, если милиция проявит нерасторопность и заявится к наркобарыге после окончания течки у собаки, то и это не беда. Кровавые пятна, истекающие из суки в этот период, запятнавшие грязный пол квартиры еще долго будут отвлекать служебного наркокобеля от поисков тайников с наркотиками. А завтра начнётся грандиозный скандал, план которого уверен, давно написан грамотным юристом и после чего адрес гражданина Бубнова станет для милиции запретной зоной, мимо которой опера будут проходить, в упор не замечая, что там творится. Думаю, что таков план.

Через двадцать минут, поняв, что в этом лабиринте найти что-то без помощи служебной собаки, а ее питомец к работе сегодня не способен, Машка Кошкина дала команду сворачиваться, и мы, как оплёванные, потянулись к выходу из квартиры, сопровождаемые едкими шуточками веселящегося гражданина Бубнова.

Дорожный район.

Кабинет начальника отделения «О» Дорожного РОВД.

— Мне кости перемываете? — зашел я в кабинет к, резко замолчавшему, начальству.

— А хоть бы и тебе! — окрысилась на меня Марина Кошкина: — Почему ты опоздал на обыск?

Я хотел сначала послать попутавшую берега начальницу, но потом передумал, все-таки мы коллеги.

— Послушайте, ребята, а давайте…

— Давайте не давайте, придурок! — у Марины видимо сорвало предохранительный клапан, и она захлебываясь слезами, начала докладывать, вернее закладывать меня, что я вчера кого-то избил и на меня подали заявление, а посему от меня давно пора избавиться, чтобы я не подставлял дружный коллектив отделения.

Дорожный район.

Помещение отделения «О» Дорожного РОВД.

— Коля, а ты не хочешь совершить подвиг во славу нашей великой Родины? — подсел я к своему коллеге по опале, оперу Николаю Небогатову.

— Не хочу, мне дочку скоро надо идти в садике забирать…- отрезал мой ситуационный союзник.

— Ну и ладно, поищу другого…- я встал и оглядел коллег.

— И что надо делать то? –не выдержал Небогатов.

— Да ничего сложного. Я сейчас уеду на часок, а тебе надо будет подойти к квартире, где Машкин кобель сегодня нас подвел и найти пару нормальных понятых. Будем обыск вновь делать…

— Повторный, что ли?

— Нет, не повторный, а этот продолжать. — я не помнил подробностей, но в памяти крутился один момент из моей недавней учебы, когда на семинаре по уголовному процессу преподаватель нам сказал, что в подобной ситуации повторно выписывать постановление об обыске не требуется. Брать бумагу на обыск у Кошкиной, что продолжала истерить в кабинете Максима, я не хотел, оставалась надеяться на копию, что должны были вручить Бубну.

Городское садовое общество. Садовый домик Громова.

Собаки, завидев меня, приближающегося к моему временному жилищу, чуть не перепрыгнули забор от радости, да я тоже был рад лишний раз оказаться в их обществе. Вечерами мне здесь было тоскливо и одиноко, и лишь эта мохнатая парочка, радующаяся мне всегда, скрашивала мое существование. Но вот сегодня мне пришлось разлучить моих друзей. Когда мы с Гердой на поводке уходили к воротам садового общества, сзади долго слышался обиженный и недоуменный лай Демона.

Новый жилой массив.

Квартира гражданина Бубнова.

— Ну что, нашел понятых? — Небогатова ждал меня на первом этаже подъезда Бубнова, опер грелся у батареи, мусоля во рту сигарету.