Красная дорама 3 (СИ) - Кащеев Денис

Впрочем, услышанное Мун Хи никак не прокомментировала.

Что же касается расонских событий, то здесь собеседница мою задачу и вовсе облегчила — толком не дослушав. Едва я дошел до пивных посиделок, как Джу обронила:

— Достаточно об этом. Сделал ты все отлично — впрочем, как всегда — но приоритеты успели несколько сместиться: сами по себе эти русские меня больше не интересуют… Но не думай, что отработал вхолостую — польза есть, — добавила она, сочтя, как видно, мою реакцию за разочарование. — Правда, не там, где я ее искала — но неожиданно большая польза…

— Это какая? — насторожился я.

— Чуть позже об этом… — отмахнулась начальница Управления.

Замечу, что не «зацепил» Мун Хи и мой рассказ о подлоге перевода со стороны товарища Ю. По крайней мере, она никак этого не показала — лишь сдержанно покивала.

Тем временем мы вывернули на набережную и миновали по ней мост Тэдон — то есть теперь уже точно ехали не в Пэктусан, а куда-то гораздо севернее. Затем оставили позади и следующий мост — под названием Окрю — и вскоре оказались у парка Моранбон.

Хм, как в воду реки Тэдонган глядел, недавно его вспоминая!

Вишенкой на торте: завершению моего доклада Джу внимала, уже припарковав мерс у обочины — как делала это во время наших былых поездок «к военным прокурорам».

— Если про русских товарищей подробностей не надо — тогда у меня все, — подытожил между тем я.

— Потом напишешь о встрече с ними стандартный рапорт — чтобы деньги на пиво было подо что списать, — явно думая сейчас о чем-то ином, пробормотала моя собеседница.

— За меня там заплатили, — усмехнулся я. — Потратиться пришлось разве что на такси от бухты.

На самом деле, правда, потом еще раз до бухты — и снова обратно, но про это я, понятно, говорить не стал.

— Вот это и укажешь, — пожала плечами Джу. — А теперь — мои новости, — практически без паузы продолжила она. — И сперва — приятная. Приказом министра обороны тебе присвоено воинское звание «лейтенант». Поздравляю!

— Хм, благодарю… — пожал я протянутую мне без тени улыбки ладонь. И полюбопытствовал: — За что мне такая честь? За тех контрабандистов? Или еще за Сеул?

— За Сеул ты свое разве сполна не получил? — не без ехидства хмыкнула начальница Управления.

Да, я, кажется, не рассказывал. Как и сулил полковник Кан, по итогам операции на Юге мне вручили ни много ни мало звезду Героя Республики, к которой автоматически прилагался орден Государственного флага I степени. И то и другое, правда, я пока ни разу не надевал — но это уже второй вопрос: носить имел полное право, засекречено на сей раз ничего не было!

А вот в отношении моей нынешней собеседницы товарищ полковник свое обещание тоже сдержал, но, скажем так, с противоположным знаком: после отказа Джу помириться с женихом представление на нее он, как и грозился, не подписал — оставив без вроде как положенной награды. Не думаю, что Мун Хи так уж сильно по этому поводу переживала, но тем не менее…

— А по Янгандо вообще еще неизвестно, как все обернется, — продолжила между тем начальница Управления. — Не прилетит неприятностей — уже хорошо…

— Неприятностей? — нахмурился я. — Ты знаешь по теме что-то, чего не знаю я?

— Ничего конкретного, — покачала головой Джу. — Но как-то мне вся эта история не нравится… Особенно, в свете всего остального…

— Чего — остального? — прищурился на нее я.

— Да всякого разного… — будто бы ушла от ответа Мун Хи — но тут же выразительно показала мне глазами на дверцу — и распахнула свою.

Мы вышли из машины — и в какой-то мере уже привычно углубились в парк.

— Лейтенантское звание — это тебе чисто в связи получением университетского диплома… — для начала закончила моя собеседница тему, ради которой мерс можно было и не покидать. — С высшим образованием — негоже бегать в «младших»…

— Ясно, — кивнул я.

— Ну а теперь — вот о чем… — запустив руку в сумочку, Джу достала оттуда листок бумаги — и протянула мне. — Тебе знакома эта девушка?

Я взглянул — и лишь с немалым трудом сумел скрыть изумление: ожидал сейчас чего угодно, но только не того, что увидел.

С бумаги на меня смотрела Катя Кан.

Это была не фотография — видимо, отсканированный рисунок. Или даже… Фоторобот? Точно: фоторобот! Может, и не идеально точный, но вполне узнаваемый.

— Знакома, — сама же и констатировала Мун Хи — все же, значит, я себя выдал. — И кто она такая?

— Ревнуешь? — натянуто хмыкнул я.

— Ревнует тебя пусть твоя Ким Чан Ми, — сухо бросила начальница Управления. — А я — работаю!

— Откуда у тебя этот портрет? — не поспешив с ответом, осведомился я — и не только для того, чтобы потянуть время: мне вдруг пришло в голову, что… — Она жива? — спросил, как сумел, сдержанно.

— На позавчерашний день — судя по всему, да, — кивнула моя спутница. — Откуда у меня — скоро узнаешь, но сначала — мой вопрос: как говорят дети, я первая спросила!

— Ее зовут Кан Екатерина, Катя, — мысленно вздохнув (как все сразу стало бы проще, будь у меня возможность открыться Джу до конца!), проговорил я. — Она — гражданка Российской Федерации. С недавнего времени проживала в Сеуле. Поступила в ученицы к известной тамошней шаманке — у Кати талант по этой части. Как и почему мы знакомы… — Ох! — Это из разряда того, о чем ты поклялась никогда у меня не спрашивать, — свои слова я постарался приправить проникновенной улыбкой. — Но не стану скрывать, что в июне, во время той моей сеульской командировки, мы с Катей пересекались. И это именно она помогла мне благополучно пройти допрос под сывороткой. Без нее у меня ничего бы не вышло… В принципе, это — все. Теперь — твой черед!

Несколько секунд Джу молчала — и я уже было подумал, что отвечать мне Мун Хи не намерена, по крайней мере, не задав сперва новых вопросов, но тут она заговорила:

— После июньских событий мы «заморозили» всю «засветившуюся» агентуру на Юге — и теперь этих людей постепенно возвращаем. Без спешки, аккуратно. Позавчера Сеул покинул очередной мой человек. Некий Шин. Один из тех, с кем напрямую контактировал Ким Нам Гил, он же Пак Мэн Хо — сотрудник, посланный мной тогда в банк и «провалившийся». Его мы эвакуировали сразу, как все закончилось, а вот очередь Шина настала только теперь. Так вот, о нем, о Шине. В аэропорту Инчхон к нему подошла эта девушка, — показала Джу глазами на Катин портрет у меня в руках. — И сказала — в лоб, без предисловий и экивоков: «Передайте Амкэ…» «Амкэ» — это мой оперативный псевдоним…

Я сосредоточенно кивнул:

— Кате он был известен. Она присутствовала при допросе Ким Нам Гила — от нее я тогда и узнал о его провале. Не спрашивай как.

— И не собиралась. Так вот, девушка сказала: «Передайте Амкэ — для того, кто приезжал сюда с Севера давать показания под препаратом: Кан в беде!» Я еще решила, когда услышала, что речь может идти о полковнике Кане. А дальше там было: «Если сможет, пусть придет и заберет меня — время есть до праздника Чхусок, но ни днем более». И некий сеульский адрес. А под конец: «Если не сможет и не придет — пусть знает, что я все пойму. И что отправляюсь вслед за Чхве Пальдэ, не держа обиды». Кстати, кто такая Чхве — Цой, если не ломать язык на южный манер — Пальдэ? И куда она отправилась?

— Она умерла, — выговорил я.

— А, понятно. То есть эта Кан…

— Очевидно, тоже умрет — если я ее не выручу… Мне надо в Сеул! — резко вскинул я голову.

Твою ж наперекосяк — прямо дежавю: и слова, и собеседница… и даже место разговора почти совпадает!

Вот только в тот раз я надеялся на помощь Кати — а теперь сам должен был ее спасти.

32. Вопрос без ответа

— Невозможно, — покачала головой Джу.

Ну, вот: просто эталонное дежавю!

— Однажды ты так уже говорила — а в итоге обернулось иначе! — напомнил я.

— Тут точно не обернется.

— Как знать!

— Чон, остынь, — скривилась Мун Хи. — В Сеул тебе сейчас никак не попасть! Возможно, через месяц-другой ситуация изменится… Хотя, честно говоря, вряд ли.