Корпорация Vallen'ok 3 (СИ) - Хардин Сергей

Я застыл, инстинктивно затаив дыхание. Момо, лежавшая у моих ног, подняла голову, но не издала ни единого звука. Только низкое, едва слышное предупреждающее рычание, исходящее из самой глубины её глотки. Взгляд Персика был прикован к двери, а тело напряглось в одну тугую пружину.

— Тихо, девочка, тихо, — прошептал я, скорее сам нуждаясь в этом совете.

Схватив телефон со стола, я ткнул пальцем в иконку охранного приложения. Экран камеры над дверью ожил. Появилось чёрно-белое изображение, залитое резкими тенями. И там стоял Накамура Кайто собственной персоной.

Он стоял, засунув руки в карманы темной ветровки, его поза была расслабленной. Но даже через цифровой шум экрана я видел его глаза. Холодные, сканирующие, они смотрели прямо в объектив, словно видели меня насквозь. Облегчение сменилось волной ярости, чёрт возьми, зачем он явился ко мне посреди ночи, без звонка и предупреждения!

Я рванулся к двери, с силой дернул защёлку и распахнул её.

— Вы с ума сошли⁈ — прошипел я, едва сдерживаясь, чтобы не закричать. Голос сорвался на хрип. — Что это за внезапные визиты в ночи? Я чуть не заработал инфаркт!

Кайто даже бровью не повёл. Его взгляд скользнул по мне, как всегда оценивающий, и задержался лишь на моей руке, сжимающей телефон.

— Вечерний обход, по графику, вчера я говорил, что первый отчёт будет спустя сутки — произнёс он ровным, обезличенным тоном, словно диктуя рыночные курсы. — Вы позволите?

Не дожидаясь ответа, он шагнул внутрь, аккуратно закрыв за собой дверь. Он двигался бесшумно, словно тень, но само присутствие внезапно заполнило собой всё пространство маленькой прихожей, сделав его мгновенно тесным.

— Какой, нахрен, график? Вы что, так и будете каждую ночь приходить ко мне? — продолжал я давить, следуя за ним в гостиную. Адреналин всё ещё пульсировал в моей крови.

Он повернулся ко мне, и его лицо продолжало оставаться каменным.

— За последние сутки было три сработки датчиков последней линии. Два часа ноль-ноль ночью: движение на балконе соседей сверху — кошка. Тринадцать часов десять минут: датчик разбития стекла в гостиной — порыв ветра распахнул форточку, занавеска сбила вазу с подоконника. К счастью, она была пустая. Рекомендую установить фиксатор, чтобы впредь подобного не случалось. И пятнадцать минут назад: сработка дверного датчика — вы вошли, потом открыли Вашей милой соседке, потом проводили её.

Я слегка онемел. Он говорил не просто о фактах, он на память говорил с точностью до минуты, словно сам не отрываясь сутки следил за мной по камерам.

— Как вы… — я сглотнул ком в горле. — Откуда вы это все знаете? Ладно, откуда я ещё могу понять, но каким образом вы можете успеть?

Тут углы его губ дрогнули в подобии улыбке, холодной, без единой капли тепла.

— Я Вам сразу не сказал, Канэко-сан. Но думал господин Фудзивара расскажет о нас больше.

— Что это значит? — голос мой понизился до хриплого шёпота. Паранойя, уснувшая было, подняла голову с новой силой. — О вас?

— Есть одна некая организация, неофициальная и сугубо коммерческая. Бывшие сотрудники определённых служб — люди, которые вместо заслуженного отдыха предпочли не скучать на пенсии. Мы помогаем многим в разных сложных и порой щекотливых задачах. Охраняем, присматриваем, следим, и всё это на очень высоком уровне. — Он сделал паузу, давая мне осознать масштаб. — Причём наш опыт даёт результаты, на которые не способна большая часть официальных структур. Равно как и противодействовать нам смогут лишь немногие, даже если они и принадлежат к весьма серьезной службе безопасности. Такие, к примеру, как ваши соглядатаи.

— Служба безопасности Vallen? — выдохнул я.

— Они, но, боюсь, это самые безобидные из ваших проблем, — отрезал он. — Да, наблюдатели от Vallen есть, правда после вашего переезда они сменили тактику. Вы ведь перестали видеть черную Тойоту?

Я медленно кивнул. Значит, не ошибся.

— Теперь это белый фургон «Kansai Electric Power», припаркованный в двух домах отсюда. Дежурные меняются каждые двенадцать часов, но работают халтурно, спустя рукава. Их роль ничем не отличается от фонарного столба. С той лишь разницей, — он едва заметно усмехнулся, — что фонарь хотя бы светит. Пока волноваться не о чем.

«Пока». Это слово повисло в воздухе тяжелым грузом.

— Вы сказали, что они самое меньшее из проблем? — Вспомнил я его слова. — Значит есть ещё сложности?

Кайто замер, его взгляд упёрся в меня.

— Пока рано делать выводы, нужно больше данных. Но… — он сделал театральную паузу, наслаждаясь своим контролем ситуации и моим возбужденным состоянием. — Будьте внимательнее к мелочам. К случайным прохожим, которые появляются слишком часто, к новым лицам в окружении. Данные — это буквально кислород, без них слепы любые силы.

Он повернулся и направился к выходу. Его миссия, как ему виделось, на сегодня была выполнена.

— Накамура-сан, — я остановил его у самой двери. — Эта ваша «организация», что конкретно вы можете сделать?

Он обернулся. В его глазах на мгновение мелькнуло что-то почти звериное — скука старого хищника, который, будучи сытым, наблюдает за потенциальной добычей.

— Я сказал то, что Вам следует знать. Об остальном не беспокойтесь, без нужды мы не будем Вас тревожить. Главное, помните, за вами присматривают.

И он исчез, растворившись в темноте коридора, оставив меня наедине с гнетущей уверенностью, что мои проблемы ещё только начинаются. Остаётся только ждать, но, если Кайто прав, новые данные будут совсем скоро.

Внутри всё сжалось в тугой, болезненный комок. Неудивительно, что я больше не чувствовал облегчения. Я ощущал себя загнанным зверем, которого только что из одной клетки пересадили в другую, только побольше и с более внимательными надзирателями.

С тихим стоном я оттолкнулся от двери и побрёл в гостиную. Ноги были ватными, в висках отдавала эхом тупая боль. Я поймал себя на том, что машинально проверяю углы комнаты, прислушиваюсь к звукам с улицы, не притаился ли где-то ещё один «бывший сотрудник», наблюдающий за моим частным жилищем.

«Данные — это кислород». Да он просто упивался этим, своим превосходством, своей осведомлённостью. Он знал, что я сразу возьмусь проверять камеры, и ему это нравилось.

— Черт возьми, — прошипел я в тишину, сжимая кулаки. — Что они все от меня хотят⁈

Тихое шуршание и мягкий толчок в ногу заставили меня вздрогнуть. Я посмотрел вниз и увидел Момо. Она уткнулась в меня, требуя внимания. Её большие, выпуклые глаза смотрели на меня с неживотной серьёзностью. В них словно застыло: «Не волнуйся, я же рядом».

Я присел на корточки перед ней, схватил ее мордашку обеими руками и прижался лицом к её теплому лбу.

— Они все сумасшедшие, девочка моя, — зашептал я, закрывая глаза. — Все, а мы с тобой застряли в самой гуще этого безумия. И что нам делать, в конце концов?

Она хрюкнула в ответ, издав глубокий, гортанный звук, полный сочувствия, и потёрлась своим носом о мою щёку. Это был простой, ничем не приукрашенный ответ: «Держись. Я с тобой».

Мы сидели так, кажется, целую вечность — я на коленях посреди гостиной, она прямо передо мной. Мой единственный якорь в новой реальности, которая стремительно теряла всякие очертания. Её спокойное, уверенное сопение было единственным звуком, который имел смысл.

Наконец я поднялся, чувствуя страшную, выворачивающую наизнанку усталость. Все кости ныли, веки наливались свинцом. Адреналин отступил, оставив после себя лишь пустоту и изнеможение.

Я, пошатываясь, побрёл в спальню, с трудом стаскивая с себя одежду и бросая её на пол. Не было сил даже на мысли, только лишь одно желание — отключиться.

Я рухнул на кровать лицом в подушку. Наволочка пахла чистотой и немного Момо. Такой уютный и знакомый запах. Через мгновение я почувствовал, как кровать подрагивает под чьим-то весом. Я приоткрыл один глаз.

Момо, с характерным для бульдогов упорством, вскарабкалась на постель и устроилась на соседней подушке, свернувшись калачиком. Она вздохнула так, будто она только что пережила ночной допрос с пристрастием, ткнулась носом мне в висок и закрыла глаза.