Прелюдия бури (СИ) - Злобин Михаил

Меньше всего повезло судам, принявшим разрушительный удар волны бортами. Их опрокинуло сразу же. Жаль, что таковых оказалось только три из полутора дюжин стормвеллеров.

Да-а-а… всё-таки не устаю поражаться губительной мощи Арикании. Мне кажется, при должном уровне усердия и подготовки, она способна весь этот мир стереть в порошок. Я ведь даже не всю доступную мне энергию влил в плетение. А что было бы, воспользуйся я кровавым алмазом? А если не одним?

Итогом моей атаки стала безвозвратная утрата Капитулатом пяти кораблей. Они сейчас дрейфовали, лежа бортами на волнах, словно трупы тюленей, и постепенно заполнялись водой. Остатки флотилии, растеряв часть своих команд, как могли рвались прочь. Кажется, им даже в этом помогали озарённые. Потому что ветер дул в другую сторону, но громадные паруса стормвеллеров были полны.

Прислушавшись к своим ощущениям, я с сожалением признал, что на второе такое заклинание меня если и хватит, то с большой натяжкой. А тут ещё и океан, рассерженный моим бесцеремонным вторжением, обрушил на пристань весь свой гнев. Воды вернулись, отвесив оглушительную пощечину причальным стенкам, ввысь взметнулись пятиметровые фонтаны солёной пены. Потом ещё и ещё, слабея с каждым следующим накатом. Мне пришлось спешно укрывать себя и своих людей «Чешуёй». А то, не дай Многоокий, смоет ещё кого-нибудь.

Когда стихия улеглась и защитный купол можно было снять, расстояние до ближайшего стормвеллера оказалось уже весьма приличным. Максимум, я бы смог зацепить три или четыре корабля новой волной. По этой причине я не стал прибегать и к использованию алмаза из крови альвэ. Пускай Капитулат уносит ноги. Ему и так порядочно здесь досталось.

Ну вот и всё, акватория свободна! Вряд ли темноликие сунутся сюда в ближайшие годы. Теперь можно возвращаться домой…

Народ Патриархии чествовал вернувшихся из западного похода воинов, как героев. От городских врат и до самого дворца, нас провожали несметные толпы восторженных жителей Арнфальда. Они тащили с собой целые корзины с пышными цветами, которые кидали нам под ноги. Из каждого окна свешивались люди. Они призывно кричали и махали шапками. Девицы строили глазки солдатам и бросали им плетеные венки. Повсюду царила атмосфера всеобщего праздника.

Столица после нашего возвращения гудела и пьянствовала без перерыва ещё целых три ночи. Потом во дворце гремели нескончаемые балы. Знатные семьи организовывали раут за раутом. И везде мне приходилось присутствовать сразу в двух своих ипостасях. И как Ризант нор Адамастро, и как Маэстро.

Но был в этом и положительный момент! Иногда компанию мне составляла Вайола, и вместе нам, как правило, удавалось замечательно проводить вечера. Мы словно пара влюблённых голубков ворковали по углам, вызывая у кого-то завистливые гримасы, а у кого-то умилительные улыбки. Но волновали ли нас чужие взгляды? Отнюдь. Наша разлука была слишком долгой, чтобы тратить ценные мгновения на беспокойство о том, что подумают другие.

Дома в моё отсутствие, слава Многоокому, не произошло ничего плохого. Ну, разве что Кай, уже научившийся бегать, вовсю демонстрировал задатки малолетнего разбойника. То какую-нибудь ценную вазу Илисии разобьёт, то на полированном боку моей челесты нацарапает детских каракулей, то мамины духи по всему дому разольёт. Однако по сравнению с тем, что меня сопровождало по жизни в шкуре Ризанта нор Адамастро, эти шалости были сущими пустяками. Они не вызывали ничего, кроме снисходительной улыбки.

Мачеха даже как-то мне доверительно сообщила, дескать, и представить не могла, что я стану таким понимающим и всепрощающим отцом. Она опасалась, что я перейму от Одиона его суровые методы воспитания. Но нет. Своего сына я растил, окружая любовью и заботой. Для строгости наступит ещё пора. Чуется мне, не раз и не два экселенс Кай нор Адамастро первый заслужит от меня отцовских затрещин. Но это всё будет потом. А сейчас я просто хочу, чтобы он побыл беззаботным ребёнком.

Иначе говоря, жизнь постепенно устаканилась и вошла в привычную колею. И не только моя. Человеческие земли охотно принялись переваривать новые территории, свалившиеся им на голову. Основными выгодоприобретателями от присоединения Элдрима стали, конечно же, Патриархия, Равнинное Княжество, Скальвир и Медес. Те, кто приложили наибольшее количество усилий, чтобы прорубить путь к Серебряному океану.

Весть о захвате западного порта обрушилась на правителей срединных государств как снег на голову. Они кусали локти, заламывали руки и рвали на себе волосы. Напоказ корили себя и убивались по поводу отказа участвовать в военной кампании, принёсшей столь оглушительный успех.

Оттого в столицах наших стран торговые эмиссары и заграничные послы стали появляться так часто и в таком большом количестве, что однажды возникли проблемы с их размещением. В гостевых резиденциях попросту не хватало мест. Пришлось подключать к решению вопроса лояльные аристократические семьи, изъявившие желание предоставить посланникам кров и гарантировать защиту.

Все так или иначе норовили приобщиться к возможностям, которые открывались с обретением порта на западном побережье. Лезли из кожи вон, чтобы урвать любые поблажки, преференции или хотя бы обещания подумать о них.

Прибывали даже представители от прибрежных алавийских провинций. Элдрим был для их экономики жизненно важным органом, который я с болью и кровью выдрал. И теперь жиденькие пуповины, соединяющие эти марионеточные владеньица с Капитулатом, не могли прокормить всех. Они ещё не сбросили окончательно с себя алавийские ошейники, но уже будто бы готовили к этому почву.

Иными словами, торговля воспрянула на всём Старом Континенте. Крепли и ширились старые международные связи, активно зарождались новые. Союзы и содружества возникали словно грибы после дождя. Товарооборот через земли Южной Патриархии возрос почти двадцатикратно. Практически сразу из Элдрима двинулись на юго-запад первые морские караваны. Они достигли земель Большой Калдоры — колыбели нашей расы в этом мире, откуда и принесли довольно интересные вести.

Оказалось, что на исконных людских землях жизнь по-своему кипела. Племена кочевников, проживающие в бескрайней гигантской степи, занимающей практически всю поверхность материка, были воинственны и многочисленны. Они азартно резали друг друга по любому поводу. Клинками и стрелами делили особо плодородные пастбища. Дрались за рудоносные жилы. Отвоёвывали водопои у соседей, щедро наполняя реки и озёра собственной кровью. Могли просто от обиды объявить войну ближнему и с улюлюканьем вскочить в сёдла. В общем, вели себя как самые настоящие цивилизованные представители своего вида.

И, конечно же, как и всякие цивилизованные люди, они любили торговать. Все эти века Капитулат охотно закупал у кочевников мясо, меха, шерсть, войлок, рога и кости, определённые травы, которые не росли больше нигде, кроме Калдоры и даже выносливых скакунов. Последние, кстати, были отдельной гордостью степного народа.

Лично у меня при попытке представить степного скакуна, перед внутренним взором возникал образ низкорослой лохматой лошадки. Но на деле они оказались почти двухметровыми мускулистыми исполинами, да ещё и необычайно быстрыми, выносливыми и послушными.

Взамен же кочевники охотно брали ткани, зерно, специи, ювелирные изделия, качественные клинки, ремесленные инструменты и стеклянную посуду.

Даже самые пессимистично настроенные личности стали признавать, что впереди нас ждёт эпоха процветания. Единственное, что омрачало картину безоблачного будущего, так это ответный удар Капитулата, который обязательно грянет. Пусть не через год или два, а через десяток лет. Но вместе с тем, появление моего братства изрядно преуменьшило в глазах людей исходящую от алавийцев угрозу. Все храбрились и говорили нечто вроде: «Чего нам бояться, если к тому времени под знамёнами Безликих успеют собраться все лучшие магистры континента? Капитулат снова умоется кровью, если рискнёт сунуться!»