Совок 14 (СИ) - Агарев Вадим

А что касательно кировских оперов БХСС, так любое следствие им никогда, и ни разу не родня. «Колбасники», они по своей природе завсегда бздливо-молчаливые тихушники. Но, самое главное это то, что нашему Данилину они совсем чужие опера! Они не из Октябрьского, они из конкурирующего Кировского РОВД! По показателям конкурирующего. Так что никак не могли те бэхи просветить моего начальника.

Равно, как и любезно дававший мне санкции на цыганский обыск и на не менее цыганские аресты прокурор Ивлев. Он тоже персонаж сугубо Кировский. И вообще, что-то мне подсказывает, что всё правоохранительное руководство Кировского района уже с неделю, как испуганно нахохлилось и даже дышит через раз. И тихо бздит в свои мягкие стульчики. Оно робко затаилось, ни хера не понимая, что же это такое с этим клятым уголовным делом происходит. С тем самым делом, которое они так бездумно и так опрометчиво слили какому-то придурку из Октябрьского. И ровно по этой же причине, со всей кристально чистой принципиальностью мозгов и членов КПСС, они сейчас отчаянно помалкивают. Не выдавая никому главную военную тайну. Ни начальству вверх, ни, тем более, куда-то в сторону по горизонтали. Особливо, какому-то там майору Данилину из богом проклятого Октябрьского следствия. Ибо и без того ссыкотно, и без того очень неуютно. До мокрых штанов, сука, как неуютно! Я представляю, как сейчас досадно и обидно советнику юстиции Ивлеву. Он еще даже толком и не обоссался, а казённые портки уже предательски сырые. И попробуй теперь, объясни этим дебилам подчинённым, как оно всё было на самом деле…

Опять же и сам следователь Корнеев, то есть я, тоже всё это время не тёк. Нигде, никогда и ни с кем. Поскольку в родной райотдел все эти дни благоразумно не появлялся, еб#алом в его стенах не торговал и языком среди коллег не трёкал. А хоть бы даже и появлялся, мне интересно, кто бы у него, у меня, то бишь, что-то посмел бы спросить? Кто бы осмелился поинтересоваться⁈ Все мои коллеги по внутренним органам всей этой области уже вторую неделю пребывают в лёгком опиз#денении и в моросящей прострации. Все без исключения. От рядового до генерала. Это обстоятельство мне тоже не следует сбрасывать со счетов.

И вот, что еще, кстати! Прошедших дней этих, пока я работал с цыганским делом, тоже прошло мало. Слишком мало! А потому времени для каких-либо протечек о появившейся у меня доказательной базе просто не было. Его физически не было!

Все эти, анализирующие текущую ситуацию мысли, мою бедовую голову посещали и раньше. Поэтому сейчас я лишь бодро уверился в правильности своих прежних выводов. Не стоит искать под своей кроватью обоссавшуюся кошку, если ты её вообще никогда не приносил к себе домой. Будь то кошка обычная или двуногая…

Исходя из своего немалого опыта и мудрости, полагаю, что всё обстоит гораздо прозаичнее. Коммунист-атеист Данилин, как я искренне сейчас думаю, давно уже воспринимает непонятного следователя Корнеева, как кару небес. Себе несчастному. Возможно, он даже знает, за что ему эта страшная кара ниспослана. Уж сам-то он о своих прегрешениях перед богом, партией и начальством из Политотдела помнит лучше, чем кто-либо. И все свои риторические вопросы минуту назад он задавал не столько Серëже Корнееву, сколько куда-то в неведомую божественную высь. Или же в пропахшую серой преисподнюю. Это без разницы. Тут всё зависит о того, насколько глубоки были его грехопадения. Взятку взял в постный день или чужой жене во время еë овуляции присунул. Сейчас это совсем неважно. Но это всего лишь мои гнусные инсинуации и предположения. И только…

В любом случае, до моего появления в следственном отделении Октябрьского РОВД, у этого, в общем-то, неплохого мужика и классного специалиста, всё было спокойно и предсказуемо. Не думаю, что ошибусь, если предположу, что со временем он планировал перейти в следствие города или области. На более высокую должность, разумеется. Чтобы гарантировано получить перед выходом в отставку свои заслуженные полковничьи погоны.

А теперь… Теперь же всё складывается как-то непонятно. Очень паскудно, а иногда ему даже бывает страшно. И причина того непонятного и потому еще более унизительного страха, сейчас шагает позади него. Как мрачный исполнитель с тоскливыми с вечно похмельными глазами из расстрельного продола. Шагает сука, глядя своими пустыми белёсыми глазами ему, некогда такому перспективному майору Данилину, в его беззащитный затылок…

Будь я на его месте, я бы тоже сейчас сильно недоумевал и расстраивался. И много раньше, будь я на его месте, я бы тоже пребывал в состоянии трепетного душевного волнения. Видит создатель, я сейчас ничуть не лукавлю! Не дай бог такого бедового подчинëнного никому. Такого, как вызывающе орденоносный старший лейтенант Корнеев. Сказать по правде, это даже никакой не подчинённый, это просто какой-то пи#здец! Монструозный посланец из ада! Даже самому лютому врагу такого подчинённого пожелать было бы негуманно и подло. Н-да…

В дверь приёмной начальника Октябрьского РОВД майор Данилин поначалу хотел пройти первым и даже успел распахнуть еë перед собой. Но потом почему-то передумал, и пропустил меня вперёд. Видимо, не будучи до конца уверенным, что я честно зайду вослед за ним. Наверное, в самый последний момент Алексей Константинович подумал, что я, дождавшись, когда он зайдёт к Дергачеву, захлопну за ним дверь кабинета. И опрометью рвану рысью в бледнеющий закат. Или в сторону ближайшего пограничного моря.

— Заходи! — окатив меня сбоку взглядом, полным недружелюбия, майор чувствительным тычком своего колена подтолкнул моё туловище вовнутрь.

От приданного через седалищный нерв ускорения, и вынужденно нарушая служебную субординацию, я безо всякого почтения влетел в кабинет начальника Октябрьского РОВД. На три шага впереди своего прямого руководителя.

— Здравия желаю, товарищ полковник! — просеменив по инерции еще пару метров, бодро и уважительно поприветствовал я главного районного милиционера, — Разрешите, так сказать, войти? — машинально огладил я пятернëй место соприкосновения с коленом Алексея Константиновича.

Не знаю, каким было настроение у Дергачева до того, как в его кабинете появился я, но сейчас в его взгляде читалось лишь удивление. С малозаметными вкраплениями веселья. И больше ничего.

— А ты чего, Сергей, так суетишься? — его лицо скривилось в не злой, но насмешливой ухмылке, — Чего это ты весёлым козликом по моим апартаментам скачешь? — он слегка склонил голову на бок. Как любознательный пионер-тимуровец в зоопарке перед клеткой с красножопым приматом, — Да ты проходи, Корнеев, проходи! Ты не мнись, ты присаживайся и расскажи нам, будь добр, может, и мы с майором чему-нибудь порадуемся!

Не оглядываясь на сопящего за спиной Данилина, я прошел к приставному столу и уселся на стул по правую сторону. Начальнику следствия ничего не оставалось, как устроиться на такое же место, но только напротив меня.

— Чего сидишь, майор, доставай сюда его бумажку! Пусть нам этот умник пояснит, чего он там затеял! — не спуская с меня заинтересованного взгляда, подстегнул подполковник моего шефа, — А ты, старший лейтенант, действительно, не сочти за труд, поведай нам, чего ты вдруг вызверился на этих бедолаг-евреев? Понятно, что они денег с твоих подследственных взяли, но чего ты вдруг на них так взъелся? На то они и адвокаты, чтобы жуликов стричь и от тюрьмы их отмазывать!

— Заигрался он, товарищ подполковник! — гулко, словно булыжником бухнул по мозгам Данилин, — Голова от высоких наград и незаслуженных поощрений закружилась у Корнеева, вот он и пустился во все тяжкие! Наш гениальный Сергей Егорович, как вы сами знаете, и раньше никаких границ не придерживался. А сейчас он и вовсе, как с цепи сорвался! — все эти хулительные слова начальник следственного отделения выплёвывал в мою сторону, будто это были тяжелые свинцовые пули двенадцатого калибра. С которыми обычно ходят на лося или на медведя, — На оперативки он уже давно не ходит, о своих процессуальных решениях и следственных действиях так же докладывать не считает нужным! — вместе со свинцовыми жаканами изо рта Алексея Константиновича нескончаемым потоком лилась смесь яда и желчи, — А теперь, товарищ подполковник, этот наш вундеркинд совсем с катушек слетел и решил всем свою необычайную честность продемонстрировать! Вот только молодой человек не понимает, что подняв скандал с этой мнимой взяткой, он всем нам большую свинью подложил! А в области, если вы помните, и так московская бригада свирепствует, товарищ подполковник! — проговаривая всё это, Данилин с ненавистью зыркнул на меня, — И ведь теперь его рапорту придётся дать ход, он, гадёныш, эту кляузу везде, где только можно, зарегистрировал! Если мы придержим его рапорт, москвичи нас потом мехом вовнутрь вывернут! Они же тогда всё это, как укрытое преступление представят!