Прелюдия бури (СИ) - Злобин Михаил

— Как прикажете, — невозмутимо ответила воительница и пришпорила скакуна.

А в той стороне, где командующий приметил подозрительное оживление, явно что-то происходило. Солдаты то подпрыгивали, то натыкались друг на друга, толкались, кто-то даже падал. Иными словами, боевой порядок ломался прямо на глазах. И самое странное — этот бардак шёл волной, охватывая всё больше и больше легионеров. А вместе с тем нарастал и гомон испуганных выкриков…

— Веил’ди, на нас нападают! С юга! — вывалился откуда-то растрёпанный посыльный.

— Грязнорожденные⁈ Как они смогли обойти нас через прибрежные скалы⁈ — схватился за голову Гел-Инсаан.

— Нет, веил’ди, это какие-то существа. Никогда ранее таких не видывал…

— О чём ты? Какие ещё существа⁈

— Я… я не знаю, господин, — потупился гонец. — Мне довелось узреть их лишь мельком. Я не совсем понял, что увидел…

А переполох всё множился и уже перерастал в настоящую панику. Передние ряды пятились назад, ломая строй. Идеальный порядок рассыпался и теперь молдегары больше походили на обычную толпу. Гел-Инсаан уже собирался лично броситься туда, дабы понять, что происходит. Но тут вернулась отправленная на разведку Дева войны.

— Веил’ди, я всё узнала! — объявила она. — Там нашествие вот этих тварей!

Алавийка подняла руку, в которой удерживала за волосы отсечённую человеческую голову. Вернее, командующему так показалось изначально. Ведь стоило рассмотреть кровавый трофей поближе, как комок тошноты подкатил к горлу Гел-Инсаана, а сам он передёрнул плечами от отвращения. Хоть офицер и повидал на своём долгом веку всякого, но такого ужасного издевательства над плотью ещё не встречал.

Воительница продемонстрировала поистине мерзкое создание, неведомым образом сотворённое из головы какого-то грязнорожденного. Оно обладало тремя парами тонких ножек, похожих на паучьи. Кроме того у жуткого отродья имелись выпавшие из орбит глазные яблоки, болтающиеся на ниточках нервов. А изо рта, разрывая щёки, торчали угрожающего вида заострённые жвалы.

— Что это за пакость⁈ — сморщился Гел-Инсаан.

— Неизвестно. Но их там тысячи, если не больш… а-а-ах, дерьмо!

Воительница вскрикнула от неожиданности, когда её лошадь с истеричным визгом взвилась на дыбы. Алавийка не удержалась в седле, но умудрилась высвободить ноги из стремян и с кошачьей ловкостью соскочить с конского крупа.

— Эта дрянь уже добралась сюда! — выругалась темноликая, пытаясь одновременно успокоить беснующееся животное и отцепить мелкую тварь, вгрызающуюся жвалами ему в копыто.

Справившись с первоначальным потрясением, командующий заметил, как по земле пронеслась какая-то тень. Совсем небольшая, даже меньше кошки. Но невероятно быстрая. А за ней ещё одна. И ещё. Гел-Инсаан смог разглядеть мелькание тонких длинных конечностей и даже отвратительную гримасу, застывшую на лице изуродованной головы. А в следующий миг его скакун рванулся в сторону и испуганно завизжал.

— Ах, пожри тебя Абиссалия! — воскликнул алавиец.

Он попытался спешиться, но сапог застрял в металлическом кольце стремени. Командующий совсем кулем грохнулся оземь, а его обезумевшая лошадь рванула вперёд, срывая с ноги обувку. Свалившись, Гел-Инсаан со всей дури приложился спиной и затылком. Воздух с хрипом покинул его лёгкие, а в черепе словно набат прогремел.

Силясь преодолеть болезненный спазм, сковавший тело, алавиец лихорадочно пытался вдохнуть. Но тут перед его взором появилось это. Тошнотворно выглядящая тварь возникла у самого лица Инсаана. Отрубленная голова будто бы чуть приплясывала на длинных тонких лапках, а её покинувшие орбиты глаза извивались на толстых стеблях-нервах. Они с любопытством разглядывали офицера, поворачиваясь к нему то одним зрачком, то другим. Щеки у создания были разорваны от ушей до подбородка, и из этой кровавой щели торчали и клацали заостренные массивные жвалы.

От страха командующий остолбенел. Он понимал, что это уродливое существо вполне способно перегрызть ему глотку в пару укусов, ведь его жуткие челюсти размером превышали полторы ладони, но оно почему-то медлило. Не успел Инсаан опомниться и взять себя в руки, как на тварь с хрустом опустился чей-то сапог. Из вмявшейся черепной коробки на лапках выплеснулась дурно пахнущая густоватая жижа, которая даже отдалённо не походила на кровь. Как же повезло, что командующего не окатилось этой субстанцией…

— Поднимайтесь, веил’ди, нельзя оставаться на земле, — прозвучал голос спасительницы над головой. — Эти отродья перегрызают лошадиное копыто за десяток вздохов. Сама видела.

— Спа… сибо, Реена, — просипел алавиец, всё ещё не отошедший после падения.

Воительница помогла новоиспечённому командующему подняться, попутно размозжив пяткой ещё одну паукообразную тварь.

— Похоже, слухи о демоническом происхождении этого Маэстро не так уж сильно врут, — поделилась мыслями темноликая. — Не иначе как из самой бездны лезет вся эта мерзость.

Но Гел-Инсаан ничего не ответил. Сейчас всё его внимание было сосредоточено на левом фланге. Там от боевых порядков не осталось уже и следа. И хаос распространялся всё дальше, практически добравшись до центра. У командующего похолодело в груди от мысли, что случится, если грязнорожденные ударят в эту рыхлую толпу.

— Мы отступаем! — принял нелёгкое решение Инсаан.

— Вас поняла! Я донесу ваш приказ до подразделений, веил’ди!

Алавийцу почудилось, что в голосе его собеседницы прозвучало облегчение. И, если быть откровенным, то он не мог её за это винить. Проклятый Маэстро сумел извратить даже изученное вдоль и поперёк искусство войны, в котором за последние столетия ничего не менялось. Оттого желание оказаться как можно дальше от этого выродка в железной маске не выглядело чем-то постыдным…

­ ­­­— … и я предлагаю поднять кубки за человека, который сделал для этой победы больше, чем кто-либо другой! Экселенс Маэстро, мы пьём за ваше здравие! Ваши свершения навсегда останутся в веках!

Молодой князь гран Ривнар вскинул вверх золотую чашу, а многоголосый хор вторил ему:

— Слава!!!

Я вяло отсалютовал пирующим своим бокалом, содержимое которого даже не мог пригубить из-за маски. О том, как бы незаметно слинять с праздничного застолья, я подумывал уже давно. Но исчезнуть, когда в твою честь каждые две минуты звучат здравницы и тосты не так-то и легко.

Со дня одной из самых кровавых битв современности минуло уже целых двое суток. И провёл я их, не сомкнув глаз. На рассвете стало окончательно ясно, что осада Элдрима обернулась для альвэ разгромным поражением. Пожалуй, даже более позорным, нежели под Арнфальдом. Капитулат понёс поистине колоссальные потери, которые ввергали в шок.

Попытка штурма и дальнейшее бегство в беспросветную ночь обошлись темноликим непозволительно дорого. Северные маги совместно с кавалерией гоняли пеших молдегаров ещё целые сутки. Когда же утренняя заря разогнала тяжёлый мрак, взорам защитников предстала бесконечная дорожка из растоптанных и изъеденных трупов, теряющаяся за горизонтом. Довольно жутковатый пейзаж, надо заметить…

Наименее везучих воинов Капитулата загрызли чумные головы, оживлённые Насшафой и её родичами. Эпидемия выкосила немало народу в городе. А потому недостатка в материале для своих жутковатых созданий кьерры не испытывали. Абиссалийка успела сотворить не меньше четырёх тысяч подобных отродий ещё в ту пору, когда мы боролись с заражёнными крысами. Казалось бы, на фоне численности алавийского войска ничтожно мало. Но именно эти твари в решающий момент и сломили волю темноликих.

Эх, жаль, что чумные головы, как и все существа, в которых Великая Тень вдохнула вторую жизнь, оставались порождениями ночи. Рассвет вынудил их попрятаться в землю, лишив нас жуткого, но крайне эффективного оружия. Оказалось, что вражеские легионеры совсем не умеют держать строй, когда серповидные мандибулы кромсают им ступни.

Но даже уход на днёвку кьеррских созданий не смог облегчить участь сил Капитулата. Думаю, не покривлю душой, если скажу, что из-за поражения под Элдримом алавийцы окончательно утратили влияние на Старом континенте. Даже среди прибрежных колоний.