Тьма. Том 9 (СИ) - Сухов Лео

И слушал шелестящий шёпот, летевший со всех сторон.

— Знаешь, это даже забавно!

— Так упорно сопротивляешься…

— Всё уже решено…

— Ты не должен уходить так быстро!

— Это была хорошая игра!

— Но ещё пока не лучшая! Нет, не лучшая!

— Я буду ждать!

— Ты станешь частью меня!

— Я умею ждать!..

Эпилог

Ещё никогда меня не встречали из кризиса с такими испуганными лицами. Ратники, служившие в Тёмном Приказе, знали, на что шли. Знали и были готовы убивать и умирать. Ратники цесаревны и служба безопасности «точки 101» были не готовы.

А ведь, между прочим, за их спинами маячили Бубен и Папоротников. Не последние двусердые на Руси, прямо уж скажем.

Но всё это я отметил походя. Меня волновал другой вопрос, который я и задал, едва открыв глаза:

— Что с Линой?

— Всё в порядке с ней! — обрадовал меня Бубен. — И не только с ней! Танцуй, папаша! Хотя нет… Сначала, вон, на печати встань для проверки! Вдруг ты хорошо притворяешься. А потом, конечно, танцуй.

— Точно, сначала на печати. И без того все на нервах… — кивнул Папоротников.

— А он чего-то не удивлён, что папашей будет! — недовольно заметил Бубен. — Неужели догадался и молчал?

— Прямо перед кризисом, — ответил я, слезая с лежанки и вставая на печать.

Само собой, она моё превращение в тёмного не показала. Я был жив, здоров, человек… И стал ещё сильнее. Впрочем, к силе требовались соответствующие навыки. Значит, нужно было засесть за учёбу. Хотя бы попробовать, пока меня снова не начали отвлекать… И я твёрдо решил заняться этим сразу, как вернусь в Ишим.

— Что там с гнёздами? — спросил я, когда переоделся и уже шагал за Бубном по знакомым, но непривычно пустым коридорам «точки 101» к комнате, куда обещала подойти Саша.

— Зверьё попёрло, отстреливают их! — сообщил опричник. — Но, если ты вдруг не ощутил, мы там в Плоскоглавых горах завалили Дикого Вождя, так что…

— Сколько же я лежал? — я вспомнил, что от Плоскоглавых гор до «точки 101» ехать и ехать.

— Четыре дня, — ответил Бубен. — Не удивляйся, нам помогли сократить путь. Тебе, кстати, привет от Ивана Ивановича… Он, правда, давно уже отбыл. Очень спешил обратно на совещание.

— Ага… — кивнул я.

Не сказать, чтобы я сильно удивился тому, что Иванов и такое умеет. Он уже не раз показывал, как играючи преодолевает пространство. А значит, можно было заподозрить, что главный опричник умеет и на большие расстояния прыгать.

Не знаю, как он это делает. И, тем более, почему так редко использует. Когда гнались за ромейским скрытнем, это могло бы очень помочь. Но, видимо, есть ограничения, которые даже Иванову приходится учитывать. Хорошо ещё, в нашем с Авелиной случае сумел помочь.

— Авелину удалось тогда, сразу после боя с Диким Вождём, погрузить в сон. Лекарь с этим справился, успокоил её состояние, но сказал, что если быстро не довезём до хорошей лекарни — случится выкидыш. Вот и пришлось использовать срочные способы… — пояснил Бубен. — Кризис-то твой меня мало волновал. Можно было и на месте дождаться, когда прочухаешься.

— Авелина пришла в себя? — спросил я, ощущая, как отчего-то к горлу подступает ком.

Странное ощущение, если вдуматься… Мой первый ребёнок за две жизни. А вокруг меня вечно творится такое безумие, что защитить его с женой — задача повышенной сложности.

И это ведь года не прошло с тех пор, как я стал двусердым…

— Нет, и ещё суток двое будет спать… — оценивающе посмотрев, как у меня по лицу желваки ходят, ответил Бубен.

— А может, не стоило её на «точку 101» везти? — взяв себя в руки, спросил я. — Не доверяю я местным сволочам…

— Пока нас не было, её высочество не изволила ждать. Она здесь такие чистки провела, что… — Бубен усмехнулся, махнув рукой на слишком пустые для дневного времени коридоры. — В общем, можешь не волноваться. Кто остался, тот верен царю и Отечеству. И сам предпочтёт помереть вместо беременной женщины.

— Ни разу не успокаивает! — честно ответил я.

— Это правильно! — встрял в разговор Папоротников, тоже шагавший с нами. — И не должно. В жизни всегда надо быть настороже!

— Я должен навестить Авелину! — решил я, остановившись.

— Во-первых, она спит, Федя, — положив мне руку на плечо, отозвался Бубен. — От того, что ты, мешая лекарям, будешь стоять и пялиться, ничего не изменится. А во-вторых, если тебя член правящего рода приглашает на разговор, значит, надо идти, отложив все личные дела. Правила такие, знаешь ли, среди дворян…

Вообще-то он был прав. Я это прекрасно понимал. Но беспокойство было сильнее. Становилось как-то неприятно от мысли, что я иду на встречу с Сашей, когда моя жена в лекарне одна. Может, ей моя поддержка нужна сейчас? Ну или ещё что-нибудь нужно. Да, это было просто волнение. И страх за двух самых близких людей. Очень сильный страх. Куда больше, чем я когда-либо ощущал.

— Всё будет с ней хорошо! — добавил Бубен, видя моё состояние. — А ты пока немного пообщайся с её высочеством и Арсением. Я тоже с ними, кстати, толком ещё не разговаривал.

— Записи-то вернули? — уточнил я, забеспокоившись.

— Ну а как же! — засмеялся Папоротников. — Стоило переть через все Западносибирские болота, чтобы потом самое важное забыть на том месте?

— А почему туда ромей так рвался, удалось выяснить? — припомнил я, почему мы оказались там, где оказались.

— Не до того было, Федь! — кисло признался Бубен. — Мы, к слову, отправили этого твоего вассала-проклинателя в Ишим. Нечего ему без кандалов рядом с цесаревной разгуливать. Пусть своим ходом до княжества добирается. Но ты не волнуйся, он парень ушлый, не пропадёт.

— Веришь, за него я волнуюсь меньше всего! — ответил я. — А с чего ты про него вообще вспомнил?

— Так ты про Ливелия спросил. А этот Базилеус про начальника припомнил сказку ромейскую. Называется «Серый пастушок», — пояснил Бубен. — И советовал тебе её почитать. Ну и нам заодно.

— И?

— И всё… Я пока в местную библиотеку не ходил, Федь!.. Мне и за тебя с Авелиной волнений хватало… — наморщил лоб опричник, останавливаясь перед дверью.

Бубен нажал на звонок, изнутри раздались голоса, а потом дверь отъехала в сторону. За ней обнаружилась комната для совещаний. Длинный овальный стол, вокруг — стулья. На одном из них сидела Саша, возле неё Арсений. Рядышком пара учёных и Гаврилов, глава местной СБ.

Похоже, все они пришли не так давно. Молодая лаборантка разносила чай, отсвечивая испуганным лицом. А я вспомнил Базилеуса и его котелок с кофием… И очень захотел снова оказаться среди Плоскоглавых гор. Да, там холодно, тоскливо, но… Целый котелок кофия!

— Ваше высочество! — поздоровался Бубен. — Фёдор, как видите, вышел из кризиса. И ведёт себя ровно так, как и положено хорошим людям.

— Федя, привет! Они тебя хоть на печатях проверили? — засмеялась Саша, впрочем, на её лице сияла вполне искренняя радость.

— Я бы сам не пошёл, твоё высочество, если бы не проверился!.. — с улыбкой ответил я, загоняя в глубину души волнение и злость.

Человек — животное общественное. А общество — структура иерархическая. И незачем лишний раз нарушать иерархию, рыча на человека, сидящего выше на общественной лестнице. Это плохо выглядит. И ещё хуже заканчивается.

— Федя, я понимаю: ты наверняка волнуешься за жену. Но мне сказали, что она ещё спит, и всё равно к ней никого не пустят… — сказала Саша, ободряюще улыбнувшись. — Так что я решила спасти лекарей, пригласив тебя сюда. Ещё успеешь под дверьми лекарни от переживаний повыть.

Я молча кивнул, занимая один из стульев.

— Вкратце я уже слышала доклад о вашей вылазке… — Саша сделала глоток чая и отставила чашку. — А теперь хочу подробностей.

— Чуть больше, чем Бубенцов выдал, перед тем как уйти спать! — уточнил Арсений. — Мне тоже для Приказа ещё отчёт писать.

Не сказать, чтобы мы могли многое рассказать, да и часть рассказа была со слов Базилеуса, которому никто не доверял… Однако что могли, то поведали. Заодно пришлось признаваться, что принял вассальную клятву ромея.