Совок 14 (СИ) - Агарев Вадим

Глава 21

Услышанное от Зуевой о странных визитёрах с признаками советского милитаризма мне не понравилось. То, что рэкетиры эпохи позднего застоя планируют со мной нынче встретиться, я и так знал. Завтрашнее негласное задержание псевдоЛунёва с последующим его перемещением и допросом в укромном месте, это очень непростое дело. Даже для таких профессионалов, как армейские виртуозы скрадывания «языков». И потому оно, это мероприятие, требовало детальных согласований.

Да, можно сказать, что к грядущей встрече с бритоголовыми я был почти готов. Почти… Но я не предполагал, что они припрутся ко мне на службу так рано. Наша с ними договорённость предусматривала более позднее время их визита. Опять же, после предварительного созвона.

Своего номера или каких-то других координат для контакта с собой они мне не дали. Надо полагать, исходя из врождённой скромности. Зато я своими глазами видел, как мой служебный номер их руководящий главшпан аккуратно записал в своём клеёнчатом блокноте.

— А что там у тебя с твоим делом по цыганской спекуляции? — отвлекла меня от тягостных мыслей не в меру любопытная Алдарова, — Я вчера специально у Данилина спрашивала и он сказал, что с доказательствами у тебя совсем глухо! — с сочувствием посмотрела она на меня.

После её слов Лида снова замерла и также одарила меня обеспокоенным взглядом.

— А ты не верь никому, Ира! Никому не верь, кроме меня! — с показной бодростью отмахнулся я от необоснованных измышлений товарища майора.

И далее, уже во второй раз за сегодняшний день, я назидательно повторил обеим дамам, то же самое, что час назад заявил Розе. Что в условиях развитого социализма приличные женщины этого города могут доверять единственному человеку. Старшему лейтенанту Корнееву и более никому другому. Разумеется, в том случае, если они и дальше собираются оставаться приличными в глазах советской общественности. А, главное, в моих глазах…

В отличие от изначально, всегда и почти во всём со мной согласной Зуевой, Алдарова мне не поверила. Скептически усмехнувшись. И неуважительно выпустила в мою сторону струю табачного дыма.

Но тут нашу с ней зарождающуюся полемику очень вовремя прервал телефонный звонок.

— Корнеев? — переспросила Лида телефонную трубку и тревожно посмотрела на меня, — Нет, пока не заходил… Хорошо! — смутилась она и кивнула неизвестному собеседнику. Покраснев, словно тот мог увидеть её неискренность.

В сознании отложилось, что моя начальница снова пошла у меня на поводу. И, не колеблясь ни секунды, соврала своему телефонному визави.

Сделала она это по моей молчаливой просьбе. Услышав из её уст свою фамилию, я интенсивно замотал головой из стороны в сторону. А она всё поняла правильно. И умышленно ввела в заблуждение любопытствующего насчет меня абонента.

— Кто? — вопросительно вскинул я голову, благодарно улыбаясь своей любимой руководительнице.

— Данилин тебя ищет! — сердито ответила Зуева. Наверное, она рассердилась по причине того, что соврала шефу в присутствии Алдаровой, — Велел, как только ты появишься, сразу же гнать тебя к нему!

Такое указание Данилина могло означать только одно. Что начальник следственного отделения Октябрьского РОВД уже ознакомился с моим крамольным рапортом о взятке.

— Вот, что, девушки, вы меня сегодня еще не видели! А за это от меня вам будет счастье! То есть, бутылка шампанского и шоколадка! — оптом, но со значением осмотрев обеих заместительниц Данилина, пообещал я им, — Каждой! — пришлось тут же уточнить после того, как они, не выразив бурной радости, неуверенно переглянулись.

Заговорщицки подмигнув начальственным дамам и не теряя больше ни секунды на гляделки, я выскользнул из зуевского кабинета.

Меньше всего я был сейчас настроен на длительную беседу со старшим начальством. А, тем более, мне совсем не хотелось длительных и нудных пререканий с осторожным Алексеем Константиновичем. Слишком уж хорошо я понимал, что, не расспросив меня самым подробным образом, хода моей скандальной кляузе он нипочем не даст. И потому решил незамедлительно свалить из здания райотдела.

Вернувшегося из Зубчаниновки Гриненко я перехватил на углу возле аптеки. Высадив Стаса из машины, велел ему дожидаться меня в РОВД.

Чтобы до вечерней встречи с военбандитами успеть поговорить с Нагаевым, время у меня еще было. Но оставалось его не так уж и много. Память услужливо подсказала, что сегодня у участкового инспектора Нагаева должен быть приём граждан. И потому я сразу отправился в опорный пункт.

— Нет, Серёга, я бы с радостью, но не получится у меня достоверно жуликом притвориться! — виновато покачал своей крупной головой Вова, — По «фене» я еще как-то смогу, но во всём остальном они меня обязательно выкупят! Ты сам подумай, ни фиксы у меня, ни наколок, ну какой из меня дважды сиженный босяк⁈ И с легендой надо было заранее поработать! — его татарско-казацкие усы печально повисли, подражая первичным половым признакам престарелого импотента.

По сути, мой неглупый татарский друг красок ничуть не сгущал и в своих пессимистичных доводах был прав абсолютно. Но так уж сложилось, что среди всамоделишних сидельцев, кому бы в этом вопросе я мог довериться, подходящих кандидатов у меня не было. Ни одного. Даже с самой большой натяжкой. Очень уж будет велика цена ошибки, а уж более того, предательства. Рисковать собственной головой, засовывая её в жернова исключительной меры социальной защиты, я был не готов.

Нет, я далеко не ханжа и не платонический вегетарианец, мыслящий категориями высокой морали и нравственности. Отнюдь! И, как всякий нормальный опер, искренне полагал, и полагаю, что использовать в своих оперативных комбинациях лиц, ранее судимых, вполне можно. И даже должно. Но только не в этом конкретном случае. Слишком уж хорошо я знаю уголовную публику, чтобы питать иллюзии на этот счет. Три четверти ущербной биомассы, имеющей прямое отношение к уголовной среде, это стукачи. Все они, с той или иной степенью активности, шпилят оперативным службам нашей Родины. Причем, на постоянной основе. И тут не важно, за деньги они это делают или за отсрочку своей очередной посадки к «хозяину». Неважно, так же, что оставшаяся четверть отбракованного поголовья советского общества освещает деятельность своих коллег эпизодически. Пусть даже не имея рабочего псевдонима. Когда разово, а иногда чаще. Но и в этих случаях делают они это с неплохой эффективностью. Независимо от мотивации, которая у них тоже бывает разной. Порой они вламывают своих корешей просто из любви к высокому искусству. Или же, напротив, сливают их, малодушно поддавшись на грубый и циничный шантаж гражданина опера.

— Да успокойся ты, Вова! Чего ты анус с Янусом путаешь⁈ Это блатные тебя могут запросто расшифровать! Хотя и это тоже совсем не факт! — нетерпеливо прервал я причитания друга, — Или кто-то из нашего брата может что-то неправильное заметить. Я, опять же, том смысле, что кто-то из опытных и грамотных ментов. Заметь, Вова, грамотных! Но здесь совсем не тот случай! Здесь-то ты будешь бутафорить перед армейскими дебилами. И совсем недолго! Они тебе вопросов по дисциплинарному уставу задавать, уж точно, не будут! И по тактике ведения боя в горно-лесистой местности тебя тоже не спросят! У тебя вообще главной задачей завтра будет недовольно хмуриться и недоверчиво помалкивать! Всё предельно просто, что не так, дружище⁈

Нагаев неопределённо, но уже более уверенно пожал плечами. Я прекрасно понимал и видел, что дело сейчас не в том, что мой друг бздит или волнуется. Хотя в такой ситуации это вполне нормальное явление. Хорошо зная Нагаева, я понимал, что Вова самым натуральным образом опасается собственной некомпетентности. Он боится оплошать и тем самым навредить моему авантюрному замыслу. И здесь я его отлично понимал. Это только диванные теоретики и климатерические домохозяйки уверены в себе. Насмотревшись «разбитых фонарей», и начитавшись Дарьи Устиновой, они наивно полагают, что сыграть сиженного маргинала легко, и просто. Что достаточно лишь знать воровскую лексику и относительно умело ей пользоваться.