Печать пожирателя 7 (СИ) - Соломенный Илья

Силой воздуха я придавил «экзоскелета» к полу, сконцентрировался, и пустил через ладонь с перчаткой волны магии.

Тотчас же активировалась система защиты — вспышка света, разряды молний, мощный удар воздуха, в попытке отбросить меня…

Впустую — усиленный Эфиром щит сожрал все атаки!

Моя энергия проникла внутрь, разрывая связи между магией и технологией. Контур питания дрогнул. Провода начали перегреваться.

Перчатка пожирателя вспыхнула, и я усилил давление. Энергия, которая питала его конструкцию, начала утекать в меня. Движения бившегося на полу Дровосека, всё ещё пытающегося выравться из моих тисков, стали менее координированными. Глаза, горевшие голубым, начали меркнуть.

Он понял.

— Нет… — прохрипел он, — Не может быть… Ты…

Последний магический удар — и я вырвал ключевой элемент: кристаллический сердечник, поддерживающий существование Дровосека.

Экзоскелет дёрнулся…

И невесть откуда взявшаяся магия, которой секунду назад в нём не было, ударила в меня! Снесла с груди «экзоскелета», отшвырнула на пяток метров, закинув в груду обломков обрушенного стеллажа…

Я вскочил на ноги почти сразу — и увидел, как пространство вокруг Дровосека вспыхнуло алым. Портал, созданный из чужого тела, активировался — кровавая рябь мгновенно обратилась туманом, накрыла скребущее мраморные плиты тело — и раздался хлопок.

Половинки тела упали на пол и сгнили, осталась лишь вонь сгоревшей плоти и запах металла.

Библиотека была разрушена. Пол треснул, книжные полки валялись в беспорядке, а воздух был насыщен остаточными следами тёмной магии.

Дерьмо! Он ушёл! И возможно, был ещё жив…

Но времени на размышления и отдых у меня не было.

Я знал, что мне нужно успеть залезть в тайник Иловайского, пока сюда не нагрянули солдаты…

Глава 20

Дворяне. Часть 6

В голове крутилась сотня вопросов.

Что этот Дровосек имел в виду, когда говорил о предках Марка? Кто его хозяин? Сколько мятежников в высших эшелонах власти?..

Однако размышлять над этим стоило бы попозже… Времени оставалось мало — грохот магии и взрывов, звуки перестрелок почти стихли, и я почувствовал, как где-то неподалёку появился мощный источник силы.

Неужели Иловайский прибыл?

Медлить было нельзя. Я вошёл в ритуальный круг, и тут же ощутил вокруг себя «разорванность» магического поля. Нити энергии торчали во все стороны, будто из ковра вырвали здоровенный кусок ткани…

Обследовав прореху, я потянул к ней руку, осторожно провёл пальцами по невидимой границе, ощущая лёгкое покалывание в кончиках — словно прикасался к тончайшей паутине из чистого колдовства.

Дровосек сделал большую часть работы, так что сложностей не предвиделось. Сосредоточившись, я начал поглощать оставшиеся защитные слои — разрывал пространственные узлы, будто рвал старую ткань. Каждый слой отзывался во мне глухой болью, словно приходилось глотать камни — но излишки защитной магии я просто сбрасывал, и не останавливался.

Последний барьер был особенно крепким — он дрожал и извивался, будто живой…

… Щёлк.

Передо мной, словно цветок под весенним солнцем, раскрылись слои реальности. Не такие, как сделали мы с Илоной у меня в квартире.

О нет, тут была всего лишь искусная (и очень сложная) работа артефактора. Тайник был небольшим — размером с детский бассейн. Внутри мерцал слабый свет, а запах магии стал гуще, насыщеннее. Словно сквозь толщу воды я увидел несколько предметов, уложенных кругами.

Первыми в глаза бросились книги с уже знакомыми обложками.

Дневники Пржевальского!

Сердце забилось быстрее.

Я засунул руки в тайник (они двигались медленно) и вытащил два тома наружу. Осматривать не стал, само-собой — тут же призвал Бунгаму и велел ей спрятать книги у себя в убежище.

Видимо, жаба стала хорошо меня чувствовать, и потому не стала спорить и пререкаться — ощутила важность момента.

Где-то вдали послышался грохот и перекрикивания людей.

Так… Времени почти нет… Нужно создать видимость…

Я вытащил из тайника небольшое, простое колечко.

И едва оно покинуло пределы «бассейна», как меня пронзила вспышка острой боли! По телу пробежала дрожь, а кольцо впилось в меня своей энергетикой! Такой сильной, такой древней…

Зарычав, я с трудом повернул руку и заставил украшение упасть обратно в тайник.

Проклятье… Это было родовое существо! Ещё одно родовое существо!

И наверняка о нём никто не знает…

Нет, трогать такую вещь — себе дороже… Однако что-то ещё спереть всё же надо… Если Иловайский узнает, что украдены только заметки Пржевальского, это заставит его копать в этом направлении. А там и до моей, купленной у Адриана книги, недалеко… Я вызову подозрения.

Хотя так и так меня могут проверить… Но оставлять свои трофеи я не собирался.

Снова запустив руки в тайник, я вытащил ещё две книги. Одна была гримуаром тёмных существ, вторая — тонким сборником кровавых ритуалов… Пойдёт!

Эти труды тоже отправились к Бунгаме в убежище, и только после этого я покинул пределы ритуального круга. Осмотрелся, почувствовал приближение сильной энергетики — и сопровождающие её голоса усилились…

Я сел рядом с одним из стеллажей, стравил из себя почти всю энергию, выкинул два оставшихся энергокристалла из карманов, а уставший вид и имитировать не пришлось.

Раздался грохот — кто-то снёс перекрывающий в библиотеку барьер. Послышались шаги, а затем из-за пары уцелевших рядов стеллажей появились люди.

Солдаты в бело-синей форме императорской гвардии рассыпались по кругу, наставив на меня оружие. Один из них велел не двигаться, двое других создали вокруг меня сдерживающие барьеры.

— Я Марк Апостолов, — устало произнёс я, поднимая руки, — И здесь по просьбе Его Высочества князя Иловайского.

Из-за стеллажа появился ещё один человек, и меня окатило волной силы. Да так, что кожа покрылась мурашками. Магическое давление стало таким, что казалось, сама библиотека начала сжиматься. Каждый вдох давался с трудом.

Высокий, статный, с короткой русой бородой, «хищным» носом, пронзительно зелёными глазами, одетый в белоснежный мундир, чуть запачканный кровью, он остановился в нескольких шагах от меня и кивнул.

— Князь предупредил, что ты будешь тут.

— Я… Рад знакомству, Ваше Императорское Величество…

17 марта 2032 года. Москва, Императорский дворец.

Старинные часы, установленные в стенной нише между окнами, мерно отстукивали секунды.

Этот звук меня изрядно бесил — словно отсчитывал время, которое было мне отведено…

Хотя, надо полагать, если бы меня в чём-то подозревали и хотели убрать — давно бы это сделали.

В конце-концов, точно бы не стали впускать в императорский дворец и заставлять ждать аудиенции с правителем государства.

М-да… После всех событий, связанных с Иловайским — и особенно, после схватки в его библиотеке! — я был уверен, что меня будут допрашивать и проверять так, как ещё никогда не проверяли.

В целом, я оказался прав, но… С оговорками. Всё ограничилось лишь устным рассказом (с подключённым детектором лжи) и ментальной проверкой. И да — её провёл сам Иловайский.

Это было страшновато, честно говоря. Однако в этот раз у меня было преимущество — я знал, что это произойдёт, и был готов. В тот раз, несколько дней назад, князь проломил всю мою защиту, ошеломил меня и покопался в мозгах без разрешения.

Теперь же я сам открылся ему. Вот только почти двое суток перед этим, используя оставшиеся крохи Эфира, «подправлял» некоторые воспоминания.

О том, как избежал гибели в квартире Терентьева. О том, как одолел Дровосека. И о том, как спёр из тайника четыре книги.

Пришлось повозиться — но это того стоило. Иловайский изучал мои воспоминания досконально, и когда закончил — признаться честно — от пятисекундного молчания я слегка насторожился.