Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 8 (СИ) - Афанасьев Семён

— Нет, по дипломатическому в данный момент не пропустят, даже если бы захотели — неактивно. Этот коридор физически упрётся в барьер-заграждение, сейчас аккредитованных дипломатов не ждут, потому что их нет на прилётах — вот и не было команды. У барьера будет указатель — вам придётся стать в общую очередь.

— Вроде ничего военного? Для чего вам было так напрягаться — пробираться сюда?

— Мне же нужно посмотреть, с кем имею дело. Я говорю, вы слушаете — я наблюдаю, как вы слушаете. Умному достаточно.

— А если бы я вам не понравился?

— Если бы я сейчас принял отрицательное решение, то не стал бы продолжать с вами контакт. Вопрос Ван Бай Иня решался бы иначе.

— К нему проявляют интерес другие люди? Другие структуры?

— Да. Это и есть причина нашей встречи тут. Причём интерес идёт с разных сторон.

— Кто?

Санузел vip зоны достаточно премиален — дальше есть подобие комнаты отдыха с зелёными растениями. Прохожу вперёд, занимаю ближайший диван:

— Сюда хоть женщин води, — замечаю искренне. — Атмосфера дворца.

Интересно, не взбредут ли сейчас в голову Уте абсолютно аналогичные интересные мысли. Она — персонаж безбашенный и где-то эгоцентричный, с неё станется и сюда заглянуть, на мужскую половину.

Так подумать, с точки зрения логики она права в своём анализе: немолодой неудачник возрастом под сорокет, невеста ушла, раньше не был женат, детей нет, даже из съёмной квартиры вышибли.

Сексапильная образованная миллионерша, которой нет тридцати и которая заслуженно топ-менеджер большой корпорации — по определению за пределами даже самых смелых ожиданий подобного персонажа. По-хорошему, «ожидания» в последней фразе стоит заменить на «мечты».

Увы, не всё в этом мире подчиняется логике.

— Что вам известно о бюро специального контроля при Центральном Комитете коммунистической партии КНР? — китаец устраивается рядом.

За стенкой вовсю шумит вода — плещется Ута.

— Вы уверены, что тут подходящее место? — веду рукой. — По классике, курилки и такие места в первую очередь оборудую…

— Мы отключили, моя служба. Я всё же ещё действующий генерал и свой визит сюда оформил как часть операции.

— Так просто? — ненаиграно впечатляюсь.

— У нас тоже конкуренция между направлениями. Я не пожарник с рынка, подобная возможность есть у доброго десятка подведомств, моё — одно из них. Так что вам известно о бюро специального контроля?

— Впервые от вас только что услышал о его существовании.

На лице собеседника стремительно проступает неприкрытое разочарование.

— Но если включить мозги, идея давно просилась, — забрасываю ногу на ногу, а руки за голову. — Ваш Товарищ Председатель — не очень хороший экономист, спорный политик, поскольку популист — заранее прошу простить моё критичное мнение, если оно вас чем-то обижает.

— Вы не гражданин нашей страны, можете думать что угодно. Мы ваших тоже терпеть не можем, какие бы ни были. Продолжайте ближе к теме.

— А всё, финиширую. Он по факту установил монархию, убрав ограничение в два срока и подковёрными методами уйдя на третий. Видимо, не на последний, да?

—???

— В вашу Конституцию достаточно жёстко, без учёта критики населения, введены непопулярные изменения — ограничений на срок правления Председателя больше нет. В переводе на простой язык: товарищ Си будет править пожизненно ну или сколько сможет оставаться интегратором.

Китаец оживляется:

— Интегратором чего?

— Непрекращающейся клановой борьбы в ваших верхах, — пожимаю плечами. — Весь мир видел трансляцию, как предыдущего вашего Председателя, товарища Ху Цзинь Тао, уносили под руки со съезда крепкие ребята в одинаковых инкубаторских костюмах. С горячими сердцами и чистыми руками, — последней иронии собеседник не улавливает. — Кстати, видеоряд видели все, кто хотел и не хотел, но что Ху Цзинь Тао тогда сказал? Было видно, что рот открывается не просто так.

— У вас не показали или не перевели? — интерес в глазах хань становится выпуклым.

— Где смотрел я, банально звука не было. Так что он сказал, когда его выносили со съезда, наплевав на мировой резонанс и репутационные потери?

— Примерно ваше содержание. «Отмена ограничения в два срока — откат на десятки лет во времена Мао. Си, ты неправ, не отбрасывай страну в тёмные времена».

— Внутренняя разведка.

— Что? — взгляд собеседника застывает.

— Ваше бюро специального контроля — это внутренняя разведка. Причём структура наверняка не интегрирована ни с кем и работает в интересах ну очень узкой группы. В голове которой находится известная персона. Ваш Ноль-первый.

— Вы сейчас это сами поняли?

— Да.

— Как?

— Когда на волне демократических преобразований автократ начинает укреплять пожизненное правление, он первым делом реанимирует либо создаёт с нуля — в зависимости от того, что было в наличии — внутреннюю разведку. Классика жанра.

— Аплодисменты вашим преподавателям, хотя я бы и не был столь категоричен в обобщениях.

— Судя по тому, что я знаю о вашей стране, раньше функция простаивала.

— И?

— Сейчас стала актуальной — в связи с третьим и наверняка непоследним сроком товарища Си во главе самой передовой партии мира. Вероятнее всего, ваше бюро специального контроля при Центральном Комитете — эта самая внутренняя разведка и есть, раз вы спросили. Я ответил на ваш вопрос?

— Кажется, вы хотели добавить что-то ещё.

— Так, исключительно мысли отставного логиста корпорации Йокогама. Не знаю, стоит ли.

— Говорите.

— По роду работы, если я верно определил вашу ведомственную принадлежность, вы как минимум косвенно в курсе изменений у нас — которых Принцесса Акисино жаждет, но которые не пройдут.

— Точно не пройдут? — глаза китайца становятся пронзительными-пронзительными. — Вы так уверены?

— Увидите сами через несколько месяцев, сразу после выборов. Так вот, в Китае и Японии, обычно от взаимной симпатии далёких, мы сейчас наблюдаем на удивление синхронные процессы.

— Два лидера близки методически, несмотря на различные названия партий, и оба хотят закрепиться, — близкий друг Миёси Мая упирает локти в колени и наклоняется вперёд вопросительным знаком. — Хотя я и не должен вам этого говорить.

— Я вам первый сказал, не вы мне! Эти два лидера пытаются строить каждый свою очень ограниченную (как они говорят соратникам) вертикаль (кто-то более успешен и вырвался вперёд). Они не дураки и не в вакууме — схожесть взаимных позиций обоими наверняка проанализирована.

— Хм.

— Соответственно, неформальные контакты друг с другом у них наверняка установлены, пусть и через звенья посредников. Хотя эти контакты скорее всего скрыты не то что от широкой общественности, а даже и от большинства приближённых.

— Нам выгодно, если вы реставрируете институт Императора. Председатель такое начинание поддержит с радостью, другой вопрос, гласно или негласно.

— А он не видит параллелей с собой? Пожизненное правление, отмена ограничений по срокам? Увеличение своих и так достаточно немаленьких прав на фоне снятия с себя же обязательств?

— В своем глазу бревна не видно, в чужом хорошо заметна соринка, — собеседник переводит поговорку с другого языка, изрядно меня удивляя.

— Спасибо за ориентиры, — опираю локти о колени, копируя его позу. — Чего это ваше бюро хочет от Ван Бай Иня? Мне что-то следует учесть?

— В данном контексте своих желаний у них нет. Ван сегодня у нас в стране — это как лазерный прицел на рогатку. Долго объяснять, нужно в науку нырять. Не то чтоб не нужен, просто не ко времени. По целому ряду причин.

— Не нужно ничего объяснять, я понимаю подтекст. В чём закавыка? Почему вы о бюро вспомнили?

— Потому что вы абсолютно верно угадали об инициативных контактах вашей стороны с нами. У ваших такой интерес к Вану есть. И я сейчас о других, не о МИДе.

— Конкретнее, пожалуйста. Кто именно из «других» наших? — по идее, так беседа не строится, но этот разговор — сам по себе радикальный отход от любых правил.