НеТемный 8 (СИ) - Изотов Александр

Крепко задумавшись, я глянул на свою руку. Вызвал на ней огонёк, потом убрал защитную пелену между огнём и кожей. И, обжёгшись, тут же понял страх Креоны.

Хорошо учить других, особенно с такими стихиями, как Тьма и Свет. Они на самом деле прощают много ошибок, потому как невещественны и в жизни всё время окружены темнотой и светом.

А вот огонь…

Огонь всегда был чужд и враждебен человеку. Я живо представил себе, как переборщил с жаром, и как моё собственное тело вспыхивает и сгорает дотла. Воображение у любого мага работает отлично, поэтому мне даже почудился запах палёной плоти.

Ведь мой огонь не причинял мне вреда, пока я защищал свою кожу от него, и делал это уже на подсознательном уровне. Давал чёткую команду источнику разделять моё тело и окружающий мир, поясняя, что мир жечь можно, а тело ни-ни…

Но чтобы превратиться в огонь, мне надо будет снять этот приказ. И огонь не будет различать, где мир, а где тело мага. Тогда огонь, особенно подпитанный бросской яростью, сожрёт всё.

— Ну же, давай! — Лука махнул рукой, тыкая в сияющий палец, но тот всё так же сгибался от удара, — Эх…

— Хм-м, — всё же сказал я, оторвавшись от раздумий, — Креона, если я превращусь в пламя, ты будешь учиться превращаться в холод?

— В тот же миг, — честно ответила та, — Без раздумий! И никогда даже не позволю себе усомниться.

Я лишь хмыкнул. Вот же ледяная стерва… Ловко подловила меня, хотя, судя по взгляду, уже и сама этому и не рада.

А я-то хорош! Только-только возомнил о себе, что уже превзошёл Всеволода Десятого, и тут по моей гордыне прилетел хороший такой пинок.

— Нет, Малуш! — Креона вскочила, когда я спокойно встал, — Я не знаю, из какого мира ты пришёл… Да, я видела, как Тёмные превращаются в Тьму. Может, и мальчишка сможет летать светлячком. Но ни в огонь, ни в холод ни один смертный человек превратиться не может!

— Ну, это мы посмотрим, — сказал я, отходя от всей компании и усаживаясь к ним спиной, — Дай мне час, и я тебе покажу, что маги твоего мира ошибаются.

— Это будет интересно, — послышалось от Виола, который приоткрыл один глаз, — В таком случае даже я попробую превратиться в песню. Хм-м… Видит Маюн, я никогда и не задумывался над этим. Интересный ты философ, громада!

Глава 28

Смердящий свет!

А это оказалось сложнее, чем я думал. Помню, как радовался, когда научил своё тело защищаться от своего же огня, но теперь я стал понимать опасения Креоны.

Самому себе пришлось признаться, что стихия огня оказалась не так проста. Но согласиться с Креоной просто так я не мог, тем более, у меня зудело стойкое чувство, что моя теория верна.

Просто я не с той стороны пытаюсь зайти…

В Магии Тьмы у меня было много наставников, включая саму Бездну, повелительницу Тьмы. С таким пантеоном учителей я был обречён стать самым искусным мастером.

Но Завет Ушедших во Тьму, который так не любила Бездна за свободомыслие первых Тёмных, тоже кое чему меня научил. А именно тому, что к любому ремеслу могут быть разные подходы. И к магии тоже…

Эх, найти бы его, этот другой подход. Потому что мой опыт Десятого до сих пор вполне помогал мне.

Я легко воспламенял свою руку, но стоило снять щит с кожи хотя бы размером с монету, как получался серьёзный ожог. Нагревая бросский огонь, я мог повысить выносливость кожи, но лишь оттягивал время. В конце концов кожа так и начинала дымиться.

Вполне возможно, если долго тренироваться, недели, если не месяцы, то что-то и получится. Но мне был нужен другой путь.

Ух, расщелину мне в душу! Я долго сидел и смотрел на свою руку, прислушиваясь к тихому пению барда. Лука смеялся от его весёлых частушек, и даже Креона, кажется, улыбалась. А, вон чего… Там Кутень своим хвостом-тенью, кажется, показывает какое-то занятное представление в свете костра, превращая шерстинки в разные силуэты.

Правда, речи у шерстяных актёров были довольное простые… «Там-там-там», «сам-сам-сам» да «нам-нам-нам». Но зрителям нравилось.

Мне было тоже интересно, я отвлекался и косился назад, и поэтому злился. Хотя злился больше на себя, потому что Всеволод Тёмный точно бы не стал отвлекаться на такую мелочь, в концентрации ему не было равных.

Нельзя выбирать ключом к разгадке бросскую кровь, на мне ответственность за чародейку. Ведь если у меня получится, то что будет с Креоной, которая наивно мне доверится?

Нужно вернуться к чистой стихии… Поэтому, недолго думая, я снова начал с основ, заложенных Десятым. А именно с тренировки Ауры.

Закрыв себя воздушным куполом, чтобы жаром случайно не задело спутников, я заполнил его огнём. Послышалось шипение — снег сразу же растаял, а земля высохла.

Я потратил полчаса, забавляясь с Аурой — то превращая её в щупальца, то выделяя отдельным шаром. Всё то же самое, что я делал, когда был Всеволодом.

Это был хороший способ подумать, когда погружаешься в оттачивание мастерства. Тело само делает заученные движения и приёмы, а мозг в этот момент, словно подстёгиваемый чакрами и мышцами, начинает думать в нужном направлении.

Кстати, всё это время шар-костёр так и продолжал гореть, согревая моих друзей. Это тоже требовало концентрации, но я себе поблажек не давал.

Наигравшись с огнём, я перешёл к другой своей стихии. К воздуху… И, повинуясь наитию, я раскрыл Воздушную Ауру. Сначала она завихрилась, а потом я вдруг вспомнил одно из упражнений Тёмного Жреца.

Природа всегда сама помогает магу, если он умеет думать и слушать.

В это упражнении Тёмный буквально растворялся в ночи, делая её частью себя. Или себя частью ночи… В любом случае, чувствительность Тёмной Ауры повышалась в разы, как и её радиус.

Почувствовать движение врага на другом конце ночного города? Да легко… Правда, атаковать этой ночной тьмой жрец не мог, но умение и так приносило много пользы.

Почему бы не сделать так же с воздухом, который окружает нас?

Я закрыл глаза, отпустил вихрь вокруг себя и позволил Ауре раскрыться… увеличиться… раствориться…

Снежинки плыли сквозь меня, я ощущал голые ветви небольшой рощицы, за которой мы прятались от дороги, и сухие травинки в полях, ещё не припорошенных снегом…

Я ощущал, как мной дышат Лука, Виол и Креона. Ощущал, как меня несёт над полями, холмами, как я закручиваюсь в танце с падающим снегом… и таю в дыхании жарко дышащих лошадей, на которых в нашу сторону несутся всадники. Отряд человек в десять.

Мне стоило некоторого труда, чтобы не сбить концентрацию. Эйфория от такого успеха чуть не вскружила мне голову… Правда, искал-то я совсем другое, но и такое случайно открытие меня порадовало.

— Громада, у нас, кажется, гости, — послышалось от Виола.

— Знаю, — сказал я, не открывая глаз.

Встрепенулся Кутень и, сорвавшись с места, исчез в метели.

Хм-м, а ведь я обнаружил их на мгновение раньше, чем бард и цербер. Однозначно, это очень хорошее умение, чувствовать весь мир сквозь воздух.

— Это чья-то дружина, — сказал я, не открывая глаз.

Ветер обдувал серебристо-голубые доспехи, белые плащи-шкуры и шлемы с меховым подбоем. Нагрудники поблёскивали тиснёными гербами, и я различил геральдический щит со снежинками.

Среди всадников были и маги. Держа наготове посохи, они будто бы разгоняли перед всадниками метель, открывая видимость.

Кутень уже кружил вокруг, помогая мне увидеть картину более полно.

— Это царская дружина, — сказала Креона, когда я озвучил увиденное, — Как царь Стоян так быстро узнал о нас?

— Не о нас… — я покачал головой.

Просто уже видел, что дружина остановилась. Лошади крутились под всадниками, пока те кого-то высматривали.

Маги спрыгнули. Судя по серебристым мантиям, это были соратники Креоны по магической стихии.

Один присел, поводя ладонью над припорошенной снегом землёй. Другой, подняв посох, закручивал вихрь над отрядом. Третий обходил лошадей вокруг, всматриваясь в метель.