А ведь мы едва не поцеловались и все к этому располагало.
Украдкой поглядываю на его губы, пользуясь удобным моментом, когда мужчина отвлекается. Скольжу глазами по четким линиям к уголкам. Интересно, как он целуется на самом деле, а не как в книге описывалось? Какие его губы?
Александр ловит мой взгляд, заставляя меня покраснеть до корней волос. Поспешно отворачиваюсь, ерзая на месте. Когда же мы уже приедем?
Плохо у меня выходит быть сердцеедкой. Я застенчива до жути. Еще больше, чем Фло в романе. Хотя на деле мне уже начинает казаться, что она та еще львица.
Повозка останавливается. За окном хорошо знакомая дорожка из брусчатки и парадный вход.
— Я хотела поблагодарить вас за чудесный день — поворачиваюсь к Александру после того как мы покидаем экипаж.
— Скорее это я вас должен благодарить, — мягко отвечает, забирая из багажа внушительных размеров коробку. — Рад, что сегодня вы на меня не обижаетесь.
Фыркаю в ответ.
Александр передает мне нарядную коробку. Она оказывается довольно легкой, несмотря на размер.
— Это мне?
— Вас это ни к чему не обязывает, но я буду рад, если вы оденете его на праздник магнолий.
А это что-то новенькое. Фло в книге он никаких подарков не дарил. Правда празднество магнолий состоялось раньше и тогда их отношения только зарождались. В этот раз мероприятие перенесли из-за инцидента с императором.
— До встречи, Уинтер.
Внезапно он наклоняется и горячие мужские губы касаются моей щеки. Обжигают так, что я вздрагиваю, растерянно разворачиваясь к нему. Александр ловит момент и чуть прикасается к моим губам. Так легко и непринужденно, едва касаясь, но через меня словно пропустили разряд тока.
Взбудоражено отшатываюсь, не позволяя ему углубить поцелуй.
Слов нет, одни эмоции. Да какие. Лицо пылает огнем. Губы тоже.
Боже и почему я так бурно реагирую?
— Мне…пора. До встречи, — быстро выговариваю. Добавляю, — спасибо за подарок.
Круто разворачиваюсь к зданию. Взор цепляется за одно из окон на втором этаже, точнее за портьеру, которую поспешно задвинули. Ого, кто-то за нами с драконом наблюдал.
Странно. При других обстоятельствах я бы не придала этому значения. Мало ли кто выглядывает в окно, но в последнее время чувства обострились и я по инерции напрягаюсь.
Узнаю, что барон наконец вернулся и первым делом решаю его проведать. Ведь именно так поступает заботливая и любящая дочь. Так обычно делала Уинтер. Не смотря на свою избалованность, с папочкой у нее были очень теплые отношения.
В этом плане их можно назвать настоящей семьей. Разлад пошел, когда Уинтер приревновала отца к новоиспеченной сестре.
— Батюшка, — захожу со стуком в его кабинет. — Как прошла поездка?
— Золотце, доброго дня, — он выдыхает дым. Снова за бумагами и опять курит трубку. — Прекрасно, как у вас с Флоренс идет подготовка к завтрашнему празднику?
— Мы сегодня еще не виделись….
Подняв голову на стену за спиной барона — осекаюсь.
Там где раньше висел огромный портрет матери Уинтер — пустота, только некрасивый контур на обоях, очерчивающий более насыщенный по цвету след от рамки и толстый гвоздь.
— Папенька, а это что? — киваю на стену.
Блеквуд с недоумением оборачивается, скользит безразличным взглядом по выцветшему прямоугольнику.
— В скором времени организую ремонт, согласен, не респектабельно смотрится, но здесь солнечная сторона.
— Я не об этом, папенька. Почему ты убрал портрет баронессы, то есть мамы?
— Ах, — он на мгновение задумывается и потерянно таращится на стену позади себя. Затем хлопает по столу ладонью, будто вспомнил. — Знаешь, я решил, что мне стоит перестать цепляться за прошлое и начать жить с чистого лица.
— Поэтому ты избавился от портрета своей жены?
— Не избавился, а отправил на чердак, пока не подберу для него другое подходящее место. И я вдовец, если ты, золотце, не забыла. Ты хочешь, чтобы я всегда был вдовцом?
— Что? — Меня аж пошатывает. — Нет, конечно.
— Нет, хочешь, — он так резко поднимается из-за стола, что хозяйское кресло едва не опрокидывается. Смотрит не меня с такой строгостью, что я снова отшатываюсь на шаг. — Я избаловал тебя и ты выросла эгоисткой. Это моя вина, но понимая, какой ты стала, я вообще жалею, что ты моя дочь.
Последние слова бьют как пощечина. Да, я не его дочь и не Уинтер, но мне вдруг становится по настоящему больно.
Я даже не понимаю, почему он так завелся. Разве я спросила что-то обидное? Просто удивилась и все.
— Вон! — летит холодное в меня и я не раздумывая, выскакиваю за дверь.
Глава 35
В свою комнату возвращаюсь разбитой вдребезги. В первые решаю проверить мой тайник под матрасом, куда я спрятала и договор на расторжение помолвки и вырванные листы с информацией о ловушке душ.
Сердце совершает кульбит и замирает. Бумаги пропали.
— Нет, нет, нет, — лихорадочно бормоча, начинаю перерывать остальные возможные тайники.
Вдруг я просто перепутала, потеряла память и забыла настоящее место хранения. Ну не может такого быть. Не может.
Лезу под кровать, в надежде, что бумаги неведомым образом упали туда.
Тихий стук в дверь действует на меня как мощный разряд тока. Подскакиваю на месте, больно ударяясь головой о низ постели. Боль немного отрезвляет.
Поднявшись на ноги, круто разворачиваюсь.
— Кто?
— Сестрица, могу я войти? — раздается робкое из коридора.
Опешив, какое-то время сверлю глазами дверное полотно, пока Фло продолжает с кучей извинений упрашивать ее впустить.
Как интересно выходит. Ночью Фло застала меня с бумагами в библиотеке, а сегодня они волшебным образом пропали.
Конечно я ни на что не намекаю… А нет, намекаю и еще как.
Скрипнув зубами, пересекаю комнату решительным шагом и распахиваю дверь со словами:
— Привет, Фло. Я как раз хотела с тобой пообщаться. Заходи.
Вздрогнув, девушка поднимает на меня испуганные глаза, а вот переступить через порог не решается.
Странно.
— Ты хотела со мной поговорить, все верно, Фло?
— Д-да, — неуверенно бормочет она себе под нос.
— Так в чем проблема? Дверь открыта.
А действительно, в чем?
Что-то не так. Чувствую сердцем и душой. Но еще хуже то, что мне себя внезапно стало сложно контролировать. Я буквально чувствую как закипаю.
Хорошо. Послушаю, что скажет сама Фло. Затем вытрясу из нее информацию.
Лично для меня игры кончились. Слишком много странных совпадений и в этом мире на проверку — все не то, чем мне казалось в начале. Так уж вышло, что доверять я могу только себе.
Ну может еще и Александру, пока проклятый книжный сюжет не сделал нас врагами.
— Сестрица, ты злишься? — с неподдельной тревогой спрашивает Фло. — Я могу зайти в другой раз.
Скользнув цепким взглядом по Фло, неожиданно для себя остываю. Выдохнув, отхожу от двери, неторопливо продвигаясь к мягким креслам. Плюхаюсь в одно из них.
Фло со смешанными эмоциями на лице наконец входит в комнату.
— Я сяду? — осторожно уточняет. Голос при этом у нее дрожит.
— Конечно, присаживайся.
Она не спешит рассказывать о цели своего визита, а я стараюсь не нее не накинуться раньше времени.
— Знаешь, сестрица, что я теперь помогаю главе департамента….
— Так. Да знаю. Ты лечишь пострадавших и как до меня дошли слухи — очень успешно.
Слухи до меня, конечно, не доходили. Я просто знаю сюжет.
— Все верно…С божьей помощью.
Ну да, ну да.
Она вроде взбодрилась, но все равно мнется на месте. Я чувствую растущее напряжение. Нервы внезапно начинают потрескивать.
— Дело в том….
Фло осекается, шумно вздыхает и вдруг закатывает рукав своего нового нарядного платья.
— Прости меня сестра, мне кажется, я истинная Александра.
— Чего?
Обомлев, впиваюсь глазами в узор на тонком запястье девушки. В горле пересыхает, а в голове словно гремит взрыв, от которого закладывает уши.
