Архонт росский (СИ) - Мазин Александр Владимирович

Мир вращался, огни мелькали, но Сергей не испытывал головокружения. Только ликование.

Девчонка как-то ухитрилась толкнуться и запрыгнуть на Сергея, обхватив руками и ногами повыше боевого пояса. Вцепилась, забилась, вскрикнула, содрогнулась всем телом, и сразу обмякла, повисла тряпочкой.

Сергей остановился. Аккуратно отделил от себя танцовщицу, посадил на лавку, поднес разбавленного вина. Девчонка пила жадно, грудка ходила ходуном, твердые соски выпирали из-под тонкого хитона. Огромные, совершенно черные глаза сияли отраженным огнем. Сергей сжал прикрытую тканью острую грудку. Девушка тотчас перехватила его ладонь, потянула вниз, сунула себе между ног. Набедренной повязки на ней не было. Ляжки были мокрехоньки.

— Хочу тебя, — выдохнула она красными от вина губами. — Хочу! Сейчас!..

[1] Спафарокандидат — византийский титул невысокого ранга. Но все же титул.

[2] Аколуф — начальник наемников-варангов. Серьезная должность, требующая, помимо собственно командования, еще и участия в придворных и городских церемониях. Обычно аколуф был выходцем из имперской аристократии.

[3] Беднейшая часть условно свободного крестьянства.

Глава 27

Глава двадцать седьмая. «Кто ты, Сергий Вартослос?»

— Ты где гуляешь? — набросился на Сергея патрикий Николай. — Где был?

— С этериотами… отдыхал. А что за пожар?

— Посыльный был. От самого логофета дрома! Ждут нас в восьмом часу в Халкеях!

Халкеи… Не в главном императорском дворце, но тоже неплохо. В этой части комплекса Сергей в прошлой жизни бывал неоднократно. Там располагался и Консисторион, тронный зал, где принимали важных послов, и Триклиний девятнадцати лож, где в случае успешных переговоров для всех участников устраивался пир. Там же, в Халкеях, они с варангами нынче и оттягивались, только в помещениях для дворцовой стражи.

Интересно, логофету уже донесли, что россы бухали вместе с этериотами?

— Восьмой час… Ну так время еще есть, — проворчал Сергей.

Больше всего ему сейчас хотелось погрузиться в горячий бассейн и ни о чем не думать… А потом поспать часок-другой.

— Чего он хочет? — спросил Рёрех.

— Во дворец меня приглашают.

— Так мы только оттуда.

— Не оттуда, — уточнил Сергей.

Не очень удачно. Нет у Сергея нынче настроения переговоры на высшем уровне вести.

— Не пойдешь? — угадал его состояние Рёрех.

— Надо, — вздохнул Сергей. — Логофет дрома приглашает. Это, брат, можно сказать, главный воевода у императора Льва.

Признаться, Сергей рассчитывал на прием паракимомена Самонаса. Хотя, учитывая, что Евагрий числился именно в департаменте логофета дрома, не удивительно.

Итак, логофет дрома Имерий.

Что он нем известно?

Относительно успешный полководец и флотоводец. В доверии у императора. И это несмотря на то, что в свое время упустил к арабам некоего Андроника Дуку, покушавшегося на императорский престол. Хотя, может, и специально пропустил, потому что принявший ислам Андроник тем самым потерял возможность претендовать на императорский титул.

Еще Имерий вот уже несколько лет с переменным успехом бился с арабами. Пожалуй, все.

Патрикий Николай тоже знал о логофете лишь опосредованно, поскольку сам с ним не общался. Предполагал, что Имерий находится в неплохих отношениях с Самонасом, раз тот не стал препятствовать логофету включиться в переговоры.

Зря полагал.

— Хорошо, что ты взял их с собой! — Патрикий с уважением оглядел пару здоровяков-свеев. Собственно, он уже видел обоих: и Хрейна, и Тейта, но в «обрамлении» попроще. И сейчас восхитился не столько статью, сколько обвесом. Не всякий декарх императорских варангов мог обзавестись подобным оружием и доспехами. Не говоря об украшениях, где счет шел уже на килограммы.

В отличие от сопровождающих его нурманов, Сергей сегодня вооружился по минимуму. Легкая парадная кольчужка и франкский меч на поясе, который он здесь, в Константинополе, предпочел синдской сабле. Украшений тоже немного. Относительно немного. Несколько перстней, включая личную печать, цепь на шее, фибула, пара браслетов. Всё — из золота и с упором не на вес, а на качество и изящество. А вот в одежду Сергей вложился серьезно. Все лучшее и по последней константинопольской моде. Из варварского осталась только внешность, что, учитывая многонациональность империи, непринципиально. Вон сам нынешний император — наполовину армянин.

Патрикия с сопровождающими впустили на территорию дворцового комплекса без вопросов: пластинку-допуск предъявлять не понадобилось. Этериоты, караулившие у железных ворот, даже перекинулась с дружинниками Сергея парой слов: познакомились на недавней пьянке.

За воротами Сергея и патрикия ждали. Евнух-секретарь чуть поклонился сначала патрикию, потом Сергею. Тот ответил. Церемониально: старший — младшему. Если евнух и удивился, то виду не подал.

Маршрут Сергею был знаком. В прошлой жизни он бывал тут не раз. Миновав ворота, они пересекли полукруглый двор и вошли в просторную ротонду. Роскошь зашкаливала. Пол и панели из цветного мрамора, порфировая плита посередке, мозаичные изображения императора, Юстиниана, кажется, и его супруги со свитой сенаторов, сцены битв, триумфы римлян-победителей. Далее, вошли бронзовую двустворчатую дверь, по обе стороны которой застыли дворцовые стражники, Сергея со спутниками провели через портики схолариев на широкую аллею, прорезающую кварталы этерии, прямо в Консисторион. Шелковые занавеси, драгметаллы на стенах, слоновая кость, ковры…

Свеи, оказавшиеся во дворце впервые, вертели головами, цокали восхищенно. Сергей бы тоже был потрясен, если бы не бывал здесь раньше. Так что сейчас он не только любовался, но и искал различия. Они имелись, но по мелочи. Ваза незнакомая, портьера другого цвета. А вот трон был точно такой же: золотой, под золотым же куполом на четырех колоннах, между двумя статуями крылатых богинь-викторий.

Из Консисториона, однако, их повели не во внутренние покои, а еще в одну дверь, на сей раз из слоновой кости, выводившую в продолжение галереи, из которой они только что вошли в тронный зал. Оттуда еще метров сто коридоров, роскоши, а затем небольшая мраморная лестница и высокие двери, по обе стороны которых аж четыре гвардейца-варанга.

Вроде бы многовато для министра. Даже для такого, как логофет дрома. Ну, может, сейчас так принято.

— Вы быть здесь! — остановил свеев незнакомый Сергею гвардеец. — Вы (Сергею и Пиперату) — туда.

Совсем свеженький варанг. Василевсы таких любят. Меньше риск, что купят.

Вошли.

Логофет дрома. Это титул. И должность. Очень серьезная. Под ним, например, дороги имперские, и почтовая служба, где одних только курьеров больше тысячи.

А учитывая, что дорожная система Византии обслуживает в первую очередь интересы армии и в нее входят укрепленные лагеря, где накапливаются ресурсы для нужд этой самой армии, то один только чиновничий аппарат данной структуры побольше, чем у логофета «сельского хозяйства». А еще, будучи в том числе и «почтовым министром», логофет дрома был первым получателем любой информации как внутри страны, так и за ее пределами. И первым докладывал василевсу о том, что происходит в империи и у ее соседей. Общение с иностранными государствами и их представителями, подготовка договоров — тоже его, логофета дрома. И внешняя разведка. Вообще все тайные и явные дела государственного значения Покойный асикрит Калиний Вога, который вез денежки, присвоенные Сергеем, был из этого ведомства. И сотни, если не тысячи таких, как Калиний, «проводников имперского влияния» тоже были под началом логофета дрома. Министр иностранных дел, руководитель внешней разведки и министерства внутренних дел в одном лице. Стратигов фем контролировал тоже он. А случись где-то мятеж или волнения, логофет дрома узнавал об этом первым. И докладывал василевсу. Или не докладывал, если полагал, что этого делать не стоит.