Красная дорама 2 (СИ) - Кащеев Денис

Переоделся, переобулся. Усевшись за стол, развернул «Нодон синмун». Сразу же бросилась в глаза передовица — о посещении Высшим Руководителем жилого дома на востоке Пхеньяна, реконструированного в ходе майской битвы. Я даже вздрогнул: подъезд, на фоне которого красовался на одном из фото Вождь, был ну в точности как нынешний наш!

Я вчера что-то пропустил?

Ну да, так бы мне и дали спокойно пить пиво, если бы под окнами у нас разгуливал Сам!

К тому же, приглядевшись, я нашел в облике здания и двора на снимке пусть мелкие, но все же отличия: барельеф на фронтоне иной, отсутствует пень от старой вишни, по ветвям которой месяц назад вскарабкалась на козырек подъезда Хи Рен — дерево спилили, я это еще по возвращении из госпиталя заметил, но едва ли так с ним поступили из-за роли, сыгранной в первомайских событиях. Скорее потому, что мешало ремонтным работам.

В общем, нет, не наш это был дом, конечно же! Что ж, выходит, не попасть тетушке Мин на одно фото с Лидером страны, хотя бы и с краешку — едва ли товарищ Ким намерен объехать все отремонтированные пятиэтажки Пхеньяна, на одну полюбовался — и достаточно с него!

Газету я изучил едва ли не от корки до корки — так соскучился в деревне по печатному слову! Среди прочего, убедился, что товарищ Гу не ошибся: «по просьбам трудящихся», майскую битву определенно готовились утвердить в качестве, скажем так, ежегодного челленджа. А еще прочел — не без кривой усмешки — что героические полеводы провинции Хванхэ-Пукто на семь целых три десятых процента перевыполнили план посадки риса! Особенно отличились несколько передовых сельхозкооперативов — в их числе был назван «наш» «Унсон-Ри». Упомянули в заметке и его председателя, товарища Хура — правда, вскользь. Гордится теперь небось…

Была в сегодняшнем выпуске «Нодон синмун» и заметка об интересном почине — проведении выездных партийных, молодежных и профсоюзных собраний. Авторство перспективной инициативы приписывалось целому ряду государственных и общественных организаций, среди которых фигурировало и «одно из ведущих подразделений столичного многопрофильного концерна Пэктусан». Имя товарища Гу, правда, на газетные страницы не попало. Мое — тем более.

Ну и где, спрашивается, справедливость? Я-то ладно, однажды в «Нодон синмун» уже отметился, а вот наш ответственный секретарь был бы счастлив там засветиться! Тем более, что реально ведь заслужил — в отличие от мерзавца-вредителя Хура — мог ведь упереться и в поле не поехать…

Зачитавшись, я и не заметил, как пролетели полтора часа. Опомнился, лишь когда в кабинет постучалась Пак — и сообщила, что товарищ Джу приехала и ждет меня у себя. Отбросив газету, я направился к начальнице.

Мун Хи выглядела немного усталой (это с утра!), но, скорее, довольной.

— Привет, Чон, — с улыбкой кивнула она мне. — Присаживайся, — указала на место у длинного стола для совещаний.

— Прямо здесь? Или все же… — я многозначительно показал глазами на дверь в комнату с «шумелкой».

— Здесь, здесь, — подтвердила Джу. — В кои-то веки могу быть уверена, что мой рабочий кабинет не прослушивается! Правда, теперь здесь не берет телефон…

— В самом деле? — хмыкнул я. — В смысле, уверена — на сто процентов?

— Ну, пусть будет на девяносто семь. Три процента отвожу на вероятность, что меня слушает мое собственное начальство — но от него, сам понимаешь, таиться и негоже!

— Что ж, как скажешь… — я взялся рукой за высокую спинку стула. Выждал, когда Мун Хи опустится на такой же — через стол от меня — и тоже уселся.

— Сперва — о приятном, — начала моя собеседница, выкладывая передо мной два конверта. Один — просто набитый туго, а другой — так и вовсе переполненный, на разрыв, весь аж перекошенный. — Твоя обещанная премия, — пояснила Джу. — Тут — четыре тысячи юаней, — указала она на первый конверт. — Тут, — повела рукой над вторым, — пятая, но вонами. Плюс — компенсация твоих расходов в Хванджу. Прости, что так: валюты в сейфе не хватило, почти все в последние дни выгребли!

— Часть в вонах — даже лучше, наверное, — заметил я. И горячо добавил: — Спасибо!

— Тебе спасибо. А это, как я уже говорила, не мои личные деньги — из спецфонда. Как раз на подобные, особые цели.

— Все равно, спасибо, — повторил я. После чего спросил: — А бригада что-то получит? Наша победа — в первую очередь, их заслуга!

— Их заслуги я уже видела во всей красе — до твоего к ним отъезда! — слегка скривилась начальница Управления. — Да не дергайся! — усмехнулась, заметив мою неодобрительную реакцию. — Обиженными не останутся! Им были обещаны ценные подарки — не помню, какие именно, но что-то достаточно весомое. Сегодня же всем все вручат.

— Что ж, хорошо, — кивнул я, успокоенный. — А по Паку ты что решила? — как и посулил вроде как искупившему вину предателю, во время той нашей вечерней беседы с начальницей в колхозе я замолвил за него перед ней словечко — Мун Хи обещала подумать.

— Сам со своим бывшим дружком будешь разбираться, — усмехнулась моя собеседница.

— В смысле? — не понял я.

— Об этом — чуть позже, — качнула головой Джу. — Сначала — о нашей текущей ситуации… Или неинтересно? — лукаво прищурилась она.

— Разумеется, интересно. Но…

— Тогда не уводи в сторону! Итак, что мы имеем на данный момент, — откинулась Мун Хи на спинку стула. — Вчера состоялось расширенное заседание Правления концерна, а после — неофициальное совещание с участием всех заинтересованных сторон. Обсуждения были жаркими. В ход пошло все до последней капли, включая, кстати, ту твою видеозапись с обвинениями в адрес Хонга. В результате принято решение, что Тридцать пятая комната из Пэктусан уходит! И забирает с собой Кукка анчжон повисон!

— То есть — полная победа? — уточнил я — словно в противовес собеседнице, наоборот, резко подавшись вперед.

— Именно так! Правда, слегка растянутая во времени. Ушлые «связисты» успели затеять здесь пару проектов, — хорошо, что я уже знал от Кати Кан, кто это такие, иначе бы не усек. — Теперь, естественно, хотят довести их до конца. Это одно из условий мирного выхода Тридцать пятой — дать им спокойно доработать. Поэтому если Седьмое — уже сейчас полностью и безоговорочно наше, то Восьмое нам отдадут приблизительно через месяц, а Девятое — и вовсе только к осени. Если, конечно, снова ничего экстраординарного не случится — но, по идее, не должно: вроде как обо всем договорились наконец, — подытожила Джу.

— Понятно, — кивнул я. — Кстати, о Восьмом — или скорее, о Девятом. А именно, о товарищах Хонге и Симе. Можно пару слов?

— Что-то новое, о чем я еще не знаю?

— Полагаю, так. Вчера утром…

И я рассказал начальнице о случившемся с «Профессором» на пороге колхозного гостевого дома.

— Что к следователю в Саривон не поперся — совершенно правильно сделал, — кивнула Мун Хи, внимательно меня выслушав. — Тем более — вчера утром, когда все еще могло пойти… Да как угодно могло пойти, появись вдруг новые вводные! — тряхнула она головой — словно отгоняя неприятные мысли, пусть и о неслучившемся. — Да и теперь нам лишнее внимание полиции совершенно ни к чему! Или, тем более, со стороны Кукка анчжон повисон – а они сюда наверняка бы встряли. Не надо давать им повод у нас задержаться! Учти, кстати, это — чуть позже объясню, в связи с чем… Вот зайдем сами в Восьмое и в Девятое — тогда и поквитаемся со всеми этими Хонгами и Симами! За все у нас ответят!.. Но чуть позже.

— Понятно… — примерно такого ответа я от собеседницы и ждал — и наверняка он был единственно верным — но на душе у меня все же неприятно заскреблось. — К осени никаких концов уже не сыщешь… — не удержался от ворчливого замечания я. — Хотя, конечно, с ресурсами военной разведки… — сообразил тут же. — Я о «сыворотке правды», — пояснил в ответ на вопросительный взгляд Джу.

— Сыворотка немного не для таких случаев, — не преминула, впрочем, разочаровать меня начальница Управления.

— Да? А почему, кстати? Если в распоряжении компетентных органов есть такое действенное средство — почему оно широко не применяется? В тех же делах об убийстве?