— Правильно, — так же сухо ответил Стрельцов.
Они вскрывали мешок за мешком, и внутри было одно и то же. Копорка. Та же гадость, что лежала в шкатулке тетушки под видом чая. Под мешками обнаружился плотно оплетенный ящик. На кожаной полосе, опоясывающей его, виднелась печать с иероглифами.
— Этот настоящий. Хатайский, — сказал Гришин.
— Но не обшит и без печати, — кивнул Стрельцов.
Я не удержалась от вопроса:
— Что это означает?
— Это значит, что чай ввезли, минуя таможню.
Еще и контрабанда. Отлично. Интересно, Стрельцов будет мне передачки носить?
Гришин вгляделся в темноту у дальней стены и присвистнул.
— Ваш-сиятельство, гляньте-ка.
Стрельцов переместил огонек. У стены стоял еще пяток похожих плетенок — только с откинутыми крышками, в которых было прорезано что-то вроде дверцы. Видимо, настоящий хатайский чай планировали перемешать с подделкой, рассыпать по этим плетенкам и продать как подлинный. Отличный бизнес, учитывая, что кипрей, из которого делают копорку, растет даром.
Исправник повернулся ко мне.
— Глафира Андреевна, я вынужден требовать объяснений.
Наши взгляды встретились, и тугой узел, что успел скрутиться в животе при его словах, разжался. Он все понимал. Или мне хотелось в это верить?
Я развела руками.
— Прошу прощения, Кирилл Аркадьевич, но я не могу их дать. Я не помню. Но могу предположить, что…
Я сообразила, что Савелия и его возможные мотивы мы со Стрельцовым обсуждали только при Гришине, который тоже занят в расследовании, а остальных исправник, возможно, и вовсе не собирался ни во что посвящать.
— … что теперь становится яснее, кому и почему так мешала моя пасека. Пятьсот отрубов только цыбик чая. Не говоря о вещах противозаконных и потому обсуждению в присутствии властей не подлежащих.
Гришин кхекнул. Варенька открыла рот и тут же закрыла — похоже, выволочка от кузена все же чему-то ее научила.
А еще я, кажется, поняла, почему староста с такой готовностью послушался Савелия. Дело было не в привычке подчиняться. Собрать такую прорву травы и переработать ее невозможно в одиночку. Значит, староста был в доле, да и часть деревенских наверняка имели дополнительный приработок.
Которого я их лишила. И это еще одна головная боль. Да что же это такое: с одним разберешься — еще пяток дел навалится!
— Пожалуй, я… — начал Стрельцов. Вздрогнул. — Охранка!
Марья Алексеевна закричала. Попыталась вцепиться в косяк и потеряла равновесие. Взметнулись юбки, раздался глухой удар, еще один.
Мои руки будто сами подхватили мешок — не такой уж легкий он оказался, но то ли страх, то ли магия придала мне силы — и швырнули под летящий по лестнице ворох юбок.
А сверху лестницы что-то застучало, равномерно пересчитывая ступени. Захлопнулась дверь, и стал виден огонек, падающий все ниже и ниже.
— Граната! — крикнул Гришин.
Конец второй книги
Третий том здесь: https://author.today/reader/475732
