Призванный в Бездну (СИ) - Colonel Lt

Монотонный голос в моей голове, принадлежавший безликому, внезапно изменился. В нём промелькнула… растерянность?

«ИМПУЛЬС ПОДЧИНЕНИЯ ПЕРВОМУ-ЕДИНСТВЕННОМУ НЕ ПЫЛАЕТ. СВЯЗЬ СМУТНА».

Зрение поплыло. На мгновение пещера смазалась и пропала во мраке — её сменил неясный образ, одновременно далёкий и назойливо-близкий. Из тьмы вырос величественный силуэт, который возвышался передо мной на добрых полтора метра. Он подавлял одним своим присутствием.

Образ исчез так же быстро, как и появился. В груди разлилось тепло.

«ОТКЛИК ОТСУТСТВУЕТ. ЕДИНИЦА ПОДАВЛЕНА, ЕЁ СУТЬ ПОД УГРОЗОЙ. РАЗЛАД ЕДИНСТВА. ЧУЖАК. ЧУЖАК. ЧУЖАК!»

Последний ментальный вопль заставил поморщиться; по мозгу как наждачкой прошлись. Усилием воли я вышвырнул безликого из головы, и вернулась блаженная тишина. Увы, она не означала, что встреча закончилась.

Безликий оторвался от арки и двинулся ко мне. С каждым шагом его внешний облик немного менялся, щупальца вырастали и пропадали, в багровой плоти возникали и снова исчезали впадины. Эти преображения носили гипнотический эффект. Неосознанно я начал следить за ними и едва не пропустил момент, когда тварь подобралась вплотную. Лишь в последнюю секунду я очнулся от вопля Нейфилы «Берегись!» и машинально уклонился от переплетения протянутых ко мне рук — их явно было больше двух.

Спасибо.

Надо бы выучить этот трюк.

Затем стало не до рассуждений. Разница между правильным безликим и человеком, запертым в его форме, была очевидна. Мой противник не менял облики — он дышал, жил ими, трансформации выходили у него плавными и стремительными.

На меня обрушилась настоящая лавина из ударов, плевков кислотой и клейкой слюной, бросков паутины и других приёмов. Врага не стесняло ограничение в пять душ. За пару минут я увидел практически весь бестиарий Лабиринтума. Во мне вспыхнула зависть.

Почему так? Почему он может, а я нет?

Самым очевидным ответом был возраст. Безликий из развалин порядочно превосходил размерами мою чудовищную форму и наверняка прожил не одно десятилетие, блуждая по третьему слою.

Но, может быть, я что-то упускал. Терял из виду направление развития.

Об этом стоило хорошенько подумать.

Но для начала надо было выиграть схватку.

А в ней я пока что шёл вторым номером.

Выпущенные в упор иглы тушканчика даже не замедлили монстра. Комками осыпались мёртвые черви, но он продолжил переть на меня с упорством танка. Я оставил затею победить его ядом: в конце концов, меня-то он тогда тоже не прикончил. Пока у безликого есть запас энергии, он будет восстанавливаться до исходного состояния.

Как одолеть того, кто обладает теми же способностями — и управляется с ними значительно лучше?

Словно давая подсказку, тепло в груди усилилось. Возникло странное чувство, как будто в горле застряла кость.

Нечто просилось наружу.

Если это тошнота… То как же, чёрт её подери, не вовремя!

Мимолётное замешательство едва не стоило мне ноги: безликий нацелился отрубить её. Я увернулся в последний миг и сосредоточился на враге передо мной.

Сперва прихлопну его, а потом уже буду разбираться с этим странным жаром.

Легче сказать, чем сделать.

Мои нынешние боевые навыки основывались на том же фундаменте, каким обладал безликий — и развивал он их намного дольше. Умения из прошлой жизни тут ничем не помогут: стоит врезать чудовищу ногой, как щупальца поймают её и запихнут в пасть.

Тут меня осенило.

Кому, как не моему врагу, знать, как справляться с себе подобными?

Я стал приглядываться к тому, куда именно бьёт монстр. Моя догадка вскоре подтвердилась. Он избегал ударов по корпусу, редко метил в голову и лишь отмахивался от моих рук. Его интересовали только ноги.

Иными словами, он старался обездвижить меня. И это было крайне логично. Мы оба могли дубасить друг друга целыми днями, излечивая любые повреждения.

Но если поглотить соперника, то регенерировать он уже не сможет. Когда я поедал своих клонов, они, оказавшись внутри, даже не трепыхались и растворялись за считанные мгновения.

Безликий не хотел победить меня. Он хотел меня съесть. И всё, что ему для этого требовалось, — пришпилить непокорного сородича к металлическим плитам и пошире открыть пасть.

Не сказать, чтобы открытие ошеломило меня. Я не питал иллюзий относительно природы безликих. Они были хищниками, а хищникам свойственно питаться добычей.

Я увидел в этом свою цель.

Мой враг — жертва.

А жертве полагается быть съеденной.

Наполненный решимостью, я рванулся вперёд и поймал один из отростков безликого — сейчас невозможно было точно сказать, какую конечность я ухватил. Рванув её на себя, я сменил облик и сунул трофей в пасть.

Моё показательное выступление монстру не понравилось. Совсем не понравилось.

Он набросился на меня с удвоенной силой, и я вынужденно ушёл в глухую оборону. Периодически я прыгал в подворачивавшиеся арки и уносился далеко от противника, но он настигал меня, и бой продолжался.

Бритвенно-острое лезвие, наследие ткача, едва не перерубило мне ногу. Я еле увернулся, и оно глубоко рассекло бедро. Я пошатнулся, стараясь не упасть, и враг развил свой успех — набросил на меня сеть паутинок. Я неловко отступил и вляпался в слюну едкоплюя, которой чёртов безликий покрыл пол за моей спиной. Я даже не заметил, когда он это сделал.

Ступни приклеились к изразцу. Я дёрнулся, чтобы вырваться, но попытки были тщетными. Молниеносным выпадом безликий оторвал мне руку, которой я прикрывался.

В чёрных шариках его глаз плескалось торжество. Чудовищная пасть начала раскрываться.

Жар в груди теперь жёг не хуже магического огня алоплащников. По внутренностям словно растёкся жидкий металл.

Против меня ополчилось собственное тело.

Или же?..

Я содрогнулся, изрыгнув мешавший предмет, — и подхватил оставшейся рукой жезл Нарцкуллы. Он ощущался живым. Под поверхностью рукояти разливалось тепло, а череп в его навершии злобно скалился обезьяньей пастью.

Следуя зову интуиции, я нацелил жезл на безликого. Тот испуганно отпрянул, но было поздно. Из третьего глаза во лбу черепа ударил тонкий пурпурный луч. Он пронзил монстра насквозь с поразительной лёгкостью и устремился дальше, вонзившись в одну из арок. Она взорвалась, разметав во все стороны каменное крошево.

За первым лучом ударил второй, третий… Попадая в безликого, они пролетали насквозь и вонзались в арки, в металлические плиты, в стены, отчего содрогалась давным-давно мёртвая пещера. Возмущённо загрохотало под сводом, вниз посыпались булыжники.

Руины рушились, складывались сами в себя, как карточный домик, и мой противник дрогнул. Магия не убила его, но сильно изувечила. Он заковылял к ближайшей арке и нырнул в неё за секунду до того, как я прицельным выстрелом отсёк ему ногу. Арка рухнула, подняв клубы пыли, и только тогда я сообразил, что это была последняя.

Монстру неоткуда было выйти.

Кое-как я выпутался из клейкой слюны и паутины, перекинулся, чтобы залечить раны, и двинулся вдоль стены, лавируя между сыпавшимися сверху обломками. Мою руку по-прежнему оттягивал жезл, растративший всё тепло; его рукоять заиндевела.

Неправильность, витавшая в воздухе, никуда не делась, однако после того как обвалились арки, пространство стало меньше чудить. Вскоре я обнаружил подходящий проход и протиснулся в него.

Рокот потревоженной пещеры постепенно затихал. Её свод устоял, но мне всё равно хотелось убраться отсюда как можно дальше. Но я не успел сделать и двух шагов к выходу.

«Стой! Куда собрался?»

На сей раз ментальное воздействие не походило на щекотку. Оно сдавило голову тесным обручем — куда более грубый, но не менее действенный приём.

«Нам нужно поговорить. Здесь и сейчас. Пока подходящие условия, мой приемлемо смышлёный друг».

Ещё один монстр рядом? Новая псионическая тварь? Час от часу не легче. Я огляделся вокруг, но пещера была абсолютно пуста.