Хозяйка старой пасеки 2 (СИ) - Шнейдер Наталья "Емелюшка"

Торг продолжался. Обе стороны явно получали от него огромное удовольствие. Да и я, что греха таить, увлеклась. Варенька и вовсе смотрела на Нелидова будто завороженная.

— Пятьдесят, — наконец сказал Медведев. — Больше не могу, детей голодными и босыми оставлю.

Я очень сомневалась, что у купца первой гильдии дети могут остаться голодными, но, похоже, таковы были правила игры, потому что Нелидов кивнул.

— По рукам.

Наконец переговоры закончились, и мы спустились во двор. Стрельцов вышел следом, будто специально караулил. Купец поклонился ему в пояс.

— Наше почтение, Кирилл Аркадьевич.

— И вам здравствовать, Савва Петрович, — кивнул исправник. — Надеюсь, ваш визит был успешным?

Он шагнул чуть ближе ко мне, пожалуй, даже слишком близко, остановился за правым плечом. Ну ангел-хранитель, не иначе. Кажется, намек дошел не только до меня, потому что купец снова поклонился.

— Благодарствую за заботу. Глафира Андреевна — хозяйка, каких мало.

— Согласен с вами. Я уверен, Глафира Андреевна сумеет приумножить то, что получила. Рад, что такие уважаемые люди, как вы, тоже это понимают.

— Как не понять, Кирилл Аркадьевич.

Коляска с купцом укатила. Я развернулась к Стрельцову, не зная, что хочу сказать ему на самом деле и стоит ли что-то говорить.

Да как вообще прикажете понимать этого человека? То я на Вареньку дурно влияю, развращая невинных барышень, то встает за моей спиной, намекая купцу, что я под его особым покровительством. Сперва упрекает в любопытстве и попытках «использовать женские чары» — потом сам напрашивается сопровождать в деловых поездках, скучных для любого нормального человека. Кто я для него — неразумный ребенок, которого нужно оберегать от жизни? Испорченная девица? Взрослая женщина?

Хотелось встряхнуть его за плечи и закричать: «Да определись ты уже!»

Но только ли в этом?

Я сама не знала. Что я хочу от него услышать? Что он вляпался по уши так же, как и я — а я-то определенно вляпалась, иначе бы меня так не штормило под его неодобрительным взглядом? Или что мне совершенно не на что рассчитывать — и успокоиться наконец! Тем более, если посмотреть на вещи здраво: он — должностное лицо при исполнении, я — подозреваемая в убийстве. Он — столичный граф, я — провинциальная дворяночка с напрочь загубленной репутацией.

Взрослой женщине, которой я хочу себя считать, не стоило бы строить воздушных замков. Но у восемнадцатилетней барышни, которой меня угораздило стать, дыхание перехватывает и сердце пускается вскачь, когда мы вот так, как сейчас, смотрим друг другу в глаза, стоя едва ли в паре ладоней друг от друга.

Стрельцов прочистил горло.

— Глафира Андреевна, тянуть больше некуда. Проводите меня, пожалуйста, к вашему омшанику. Вы, Сергей Семенович, побудете свидетелем.

— А я? — возмутилась Варенька.

— И ты, — хмыкнула я. — По крайней мере, не придется пересказывать. И Марья Алексеевна.

Конечно же, генеральша уже стояла на крыльце.

Так, дружной толпой, мы и пришли на пасеку. Гришин вырос из травы так неожиданно, что я подпрыгнула, а Варенька взвизгнула.

— Чего барышень пугаешь? — проворчал Стрельцов.

— Ваш-сиятельство, так разве ж я виноват, что трава выше пояса? Вы не велели столбом стоять, а в ногах правды нет.

— Мог бы предупредить, — сказала графиня. — Или появляться не так внезапно.

— Как пожелаете, ваше сиятельство, — не стал спорить Гришин. — Прощения прошу, не подумавши поступил. — Добавил: — Но и хитро же спрятано. Вроде и на виду, но пока этот омшаник отыскал, раза три поляну обошел.

Я провернула ключ в замке — кажется, с прошлого раза он стал еще туже — и распахнула дверь.

— Гришин, — скомандовал Стрельцов, запуская внутрь светящийся шарик.

Пристав ловко спустился внутрь, следом сбежал и исправник, едва касаясь ступеней. Посмотрел на нас снизу вверх.

— По этикету вниз по лестнице первой спускается дама, а мужчина отстает на пару ступеней, — проворчала Варенька.

— Если лестница небезопасна, то мужчина, — парировала Марья Алексеевна. Заглянула через порог. — Я туда не полезу. При всем уважении, граф, если я оттуда сверзюсь… свержусь…

Варенька прыснула, генеральша сурово посмотрела на нее.

— В общем, если я свалюсь, то от графа мокрое место останется.

Жаль, что из-за спины генеральши я не видела лица Стрельцова.

— Вы меня недооцениваете, Марья Алексеевна.

— Проверять не стану. Пусть молодежь по этим жердочкам скачет, а мне не хочется шею свернуть.

Она отступила. Варенька тут же шмыгнула вперед. Лично я бы не решилась лезть вниз с тростью и ногой в гипсе, но, кажется, графиня была из тех, кто способен на все, чтобы утолить любопытство.

— Позвольте, я помогу вам, — сказал Нелидов, пододвигаясь к порогу.

— Я сам могу позаботиться о кузине, — резко сказал Стрельцов. Добавил с нажимом: — И о Глафире Андреевне.

Я закатила глаза, надеясь, что они не стукнутся о затылок. И что Стрельцов меня не увидит, пока поднимается по ступеням. Варенька, фыркнув, оперлась на руку кузена, начала спускаться медленно и осторожно. Нелидов едва заметно вздохнул. Я проследила за его взглядом и чуть не рассмеялась: девушка приподняла подол, чтобы не запутаться в нем, и обнажила щиколотку в синем чулке с золотистой змейкой.

Я не стала дожидаться, пока Стрельцов обнаружит, что молодой управляющий пялится на его кузину. Отодвинула Нелидова и сама шагнула на ступеньки. Да, крутовато. И перил нет. Как только работники таскали тут тяжеленные колоды? Я повернулась боком и начала спускаться.

— Глафира Андреевна! — возмутился Стрельцов.

Я вздрогнула, обнаружив, что умудрилась задрать подол едва ли не до колен. Оступилась и с визгом рухнула.

Прямо в руки исправника.

Не знаю, каким чудом он сумел, поймав меня, устоять на этих узких ступенях. Развернулся легко и уверенно, словно на бальном паркете, и через несколько мгновений осторожно поставил меня на землю. Гришин отступил в темноту. Варенька разулыбалась, но, поймав взгляд кузена, попыталась повторить его фирменную бесстрастную физиономию. Получилось так себе. Впрочем, лет через пять практики, может, и выйдет. Не то что у меня.

— Могли бы сделать вид, будто не заметили, — проворчала я. Щеки горели, и шея тоже, кажется, до самых ключиц. — А если бы вы меня не поймали? Или сверзились вместе со мной?

Гришин закашлялся. Варенька захихикала. Стрельцов пожал плечами с видом «поймал же». Огненный шарик бросил на его щеки красные блики. Исправник отвернулся.

— Сергей Семенович, ждем только вас, — сообщил он ближайшему мешку.

Нелидов спустился — не так легко, как Стрельцов, но достаточно ловко, чтобы заслужить восхищенный взгляд Вареньки.

— К делу, — сурово проговорил исправник. — Сергей Семенович, вы свидетель.

Он коснулся магией сваленных мешков.

— Заклинаний нет. Даже охранных.

— Зачем тут охранные заклинания? — заметила сверху генеральша. Она стояла в дверном проеме, вытянув шею. — Кто в эту дыру по доброй воле полезет?

— Осторожней, Марья Алексеевна, — оглянулся Нелидов.

— Я смотрю, куда ступаю, — отмахнулась она.

Стрельцов снова потянулся к магии. Ткань мешка стала прозрачной, но разглядеть, что внутри, я все равно не смогла. Какая-то равномерная темная смесь. Стрельцов кивнул Гришину, тот переставил один из мешков поближе. Судя по тому, как легко он это сделал, внутри была не земля. Пристав распутал завязку. Запахло пылью и болотом. Гришин сунулся в мешок, достал и высыпал обратно горсть черного порошка.

— Копорка, ваше сиятельство.

Стрельцов кивнул. Лицо его вроде бы не изменилось, но у меня внутри что-то сжалось. Я попыталась поймать его взгляд. Разозлилась на себя — мне не в чем себя винить, так почему я хочу увидеть в его глазах свое оправдание?

— Я правильно понимаю, если все выращенное на земле принадлежит хозяйке, то и все найденное на земле считается собственностью хозяйки? — сухо поинтересовалась я.