Прелюдия бури (СИ) - Злобин Михаил

Опасаясь, что это какой-то аналог непробиваемой «Чешуи», я продолжил заваливать врага «Шильями», но вспомнив мою схватку с Вох-Ууле, выгадал мгновение, чтобы заслать в его сторону «Пустышку». Необычайно прожорливое и, как я раньше думал, бесполезное заклинание, годное лишь для тренировки магической выносливости. Но, как оказалось, оно ещё здорово умеет вытягивать энергию из колдовских щитов.

Буквально через пару секунд, как «Пустышка» присосалась к радужной плёнке, барьёр исчез. Просто раз! И лопнул, подобно мыльному пузырю. И следующие мои плетения поразили уже богато разодетого алавийца.

Первое «Шило» пронзило ему запястье, и неоконченный конструкт вспыхнул белым огнём прямо в его ладонях. Кардинал в испуге отшатнулся. Я видел, как расширились зрачки его янтарных глаз. В них читался страх. Страх древнего существа, которое прожило под этими звёздами несколько сотен лет. Он очень не хотел умирать. Но главнейшая проблема заключалась в том, что я желал строго обратного…

Другие мои заклинания прошили темноликому грудь и живот. Несколько попали в шею и голову. Но я всё равно не остановился. А когда кардинал упал сверху на трупы своих защитников, вдарил по груде тел «Молотом». Это стало жирной точкой в нашем противостоянии.

То, что произошло дальше, было одновременно и ужасающе, и прекрасно. Бесформенная гора из плоти, доспехов и красных ошмётков не просто расплющилась. Она взорвалась. Фонтан мясного фарша брызнул во все стороны. В воздухе повис густой, тёплый туман из крови, и на некоторое время мир окрасился в багровые тона. Груда тел под кардиналом стала его погребальным ложем.

Над этим месивом на мгновение повисла тишина, нарушаемая лишь влажными шлепками падающей на доспехи и щиты жижи. На короткий миг даже чернодоспешные легионеры оцепенели, не зная, что делать.

Ну а я, разобравшись с главнейшей угрозой, закупорил брешь в своём защитном барьере и принялся ждать. Только сейчас до сознания достучалась титаническая усталость. Тело налилось свинцовой тяжестью, и мне вдруг нестерпимо захотелось сесть.

Не выбирая места, я плюхнулся прямо в разлитое вокруг багровое болото. Биение сердца отзывалось в ушах молотом, а голова кружилась. Ох, давненько диссонатия меня не навещала. Уж и забыл, каково это. А ведь самое обидное, что у меня с собой есть кровавый алмаз. Я бы мог использовать его и сберечь силы. Но чего уж теперь…

Так я и просидел под куполом «Чешуи», пока Безликие не выбрили «Штопором» один из её сегментов.

— Наставник! Наставник, вы живы⁈ С вами всё хорошо? Наставник⁈ — наперебой загалдели они, пытаясь заглянуть внутрь.

— Куда лезете, бестолочи⁈ — ворчливо прикрикнул я на соратников. — А если б я вам в физиономии пару «Серпов» запустил⁈

Поняв, что наши войска уже оттеснили противника отсюда, я без опаски деактивировал щит. Ко мне сразу же подскочило несколько тёмных фигур и помогли подняться.

— Экселенс, алавийцы отступают! Это… это… — бормотал один из Безликих.

— ПРОСТО НЕВЕРОЯТНО! — радостно закончил за него другой.

— Наш Наставник по-настоящему великий человек! — узнал я голос Гимрана. — И это вершина его триумфа! Гордитесь братья, что бились рядом! Гордитесь, что мы удостоились чести быть тенями, которые сопровождали его на этом пути! Гордитесь, что стали клинками, которыми Наставник разил врага! Слава ему! Слава нашему Великому Наставнику! Слава!!!

Многоголосый рёв подхватил этот победный клич в мою честь. И я, невзирая на усталость, медленно поднял руку. Крики мгновенно стихли. Мои люди затаили дыхание, ожидая, что я скажу.

— Нет, братья. Я лишь указал направление удара. Но вы, мои ученики и последовали, нанесли его сами. Вы с честью выдержали ужасающе трудные испытания. И потому эта победа принадлежит вам не меньше…

— О полной победе пока говорить рано, — скептически отозвался один из Безликих с перевязанной рукой. — Мы выдохлись и уже не способны оказать былого давления на врага. А Капитулат сохранил больше половины своих воинов.

На это я лишь прикрыл потяжелевшие веки и таинственно произнёс:

— Ночь всё расставит по своим местам. Ни о чём не волнуйтесь. Утром увидите сами…

Глава 21

Гел-Инсаан в присутствии свиты старался держать лицо, но на деле пребывал в глубоком смятении. Да, он занимал пост первого заместителя командующего армией, отправленной Советом на штурм Элдрима. Но алавиец даже в самых смелых фантазиях не допускал мысли о том, что повышение свалится на его голову так внезапно, да ещё и в такой крайне сложной обстановке.

Тысячи и тысячи солдат Капитулата пали. Стены осадного лагеря сожжены. Могущественные кардиналы перебиты. Веил’ди командующий, пытаясь спасти положение, сам отправился в битву, но тоже погиб. Судя по всему, его сразил не кто иной как Маэстро, этот ублюдок в железной маске. А теперь двуногий скот наседает и давит с трёх направлений. Схватка кипит уже внутри осадного лагеря, а за истинными гражданами ведётся настоящая охота.

Прекрасно понимая, что ситуация критическая, Гел-Инсаан, приняв командование, отдал единственный допустимый в данной обстановке приказ — отступить и развернуться в боевые порядки. Ради этого пришлось пожертвовать практически целым легионом и оставить его в качестве живого заслона. Пока солдаты умирали под тяжёлыми клинками необузданных дикарей и сгорали в магическом пламени, остатки войска спешно отходили на равнину, где занимали выгодные позиции. Сила легионов таится в их маневренности и тактической подготовке. Кроме того, на открытом пространстве можно воспользоваться своим численным преимуществом. Ведь невзирая на понесённые потери, пехоты в алавийской армии всё ещё оставалось гораздо больше, чем ринувшихся в контратаку грязнорожденных.

Гел-Инсаан надеялся получить передышку с наступлением темноты. Но упрямые дикари не ослабляли напора. Истинным гражданам Капитулата, разумеется, ночь не служила помехой. Благодаря острому зрению, они прекрасно всё видели. А вот десятки тысяч молдегаров вынуждены были зажигать костры и факелы, чтобы не превратиться в бесполезных слепцов.

Но ничего, шансы ещё есть. Согласно докладам Безликие демоны выдохлись и отошли к Элдриму. Вот и посмотрим, что сможет двуногий скот без этих опасных тварей…

— Веил’ди, ещё семь легионов готовы к бою! — подскочил к новоиспечённому командующему с отчётом один из офицеров. — Барсов легион и Гончий легион уже на левом фланге. Центр построения заняло Оловянное крыло, а их подпирают Барсучий, Рысий и Соколиные легионы. Ещё четыре свежих крыла Дев войны в резерве. Из них две трети сохранили коней. Стало быть, можем ударить по грязнорожденным там, где они не ждут. С севера их готовы поддержать Янтарное крыло вместе с Обсидиановым. Они же поведут за собой одиннадцать пеших легионов. Какие будут приказы?

— Попробуем рассечь построение и оттеснить врага к береговой линии, — глухо проговорил Гел-Инсаан. — Оловянное крыло пускай позаботиться о кавалерии противника. Если удастся зажать конницу между щитами Барсучьего и Рысьего легионов, то это решит многие наши проблемы. Правый фланг должен стоять насмерть, пока не сдвинется центр. Главное, не позволяйте грязнорожденным перестроиться. Хаос в их рядах сыграет нам на руку.

— Вас понял, веил’ди, немедленно отправлю вестовых! — дисциплинированно поклонился офицер.

Командующий, напряжённо сжимая челюсти, воззрился на тонущую в темноте громаду элдримских стен. Очень дорого обошёлся этот город его стране. Непозволительно дорого. Высший Совет будет в ярости, когда узнает о таком позоре. И немаловероятно, что свой гнев они направят именно на Гел-Инсаана. Если, конечно, он переживёт всё это безумие…

— Что там происходит? — насторожился новоиспечённый командир, завидев, как колыхается строй молдегаров на правом фланге.

— Мне неведомо, веил’ди, — сухо отозвалась суровая алавийка со шрамом во всё лицо.

— Так узнай же! — прорычал Инсаан, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик.