Ашер 8 (СИ) - Шиленко Сергей

Мы стояли, оглушенные, не в силах пошевелиться. Я смотрел на свои руки, на свои сапоги, на черный песок под ногами — на что угодно, лишь бы не смотреть на то место, где только что стоял Байрон. В моем кулаке лежал его перстень-печатка, тяжелый и все еще теплый. Он давил на ладонь, как вся тяжесть этого мира. Как тяжесть вины.

Я привел его сюда на смерть. Я. Не важно, что он сам знал, куда идет. Не важно, что это был его выбор, его план, его судьба. В конечном счете именно я стоял рядом с ним в последние мгновения и не протянул руку, чтобы его остановить. Не потому, что не хотел — потому что понимал: остановить его означало бы обречь всех нас. Весь мир.

И тут голос прозвучал снова. И на этот раз сомнений не было. Это был он. Голос Байрона. Не копия, не эхо. Он сам, но звучащий отовсюду, из самого воздуха, из света, из камня под ногами.

И… спасибо, дети мои.

В этих словах не было боли или прощания. Только бесконечная, всеобъемлющая теплота и… облегчение. Он сделал то, для чего был рожден. Он закрыл последнюю брешь. И сейчас он был одновременно везде и нигде, частью этого мира и чем-то большим, чем просто человек.

Рядом со мной всхлипнула Шелли, закрыв лицо руками. Ее крылья, все еще пылающие за спиной, дрожали, и казалось, что само пламя плачет. Рита молча положила руку мне на плечо, и ее твердое прикосновение было единственным, что удерживало меня на ногах. Даже Сет, вечный скептик и ученый, стоял, опустив голову, и его плечи дрожали. Грэг сжал кулаки так сильно, что костяшки побелели.

Кларк и его ящеры-гвардейцы опустились на одно колено, склонив головы в знак уважения не к лорду, но к божеству. В их глазах-щелках мелькнуло что-то, чего я раньше никогда не видел у террианцев — благоговение. Для них Байрон всегда был почти богом. Теперь он стал им по-настоящему.

В тот же миг поток света, связывавший Иди со сферой, иссяк. Она безвольно рухнула на пол, как марионетка с обрезанными нитями. Я очнулся от ступора и бросился к ней, подхватывая ее на руки. Она была ледяной и легкой, как птица. Ее лицо было мертвенно-бледным, но на губах играла слабая улыбка, словно ей снился хороший сон. Ее глаза были закрыты, но она дышала. Она была жива.

«Иди? Иди, ты меня слышишь?» — я осторожно потряс ее за плечо.

Веки дрогнули, приоткрылись. Ее взгляд был затуманенным, но осознанным.

«Дэнни? — ее голос был хриплым шепотом. — Мы… мы справились?»

«Да, — я крепче прижал ее к себе. — Ты была потрясающей. Все кончено».

Но даже произнося эти слова, я понимал, что это неправда. Ничего не кончилось. Все только начиналось.

Мы победили. Но победа на вкус была как пепел.

Едва я успел поднять Иди, как Сердце Ковчега, теперь уже Сердце Мира, пульснуло еще раз. Этот импульс был иным. Не свет, не звук. Это была волна. Видимая, осязаемая волна чистой, созидательной энергии, которая с немыслимой скоростью хлынула от острова во все стороны.

Она не несла разрушения. Она несла порядок. Я видел, как она несется над кипящим до этого океаном, и вода под ней мгновенно успокаивалась, становясь гладкой, как зеркало. Небо над нами, до этого затянутое рваными тучами и полыхающее отблесками далеких битв, начало очищаться. Облака рассеивались, открывая чистую синеву, а на горизонте впервые за много дней показалось солнце.

Волна прошла сквозь нас, и это было самое странное ощущение в моей жизни. Не тепло, не холод, не покалывание. Это было чувство… правильности. Словно вывихнутый сустав с щелчком встал на место. Словно наконец-то перестала болеть старая рана, о которой ты почти забыл.

Усталость, накопившаяся за время боя, испарилась. Мелкие царапины на руках затянулись прямо на глазах. Иди в моих руках вздрогнула и выпрямилась — цвет вернулся к ее щекам, а дыхание стало ровным и спокойным.

Я посмотрел на остальных. Огненные крылья Шелли за спиной горели ровным, золотым пламенем, без единой темной искры. Рита выпрямилась, и в ее глазах снова была стальная решимость. Грэг разжал кулаки и с удивлением посмотрел на свои ладони — на них не осталось и следа от ссадин, полученных во время боя.

«Что… что это было?» — прошептал он, переводя взгляд с рук на нас.

«Это… перезагрузка, — Сет смотрел на свой оживший планшет, его глаза были круглыми от восторга и шока. — Нет… не перезагрузка. Восстановление заводских настроек. Он не просто чинит мир. Он возвращает его к первоначальному замыслу!»

Сет принялся лихорадочно листать данные на экране, бормоча что-то о «невероятных показателях гармонизации магических полей» и «стабилизации квантовой структуры пространства-времени». Для него это был рождественский подарок и научное открытие века в одном флаконе.

И снова в голове прозвучал голос Байрона, спокойный и всемогущий.

Волна очищения проходит по миру. Силы Тьмы скованы. Ваши союзники чувствуют прилив сил. Это ваш шанс.

Перед моим внутренним взором промелькнула картина: лагерь Альянса на главном острове. Усталые, израненные воины, отбивающие очередную атаку безликой орды. Я видел Джека Хантера, опирающегося на меч, кровь стекала с его лица, но он все еще стоял, защищая раненых товарищей. Видел Елену Огневик, чьи огненные заклинания становились все слабее от истощения. Видел сотни других бойцов, дравшихся из последних сил против армии, которая казалась бесконечной.

И тут их накрывает эта волна. Я вижу, как они замирают, смотрят на свои руки. Как светящаяся энергия затягивает их раны, как тусклая сталь их мечей начинает сиять внутренним светом, как страх и отчаяние в их глазах сменяются яростью и надеждой. Они не просто исцелились. Они стали сильнее. И они, почувствовав слабость врага, с новым ревом бросились в атаку.

Это был перелом. Это была наша контратака, развернувшаяся по всему миру. Битва, которая еще недавно казалась проигранной, резко поменяла свой ход. Нам дали шанс не просто выжить, но и победить.

«Смотрите!» — крикнул Грэг, показывая пальцем куда-то за пределы нашего острова.

Мы проследили за его взглядом. Земля дрожала. Не сильно, но ощутимо, словно просыпался какой-то древний механизм размером с континент. Под ногами что-то глухо загудело, вибрация передавалась от камней к костям, заставляя зубы стучать.

И по всему горизонту, насколько хватало глаз, из глубин океана и с далеких островов в небо поднимались они. Башни. Десятки, сотни исполинских башен из того же дымчатого, пульсирующего кристалла, что и стражи на этом острове. Они росли с невероятной скоростью, пробивая облака, словно копья, нацеленные в сердце космоса.

«Боже мой, — выдохнула Шелли. — Их так много. Сколько же лет они спали под землей?»

Они были здесь всегда, спали под землей и водой, ожидая своего часа. Тысячи лет, может быть десятки тысяч лет они дремали в глубинах мира, и только сейчас пробудились, услышав зов своего создателя. И этот час настал.

Протокол 'Щит" активирован. Древние стражи пробуждаются, — пояснил голос Байрона в наших головах, и в этих словах слышалась гордость архитектора, наблюдающего, как его самый амбициозный проект наконец обретает жизнь.

Когда башни достигли своей предельной высоты — а это было поистине головокружительно, они буквально терялись в небе, — с вершины каждой из них в стратосферу ударил ослепительный луч чистого света. Там, на головокружительной высоте, лучи встретились, переплелись, создавая гигантскую, немыслимую по своим масштабам энергетическую сеть. Она окутала всю планету, как сияющий кокон.

Это была не просто защита. Это была новая ткань небес, сотканная из света и воли Создателей. Глядя на эту грандиозную картину, я впервые по-настоящему понял, с кем мы имели дело. Создатели не были просто развитой цивилизацией. Они были богами в самом буквальном смысле этого слова — существами, способными перекраивать реальность одним усилием воли.

Я увидел, как уродливые, рваные разломы в реальности, из которых сочилась Тьма, наткнулись на эту сеть. Послышался звук, похожий на скрежет металла по стеклу, но усиленный в тысячи раз. Разломы задергались, как живые, пытаясь прорваться, но сияющая паутина держала их. А потом, с шипением, которое, казалось, было слышно даже здесь, они начали затягиваться.