НеТемный 8 (СИ) - Изотов Александр

Нет ответа.

— Виол, ты об этом знаешь что-нибудь?

— Громада, впервые слышу. Броссы родились в вулкане, все знают, но про изгнанников не слышал…

Воительница продолжала молчать.

Я прекрасно знал, что такое настоящий фанатизм, поэтому не питал иллюзий. Всеволод Десятый насмотрелся на это, да и сам создавал таких фанатиков, причём из зрелых людей. Ради своих убеждений они потом легко предавали даже свои семьи просто потому, что уже не считали это предательством.

А тут с раннего детства… Впрочем, у меня был один способ заставить нас слушать.

Я просто отпустил пайнскую деву. Свалившись на снег, она, естественно, сразу бросилась к своему арсеналу. В неё опять влетела порция холода от Креоны, но тщетно… А вот удар моим магическим щупальцем оттолкнул пайнку на несколько шагов.

Усевшись возле шара-костра, я снова оттолкнул воительницу. И снова… И снова.

Мне не стоило никакого труда спокойно сидеть и жевать лепёшку, и в это время контролировать всё пространство вокруг. Тем более, оно было закрыто моим воздушным куполом. Пайнка очень скоро поняла это, когда попыталась просто сбежать — воздушный удар оттолкнул её обратно, почти что к костру, где я с улыбкой предложил ей лепёшку с корабля.

Виол, поняв мой замысел, теперь сидел рядом с Лукой и что-то ему подсказывал. Мальчишка задумал сделать из деревяшки дудку, а бард, как оказалось, неплохо в этом смыслил и помогал Луке аккуратно вынуть сердцевинку, оставив только кору.

Креона, сделав ещё пару тщетных попыток заморозить пайнку, от досады просто села и растерянно смотрела на свои пальцы. Кстати, это заставило меня задуматься — холод чародейки являлся силой Моркаты, но не трогал пайнскую деву. Что-то её неуязвимость да значила.

Ну, а сама дева, испробовав все попытки убить нас или сбежать, теперь, спустя почти час, едва тащилась от усталости. Естественно, сначала это было попыткой нас обмануть, но я за всю прошлую жизнь на таких хитрецов насмотрелся вдоволь.

Поэтому вскоре дева и вправду уже тащилась по земле от усталости, пытаясь хотя бы лбом продавить воздушную пелену… Откатываясь, она всё медленнее и медленнее ползла, пока совсем не свалилась, лишь тяжело дыша от усталости и ярости.

Говорят, дикий зверь рвётся из капкана до тех пор, пока не обессилит или пока не вырвется. Ещё он отгрызает себе лапу, но пайнской деве нечего было себе отгрызать. Я поймал её в самый безопасный и мягкий капкан, который только мог существовать в этом мире.

И сначала требовалось довести дикого зверя в ней до бессилия. Тогда она станет нас слышать, даже если не захочет этого… Когда такие фанатики выпадают из той тёплой ванны, в которой их напитывали ересью, случается всякое. Но, самое главное, они всё равно начинают слышать и слушать.

Дальше зависит только от мозгов…

— Может, всё-таки лепёшку? — спросил я, просто подтащив деву за ноги к костру.

Она обессиленно лежала на спине, глядя в небо и всем своим видом изображая равнодушие. На моё предложение она, естественно, не ответила. Ну да и ладно, у нас ещё целая вечность впереди. Кутень может гонять царскую дружину по горам хоть до самого рассвета.

— Креона, а что хоть там? — спросил я, показывая на сверток из мешковины, который я притащил сюда вместе с воительницей.

Дева зарычала, делая новую попытку подняться, но без сил свалилась на спину. По её щекам потекли слёзы.

— Чтоб твои руки отсохли, жалкая еретичка! — просипела она, с ненавистью глядя на Креону.

Та, разматывая свёрток, только и бросила в ответ:

— От еретички слышу!

— Дева Морката!

— Морката — жена Хморока!

— Дева!

— Жена!

— Дай сюда! — я выхватил у взбешённой Креоны свёрток. Разорвал тесёмки и вытащил какой-то фолиант.

Глаза чародейки лишь раз скользнули по кожаному переплёту лунного цвета, как она вдруг скользнула к кучке оружия и, занеся над головой кинжал, просто кинулась на деву. Сил у той ответить не было, поэтому теперь мне пришлось магическим щупальцем оттаскивать Креону.

К счастью, заколоть пайнку она не успела. Поэтому дева злобно расхохоталась.

— Как… Как ты посмела украсть наше Первое писание⁈ — чародейка снова вскочила. Но кинулась не к хохочущей воительнице, а ко мне.

Выхватив книгу и обняв её, словно самое ценное в мире сокровище, она метнулась в темноту. Где бухнулась на пятую точку, столкнувшись с моим воздушным куполом. Вскочила, ткнулась ещё, и ещё… И всё это под хохот пайнской девы — откуда только силы нашла?

Если честно, это было с их стороны просто издевательством каким-то.

— А весело в женской компании, да, громада? — задумчиво спросил Виол, глядя на злую Креону, с рычанием буксующую в магическую пелену, — Кстати, так обессилить за одну ночь двух девушек… Как умелый любовник, могу тебе сказать, это редкое умение!

— Да вы задолбали, — вырвалось у меня, потому что Креона явно не собиралась сдаваться.

Поэтому я просто переместил её к костру и насильно посадил. Она плюхнулась и, обняв книгу, с чувством оскорблённого достоинства уставилась на костёр.

А уже не хохочущей, а выдавливающей что-то вроде крика осла воительнице я просто впихнул в рот лепёшку. Та едва не поперхнулась, хотела было выплюнуть, но вдруг стала жадно жевать.

— Смердящий свет, — я вскинул глаза к небу, — Неужели тишина?

Глава 30

Ух, смердящий свет! Вечное Древо, даруй мне терпение вынести эту ночь!

Я ожидал, что боевая девица станет сговорчивее, и мы сможем лучше познакомиться, но едва у неё появились силы, как в нашу сторону полилась отборная ругань. Особенно доставалось Креоне, и всё бы ничего, но та отвечала взаимностью — даже Виол, судя по его ошалелым глазам, пребывал в ужасе от того, как может ругаться наша Креона.

— А ведь, казалось бы, такая скромница-храмовница, — шепнул мне бард, присев рядом.

— Ну, острое словцо она в кармане никогда не держала, — хмыкнул я.

— Это ведь они нам так лиственного паладина испортят, эти две сквернословки, — Виол кивнул на Луку, который жадно вслушивался в их перепалку и явно впитывал новые слова как губка.

— Да, надо с этим что-то делать, — сказал я и, щёлкнув пальцами, рискнул применить особую магию.

Я это ещё не пробовал, ибо не верил в свою ювелирную точность, хотя уже достиг такой мощи, что мог бы попробовать. Вообще, обычно воздушные маги затыкали человеку рот воздушным кляпом, который не давал бы ему извлекать звук.

Но воздух — стихия колеблющаяся, и человек мог как выдохнуть, так по случайности и вдохнуть этот кляп. Поэтому существовал риск попросту разорвать лёгкие или повредить связки, а уж как вихрь отреагирует на близость магических чакр, одному Стрибору, наверное, и известно.

Конечно, как боевое заклинание, это идеально, только требует слишком много концентрации в бою. Но я мог попробовать и другой, более щадящий вариант, умения на это у меня уже хватало.

Креона округлила глаза, когда её дерзкий и полный праведного гнева ответ резко приглушился. Пайнская дева расхохоталась, видя тщетные попытки чародейки издать хоть звук. Вот только дева, когда начала излагать Креоне по этому поводу свои мысли, вдруг поняла, что тоже не может ничего сказать. Открывала рот, но тишина, повисшая над лагерем, теперь уж точно никак не нарушалась.

Я всего лишь закрыл их головы несколькими вихревыми куполами, которые не пропускали звук. И обе девицы сразу догадались, что вся их эмоциональная откровенность уже никого из нас не достигает. А когда у истерики нет зрителя, она не имеет смысла…

И Креона, и пайнка сразу же обиженно замолкли. Я убрал преграды, но едва они это поняли, как начали ругаться, и пришлось снова заставить их замолчать.

— Ого, — Виол заинтересованно слушал, как тихо шелестят потоки вокруг наших скандалисток, — Громада, я не встречал такой искусности среди магов воздуха… Видит Маюн, ты воистину стал мастером!

Я лишь скромно отмахнулся, раздумывая, что делать дальше с этими двумя.