Ван Ван из Чайны (СИ) - Смолин Павел

— А говорила «зачем тебе этот спорт?», — напомнил я взволнованной еще больше, чем в Пекинском, бабушке.

Последний шанс поступить в топ-универ потому что: остальные тоже очень хороши, но совсем не тот уровень.

— Нужно трезво смотреть на вещи, — развела руками Кинглинг. — На нормальный факультет Цинхуа ты точно не попадешь со своими баллами, а здесь — есть шанс, — улыбнулась. — Кроме того, неужели ты вправду считаешь, что мне плевать на желания такого хорошего внука?

Улыбнувшись в ответ, я принялся рассматривать стоящих в очереди «конкурентов». Странно, но прямо спортсменов здесь не больше двух третей, а у остальных имеются несовместимые со спортом черты: неразвитые мышцы, кривая осанка, лишний вес или наоборот — его недостаток. Полагаю, тоже хитрые обладатели больших баллов по Гаокао, желающие в будущем обрести теплое местечко где-нибудь в Управлении по делам спорта.

Облегчив кошелек покупкой «билета», мы направились к свободному столу.

— Добрый день, многоуважаемые учителя, — поприветствовали мы с бабушкой членов приемной комиссии.

Два мужика — один пожилой, одет в пиджак, очки и лысину, а второй — подтянутый загорелый черноволосый китаец средних лет, одетый в спортивный костюм фирмы «Адидас». В глазах последнего при взгляде на меня появился интерес.

— Играешь в баскетбол? — спросил он.

Понимаю. Бабушка ткнула меня ногой под столом — давай, мол, ври — но я не стал:

— В нашей деревне не было баскетбольной команды, многоуважаемый учитель Пэн, — с поклоном ответил я. — Мы играли в бадминтон, и я добился в нем скромных успехов, выиграв школьный чемпионат городского округа Гуанъань.

Бабушка тем временем передала учителю в «гражданском» мои документы и пнула меня больнее — не слушается внучек, «топит» себя. Странная — в бумагах вся моя биография отмечена, и уже через пару минут обман неизбежно вскроется со всеми вытекающими. Престижность универа затуманила голову, видимо.

— Разряд? — немного расстроившись, спросил «физрук».

— Его у меня нет, многоуважаемый учитель Пэн, — грустно опустил я глаза в стол.

— Шестьсот восемьдесят девять баллов после деревенской школы? — перенял эстафету «гражданский». — Первый ученик Сычуани? Весьма достойно, юноша.

— Огромное спасибо, многоуважаемый учитель Яо, — отвесил я благодарный поклон.

Бабушка конечно же поклонилась вместе со мной и добавила:

— Благодаря результатам Гаокао наша семья даже удостоилась чести быть показанной по центральному телевидению.

— Спортивная подготовка большинства абитуриентов в этом году совсем никуда не годится, — повернувшись к Яо, заявил Пэн. — Некоторые так и вовсе выглядят так, будто умрут прямо на отборах.

— Но разряд… — задумчиво вздохнул «гражданский», смерив меня оценивающим взглядом.

Бабушка Кинглинг сжала начавшие трястись руки в кулаки и затаила дыхание, а во мне начали бороться два чувства: одно напоминало мне, что в пафосном универе мне будет социально сложно прижиться, а другое пинало отвечающую за амбиции часть мозга с воплями «ты что, это же один из двух лучших ВУЗов Китая! Отсюда ты выйдешь по метафорической ковровой дорожке прямо к вершинам общества!!!».

— Ну-ка, — «физрук» отобрал у коллеги документы, отыскал подтверждение моих бадминтонных успехов и бланк с двадцатью двумя баллами от школы. — У многих абитуриентов и такого нет! — потряс ими перед носом у коллеги и спросил меня. — Почему вы не подали заявку зимой?

По-хорошему нужно подавать заявку в желаемый ВУЗ за полгода до Гаокао, но кто знал, что я наберу столько баллов? Именно так я ответить и собирался, но учитель Пэн махнул рукой:

— Неважно. Что ты знаешь о баскетболе?

— Знаю правила, знаю и могу продемонстрировать основные техники, разработать простенькую тактическую схему, играл на физкультуре, видел многие матчи по телевизору. Немного понимаю в тренировках — например…

«Физрук» прервал меня на седьмой минуте монолога:

— Достаточно.

Поднявшись на ноги, он сообщил коллеге:

— Посмотрю на спортивный отбор.

— Значит у меня перерыв, — оживился учитель Яо и водрузил на стол соответствующую табличку.

— Идемте, — велел слегка удивленному мне и сильно удивленной бабушке «физрук».

Учителю Пэну кланялся весь коридор и три четверти фойе — учителей в Китае сильно уважают, и это не только потому, что вредный или обидевшийся представитель этой социальной прослойки может «обнулить» твою карьеру еще до ее начала, а вполне искренне — этот человек вдалбливает в тебя мудрость и навыки, которые помогут тебе заработать денег, а значит уважать его сам Конфуций велел.

— Малыш, судьба даровала нам невероятный шанс! — нашептывала мне по пути покрасневшая и пропотевшая от избытка эмоций бабушка. — Прошу тебя — постарайся так, как никогда в жизни! Если тебе удастся поступить в Цинхуа…

Классическое «без меня меня женили». Мы миновали коридор, прошли еще парочкой…

— Продолжай про баскетбол и вообще о спорте, — велел «физрук».

Под мой несколько сбивчивый — прыгал с одного на другое, потому что не готовился к такому собеседованию — рассказ мы вошли в лифт правого крыла здания, спустились на первый этаж и прошли непривычно пустым коридором, из окна которого был виден стадион, по которому бегали, прыгали и подтягивались на турниках группки студентов.

— У тебя есть с собой спортивная форма? — перебил меня физрук посреди сегмента о вреде перетренированности.

— Да, многоуважаемый учитель Пэн, — подтвердил я.

— Подождите здесь, уважаемая Ван, — указал бабушке на скамейку в небольшом холле у выхода к стадиону «физрук».

— Да, многоуважаемый учитель Пэн, — скрыв поклоном досаду на лице, бабушка подарила мне строгий взгляд и села ждать моего возвращения.

— Продолжай, — велел мне «физрук».

Под продолжение моего пересказа тренерских и общеспортивных мудростей, мы вышли на солнышко и пошли по асфальтированной дорожке. Справа от стадиона, вдалеке, я увидел теннисный корт. Если зачислят, буду ходить туда, а если учитель Пэн заставит буду параллельно играть в баскетбол. Рост и «прыгучесть» у меня что надо, и там я тоже смогу проявить себя. Понять заинтересованность «физрука» легко: высоких китайцев не так уж и много, а способных свой рост применять как надо еще меньше. Дело даже не в конкретном факультете, куда валом прут далекие от личных спортивных заслуг «умники», а в целом — это в первую очередь научный университет, а команда у него быть должна. Мне очень, очень, ОЧЕНЬ повезло оказаться в нужном месте в нужное время и при этом с нужными знаниями в голове. Или это чутье бабушки Кинглинг подсказало нам правильный путь?

Амбиции в душе тем временем окончательно забороли сомнения. Ну будут надо мной мажорики потешаться и звать «грязноногим крестьянином», но мне-то что? Мне с ними чеснок не растить, потерплю немного. После первых спортивных или хотя бы академических успехов они заткнутся или перейдут к зубоскаливанию «за глаза» — Китай очень любит победителей, и я уже успел прочувствовать на своей шкуре, насколько сильно.

Ребятам на стадионе было плохо — почти все из ныне сдающих спортивный отбор с того же факультета, на который рискую угодить я. Понимаю учителя Пэна еще сильнее — вон тот пытающийся пробежать круг по стадиону пацан тащит на себе тяжелое бремя из десятков двух лишних килограммов. Бегать с таким весом — верный способ убить колени и сердце. Удачи тебе, постарайся себя беречь, ладно?

— Переодевайся, три минуты, — указал мне на вход в раздевалку учитель Пэн.

Быстро поклонившись, мы с рюкзаком вбежали в раздевалку, отыскали свободный шкафчик — запирается электронным браслетом, что меня поразило и дало ощутить элитность Цинхуа — и я быстро переоделся, появившись перед «физруком» через две с четвертью минуты и получив за это его одобрительный взгляд.

— Идем, — он лично повел меня к группе отжимающихся ребят.

Вроде почетно, а с другой стороны — медвежья услуга: вот эти многочисленные завистливые взгляды мне совсем не на пользу. Меня запомнят, потом наведут справки и поймут, что я не «блатной» сыночек кого-то очень важного, а простой деревенский Ван. После этого зависть трансформируется в злость, а я органично превращусь в «выскочку». Плевать.