Самая старая дева графства Коул (СИ) - Брай Марьяна

— Я надёжная, Анна, - порадовавшись, что спать придётся не на досках, ответила я.

— Вот потому и принесла. От сердца, считай, оторвала, матрас-то. Он ведь с гусиным пухом. Хоть печь не топи: тепло так, что и одеяло скинешь! – она указала мужу пальцем на место, куда сгрузить скарб.

— А можно вас, Филипп, попросить чуть разобрать настил. Мне такой большой не нужен. А вот большой стол – да. Я мастерить кое-что буду…

— Все он может! – за мужа ответила Анна, отправив его за инструментом, а меня позвала в сад.

— Тут у нас остатки яблок… опадают уже. Нам ни к чему. Если надо, бери! Можно и потрясти деревца. Только скоро надо, иначе эти, - она указала на кур, обступивших нас, как только мы вышли, - как свиньи. Что ни упало, пропало за минуту.

— Значит, вы их держите, чтобы подушки делать и перины? – поняла я.

— Да, и курятину с гусятиной люди любят. Филипп сети еще ставит. Рыбы коптим много! Зимой продаем на рынках. Так и живем. Нам много не надо, но земля тут хорошая, да и пруд рядом. И речушка в него впадает. Так что… еды всегда в достатке.

— Спасибо вам за жильё, - я опустила глаза, потому что золотого хватило бы, чтобы жить здесь пять месяцев, а то и больше, если бы торговаться. Но я пока арендовала на два, пообещав, что если понравится, останусь и на год. Это позволяло не расхолаживать хозяев. А то как бывает: денежки оплаченные заканчиваются, и сразу начинает казаться, что этот вот чужой человек у них на шее сидит.

— Чем смогу, помогу. Это Оливии спасибо надо говорить. Она отца заставила к нам послать. Говорит, человек хороший. И пообещала, что не скучно мне будет.

— Да, Оливия и правда душевная девушка. Я по ней скучать буду!

— Не будешь! Они к нам пару раз в неделю за курами приезжают. Покупают мясо и рыбу для харчевни своей, - засмеялась Анна, и я тоже. От радости, что вокруг меня снова начинает собираться вполне приятная компания. И хотелось думать, что это неслучайно, ведь люди выбирают себеподобных. “Рыбак рыбака…”

Кровать моя уменьшилась к вечеру втрое. Теперь у стены стояла аккуратная «полуторка», как раз размером с принесённый матрас. Стол Филипп собрал мне прямо по моему желанию: перед окном, не очень высокий, но длинный. Весь процесс я хотела проделывать в одном месте. Не доставало только компьютерного кресла с колесиками, чтобы перемещаться вдоль стола. Но тут как раз и нужны были два табурета.

Через пару дней я отмыла дом, повесила занавески, принесенные Анной, набрала ведро яблок, которые просто ела, когда захочется. А потом решила и озеро осмотреть.

Филипп как раз вынимал сети и перекладывал в ведро достаточно крупных рыбин. Заметив, что я наблюдаю, отворачивался. Нелюдимый, но добрый и отзывчивый тип.

Вечером Анна принесла мне три больших рыбы. Вспоротые, почищенные и даже присоленные. Бери и жарь! Я поняла, что это Филипп посоветовал жене угостить меня. Заметил мой голодный взгляд. Первые два дня я только и покупала, что сыр и хлеб в соседском хозяйстве. Не потому, что экономила, а потому что дел было невпроворот. Хотелось быстрее обустроиться и искать необходимый инструмент, а потом уже переходить к поиску сбыта своих украшений.

— Ой, за это ведь платить надо! – я продолжала делать вид, что бедна, как церковная кмышь.

— Еще чего! Этой рыбы через день столько, что следующий день ее чистишь без перерыва, - отмахнулась Анна.

— Я рассчитаюсь за все, Анна. Только дайте мне время, - неловко улыбнувшись, пообещала я. Женщина только недоверчиво хохотнула.

Да, впечатление я создаю совсем не рабочее, - буркнула я себе под нос и осмотрела рыбин. Придётся резать её, чтобы вошла на сковороду. Но это ерунда, потому что ужин у меня сегодня будет в чистом, вполне уютном доме за высоким забором и, наконец, без ушедших в загон кур. А значит – в полной тишине.

Глава 52

Плавильню на этот раз мне удалось найти не такую маленькую, как прошлая. И далеко не сразу: пару дней я искала мастерские, где отливают такие. За это время я уже нашла, где купить сталь, приобрела кое-какой инструмент, нужный в моем ремесле.

Филипп и Анна смотрели на двух здоровых мужиков, несущих с телеги в моё новое пристанище тяжеленную железяку, не то чтобы с ужасом, но с чем-то отдаленно похожим на него. Мне показалось, даже куры остолбенели и на этот раз не бросались под ноги незнакомцев с махиной в руках, понимая, чем это им может грозить.

— Э-это зачем тебе? – спросила хозяйка, проводив взглядом «доставку», за которой я закрыла ворота.

— Это моя работа, Анна. Поставлю рядом со столом, возле окна. Ты не бойся, если иногда будет из дома дым идти, - я улыбнулась, понимая, что подготовить её надо было раньше.

— Работа? Твоя работа – детишек растить… - не подумав, брякнула Анна. Мне хотелось ответить тем же, но, вспомнив, что детей они иметь не могут, решила прикусить язык.

— Муж мой пропал. Сначала мы этим вместе занимались. А теперь… - я опустила глаза, пытаясь пустить слезу. К моему удивлению, мне не пришлось особо стараться: при мысли о Лео слезы брызнули сами.

Присев на низкий табурет, который использовали, наверное, для сбора яблок, я рыдала до того момента, пока не почувствовала на своих плечах руки Анны.

— Ежели не знаешь точно, что не жив, то и хоронить рано. Ой, понимаю тебя, Стелла, понимаю. Я своего ни за что никому не отдам. Хоть и странен на вид, а ко мне добр, что матушка, - ворковала она, утешая.

Я отёрла лицо краем передника, посмотрела на нее и улыбнулась. Всем сердцем я желала сейчас только одного – возвращения моего спутника. И мысль, пронзившая в этот миг, словно познакомила меня с новой собой: я тоже никому его не отдам. И если Лео будет против наших отношений, лучше останусь старой девой.

Когда я пробовала печь, хозяева стояли за мой спиной. То ли переживали за свой флигель, то ли просто было любопытно: что такое женщина может сделать с этой махиной?

Филипп и здесь помог: заметив, что труба не достает до окна, покрякал, рассматривая конструкцию, примерися взглядом и вышел. А через несколько минут вернулся с отрезком такой же трубы. Приладив его к моей, повернул в нужную сторону, открыл форточку и высунул в нее.

— О! Филипп. Спасибо, а то мне пришлось бы с открытым окном работать! – я чуть не расцеловала молчуна, но, поймав взгляд Анны, присела на место.

К вечеру я вылила и собрала скромные, но симпатичные серьги без камней для Анны. За ночь я отполировала их так, что металл можно было принять за нержавеющий.

Спала всего пару часов до момента, когда заорали петухи, захлопали крыльями куры, рванувшие, наверное, навстречу хозяйке с ведрами корма.

— Это мне? – Анна, выпучив глаза, боялась даже протянуть руки.

— Тебе. Это подарок от меня. Вот такие вещицы я делаю. Могу сделать совсем разные, - похвалилась я, держа украшения на ладони.

— Ой… - она просто разжала кулачки и ведра упали с грохотом на землю. Куры бросились сначала в стороны, а потом к ведрам — проверить: нет ли там чего повкуснее.

Через каких-то пару минут на ушках Анны блестели треугольники, соединенные между собой так, как соединяются звенья цепи. Недлинные, всего на пару сантиметров ниже мочки. Но моя Милочка назвала бы их «стильными».

Анна охала весь день, встречаясь со мной во дворе, а ближе к вечеру принесла копченого мяса, пару горячих, пахнущих дымком рыбин и две свежие куриные ноги:

— Копченое-то можно сохранить, а вот ножки сегодня-завтра надо приготовить! – со знанием дела сообщила хозяйка и водрузила подношение на стол рядом со мной. От запахов у меня закружилась голова.

— Спасибо, Анна. Сейчас приготовлю суп. Мне же одной много не надо. А тут… - я окинула взглядом килограммовый кусок мяса и два рыбьих хвоста с мою ладонь, торчащих из свёртка.

— Убери, потом съешь. Может, муж найдётся? – теперь у меня была в некотором роде своя заступница. Заступница за мою «семью».

Камни я точила ночью. Что меня заставило тогда оставить их, сказав Лео, что они нетяжелые и я могу их держать при себе? Я даже не представляю, какой путь нужно было пройти, чтобы вернуться на ферму за новыми. И не оказалось бы, что люди моего брата всё ещё там? В моем мешке была только книга, которую я стащила у тетки в библиотеке, чистое белье и те самые кругляши из реки при ферме.