Тьма. Том 6 (СИ) - Сухов Лео

Всю ночь Кафаров плохо спал. Хоть его коллега Перемыков и обещал решить все вопросы с Седовым-Покровским, Кафаров был уверен, что у того ничего не получится, и в лучшем случае обнаглевшие дворяне выставят чиновника за дверь. В худшем — устроят громкую ссору, чтобы привлечь внимание общественности.

Впрочем, Кафаров не исключал и убийство. В конце концов, ему не верилось, что Перепел случайно погиб на Рождественском чествовании. Наверняка Седов-Покровский специально подвёл чиновника под растущее гнездо Тьмы. Так или иначе, Кафаров считал, что готов к любому развитию ситуации. Однако увиденное на экране повергло его в глубокий шок.

Вот так открыто, на виду у всех, убить чиновника городской власти мог, в его представлении, только пёс государев. Какой-нибудь не ведающий стыда опричник. С которыми, по имеющимся сведениям, и якшался Седов-Покровский.

Но якшанье не означает службу! По всем документам, Седов-Покровский был обычным двусердым, пусть и родовитым в далёком прошлом. Он не смог бы провернуть такое убийство без последствий. Однако же…

В голове Кафарова, истерзанной подозрениями, всё это казалось целенаправленной атакой на него и его друзей. Привыкший к собственной значимости, он и подумать не мог, что коллега мог банально попасть под раздачу чужих разборок.

И поэтому для Кафарова картина была ясной, как день.

— Вот же наглец!.. Животное!.. Мясник!.. — бормотал он, выходя из трактира, где ему как-то резко стало душно, на свежий воздух. — Извести нас решил, душегуб!.. Ну ничего!.. Я тебе так просто не дамся!..

Правда, чтобы «не даться так просто», у Кафарова было всего два варианта. Либо позвонить Толе, либо идти на поклон к одному местному бандитскому вожаку.

А на Толю чиновник был обижен за провал недавнего поручения. Они даже поругались, когда «кабан» сообщил, что визит в захолустную деревушку прошёл крайне неудачно.

Ну а идти к лихому вожаку было чревато большими долгами, которые затем придётся отдавать. И будь долги исключительно денежными, Кафаров бы не сомневался. Но лихой люд, как и проклятые аристократы, предпочитал брать услугами. А если на выполнении этих услуг поймает городской голова, мало не покажется.

Вот Кафаров и метался меж двух огней. Но всё же благоразумие возобладало, и он решил, что лучше повиниться перед Толей, чем влезать в долги. Решившись, Кафаров достал трубку и набрал давнего соратника.

— Руслан? Надеюсь, ты с извинениями! — вместо приветствия ответил хриплый голос.

— С извинениями, брат! С извинениями, дорогой! — откликнулся Кафаров. — Ты прости дурака, лишнего наговорил тебе… Неправ был!..

— Кафаров, я же тебя знаю… — в хриплом голосе зазвучали подозрительные нотки. — Ты чего звонишь, что нужно-то?

— Беда, дорогой! Совсем беда! — тяжело задышав, ответил Кафаров. — И тебе, и мне беда…

— Так объяснишь? Или подъедешь? — хмуро поинтересовался хриплый голос.

— Подъеду, брат, расскажу! — со вздохом сказал Кафаров.

Через сорок минут Толя, сидя у себя на базе, уже слушал объяснения Кафарова. А тот заливался соловьём, рассказывая и о дружных махинациях трёх чиновников, и о том, к чему это всё привело. Закончил уже привычными истерическими воплями:

— Чудовище! Просто мясник, брат! Второго чиновника прибил! Понимаешь? — вещал Кафаров, расхаживая туда-сюда по помещению внутри старого склада, который Толя снимал за мзду малую. — Он теперь точно до меня доберётся! Точно!

— Горячку не пори! — поморщился Толя, которому не слишком верилось, что дворянин нарочно убирает чиновников.

Толя хоть и имел прозвище «Твердолобый», но дураком не был. Да, порой он бывал слишком упрям и отказывался прогибаться под вождей лихого люда. Однако при этом умел делать выводы и подмечать незначительные детали.

— Какая горячка, брат⁈ Двое погибли сразу, как мы попытались на него давить! Двое! — чуть не поперхнулся возмущением Кафаров. — Перемыков тоже думал, что мальчишка не нарочно! А теперь где Перемыков? А⁈ Где⁈

— Ты, что, всерьёз решил, что ради вашей троицы этот дворянин нападёт на собственный особняк? — хмуро поинтересовался Толя. — Не он это… Может, воспользовался стечением обстоятельств, но и только.

— Мне и Перемыков говорил, что не он это! И где он теперь? А? — продолжал истерить Кафаров.

Несмотря на все доводы Руслана, Толя продолжал сомневаться. Чиновники, по его мнению, сами нарвались. Перепел зачем-то пошёл на Рождественский приём, умудрившись чудом достать приглашение. Там и погиб, хвостиком следуя за Седовым-Покровским, который как дурак полез в самое пекло.

С другой стороны, дурак не дурак… Но двусердым-то дурость обходится дешевле, чем обычным. Не секрет, что организм двусердых с годами становится выносливее, живучее и крепче. Всё-таки у них и сердца два вместо одного.

И если Седов-Покровский отделался ушибами, ссадинами и изгаженными штанишками, то чиновник встречу с тёмным и гнездом Тьмы не пережил. Но это точно было совпадение, совершенно случайное, хоть и трагическое.

С Перемыковым ситуация выглядела более подозрительной. Однако Толя сильно сомневался, что ради одного чиновника стоило уродовать особняк, о чём Руслану честно и заявил:

— Да по тому особняку из гранатомёта жарили! Стоило ради вас троих так подставляться?

— Не ради нас троих! Неэ-э-эт! Ради выгоды, брат! — сверкая чёрными очами, заявил Кафаров.

— Какая выгода в том, чтобы уничтожить здание, которое в твоей собственности? Руслан, ты совсем, что ли? — удивился Толя, изо всех сил сдерживая более обидные слова и выражения.

— Да там не особняк, а мусор! — всплеснул руками Кафаров. — Городской голова ему специально его подсунул, чтобы Дашкову посильнее насолить!

— Чего? — не поверил своим ушам Толя.

— Там здание на ладан дышит, брат! На нём обременение в тридцать тысяч рублей! Пока не отдашь деньги, ни продать, ни обменять не сможешь! — принялся объяснять чиновник. — Эту рухлядь тридцать лет толком не чинили! Легче снести и новое построить! А снести нельзя! Историческая и культурная ценность!

— А-а-а… Значит, ты думаешь, что этот Седов-Покровский сам нападение устроил, чтобы дом снести? А заодно и твоего Перемыкова укокошил? — дошло до Толи. — А может, всё же совпадение?

— Да кому на него нападать, сам посуди, а? — возмутился Кафаров. — У него врагов нет! Новый род, только появился!

— Ну, положим, враги у всех есть, даже у новых родов, — философски заметил Толя. — Там же два рода объединили, Седовых и Покровских. А у этих вторых, как я слышал, врагов хватало. Просто теперь на них нет законного повода напасть.

— И тем более! Если есть враги, всегда на них свалить можно нападение! Главное, чтобы живых свидетелей не осталось! — продолжал давить чиновник.

И Толя задумался. Какой бы истеричкой ни был Кафаров, резон в его словах имелся. Однажды Толе понадобилось одну ватагу лихих ребят запугать. Так он запросто договорился, чтобы во время разборок в лесу помаячил броневик княжеских ратников. Да, найти знакомых в дружине князя оказалось нелегко… Но нашёл же!

А что там дворянину стоит знакомых отыскать? Вот и получается, что сложного в схеме ничего не было. Сначала набрал через доверенного человечка наёмников, чтобы попугали дворянчиков. Такое среди родовитых двусердых практиковалось. Даже не нападение, а просто — налёт.

Прибежали, обстреляли, сделали вид, что на штурм пошли — и свалили. Работы и жертв почти нет, а денег — целый паровоз сразу. Толя и сам пару раз исполнял такое в юные годы. Вот и наёмники, конечно, согласились.

А Седов-Покровский нанял охрану посерьёзнее, чем была, когда наёмники срисовывали. Может, незаметно в особняк провёл, а может, прятал. Было бы желание скрыть, а способ найдётся. А потом ещё нашёл ратников через знакомых, чтобы были с бронёй поближе в условленное время. И всё это на день, когда проверка придёт. О ней же за неделю положено предупреждать.

О том, что проверка была внезапной, и предупредили о ней за сутки, Кафаров забыл сказать, жалуясь Толе. Поэтому и картина у «кабана» складывалась более достоверная.