Тьма. Том 9
Пролог
Яркие сновидения отпускали неохотно. Однако та мирная картинка, которая в них была, не соответствовала звукам, доносившимся из реальности. Где-то там стреляли, кричали… И ещё, кажется, что-то взрывалось. Уцепившись за эти звуки, я покинул уютный сон и открыл глаза.
Подо мной обнаружился холодный пол в зале с лестницей. И, судя по тому, что я помнил, это был самый верхний зал подземного комплекса. Что мне и подтвердил голос Синякина:
— Мы как-то оказались на первом ярусе, Фёдор Андреевич!
Я принял сидячее положение и огляделся. На полу остались лежать только Саша, Арсений и Авелина. Больше никого видно не было, в том числе и Тёмы. Однако судя по следам в пыли, недавно здесь лежал весь наш «подземный» отряд.
Свет давали две переносных лампы, стоящие на полу. Синякин сидел между ними со скучающим видом, прислонившись к ограждению лестницы. Одну ногу, перемотанную бинтами, ему пришлось вытянуть. Крови на бинтах я не увидел, но заметно было, что мужчина старается её лишний раз не тревожить.
Я посмотрел на безопасника, а тот уловил молчаливый вопрос и обстоятельно объяснил:
— Пискарёв со своими помчался учинять месть и вершить самосуд. А мои орлы побежали наших сослуживцев предупредить. Ратники тоже ушли, чтобы дружины ваши организовать. А я не могу… — он указал на ногу, туго замотанную бинтами. — Ногу сломал, когда нас откинуло взрывом в коридоре. Вот и остался здесь… А заодно чтоб вас дождаться и предупредить.
— А чего не разбудили? — спросил я.
Остальных ведь кто-то разбудил. Иначе бы тут лежали и другие, не успевшие покинуть сон, навеянный дядей Женей. Не могло быть совпадением, что именно мы четверо дольше всех проспали.
— Подумали, что вы обязательно разбудите её высочество… И в этом случае у нас в городе возникнет острая нехватка управленцев. Вот и не стали будить раньше времени. Может, ещё успеем разобраться своими силами… — криво улыбнулся Синякин, которого, видимо, до сих пор грызло предательство начальника.
И ладно бы только его начальника. Местный градоначальник тоже ведь оказался в этом дерьме по самые совестливые уши замазан… Зато понятно стало, с чего это он так яростно заступался за подрывников и несостоявшихся убийц. Подельники всё-таки…
— Ясно, — кивнул я, вынырнув из мысленного потока. — Ну да ладно. Город ваш, значит, вам и головы рубить… Хотя Саша, конечно, будет очень недовольна.
— Мы постараемся сгладить эту неловкость! — улыбнувшись, пообещал Синякин.
Я, между тем, воздел очи горе, послушал стрельбу наверху, на поверхности… И уточнил:
— И давно они так?
— А там стреляли, ещё когда мы проснулись! — признался безопасник. — Не так бодро, но стреляли. А минут через двадцать, как наши ушли, начали стрелять ещё бодрее. И вот уже полчаса садят… Успели вопрос решить или нет… Не знаю. Да я сейчас многого не знаю. В том числе, как мы тут оказались. Ещё и спящими вповалку.
— Предположим, это я как раз знаю… В общих чертах… — признался я. — Но всё это слишком фантастически звучит, чтобы мне кто-либо поверил. Лучше считайте, что случилось чудо. Все подрывники внизу мертвы, кстати. Думаю, очень скоро их трупы тут окажутся. А греки временно отступили. Но зуб даю: они ещё вернутся.
— И что нам тогда делать? У нас даже близко нет ни одного двусердого, чтоб сравниться с тем чудовищем, которое нас внизу било… — вздохнул Синякин.
Он-то, наверно, имел в виду ромеев. А именно, супермощные удары носатого. А вот я ощупал себя и вытащил из бокового кармана послание дяди Жени. После чего незаметно перепрятал его понадёжнее.
В этот момент нас тряхнуло очередным взрывом где-то наверху. Он оказался таким сильным, что даже у нас под землёй дрогнули стены и пол. С потолка посыпалась какая-то труха. Мы с безопасником, не сговариваясь, задрали головы в попытке рассмотреть потолок.
Это только кажется, что нечему с такого технологичного потолка сыпаться. На самом деле, и там хватает трухи и пыли, чтобы устроить «осадки». Синякин прокомментировал взрыв очень просто:
— Главным орудием засадили… И это прямо в сердце города… Что-то у них там не заладилось!
Конечно, не заладилось… Когда в предательстве замешан не хрен собачий, а высшее руководство, то надо думать, помощников удаётся найти немало. Да и вряд ли такие высокостоящие люди не продумали варианты, что делать, если их раскроют.
Конечно, и безопасники, и люди Пискарёва наверняка привлекли дополнительные силы. Но если стреляли наверху ещё до того, как мы проснулись… Скорее всего, на тот момент причина была другая: изменённое зверьё всё же пошло на приступ.
А это сильно ограничивало наших союзников. Ведь большая часть бойцов, которых они могли подтянуть, была задействована на отражении атаки зверья. Не получилось бы у наших сейчас снять людей со стены и бросить в центр.
Вот, видимо, и компенсировали недостаток сил тяжёлыми орудиями.
— Надо будить Арсения, Лину и Сашу, — решил я. — Если там действительно тяжко, мы хоть помочь сможем.
— Будить надо, — согласился Синякин. — А помогать не надо.
— Почему? — с интересом посмотрел на него я.
— Потому что, как вы, Фёдор, правильно сказали, это наш город, — честно ответил безопасник. — И нам тут жить и наводить порядок. А ваше вмешательство приведёт к тому, что часть жителей решит, что мы плотно под Русью ходим…
— Но ведь так и есть! — я усмехнулся.
— Да. Только людям это знать необязательно! — поморщился Синякин. — Люди должны верить, что живут в Серых землях, а не по законам Руси. Они же для того и бежали сюда, за свободой.
На это мне возразить было нечего. Но и затягивать я не хотел. Если та же цесаревна поймёт, что её не разбудили сразу, обида будет такая, что вовек не оправдаешься. А она всё-таки Рюриковна. У этого рода, подозреваю, личных обид не бывает. Вместо этого они сразу становятся семейными.
Так что, посидев ещё минут десять, я начал расталкивать девушек и Арсения. Правда, делал вид, что сам только-только проснулся и едва-едва разобрался в том, кто я, где я, а главное — что дальше. Ну а затем, естественно, мне пришлось сдерживать Сашу, рвущуюся в бой. Главным аргументом стало то, что бросать внизу Синякина с переломом как-то неправильно.
Когда мы выбрались из-под земли, дойдя до жилых ярусов, нас встречала картина маленького разгрома. То ли местные от избытка чувств не только свергали власть, но и сбрасывали негатив на стены… То ли сторонников у власти оказалось больше, чем ожидалось. А может, и кто-то из силовиков встал на сторону начальства. Как бы то ни было, следы боя виднелись повсюду.
При этом буря здесь явно закончилась. Живых людей на нижних ярусах наземной части встретить не удалось, а стрельба опять-таки велась выше. А вот пару трупов в военной форме, лежащих на остатках какой-то баррикады, мы обнаружили.
— Кто это? — нахмурила лоб Саша, присев рядом и без малейшей брезгливости разглядывая нашивки.
— Внутренняя охрана здания, что-то вроде преторианцев, — ответил Синякин, когда мы с Арсением подвели его поближе. — Жаль, что наши с ними сцепились… Вообще-то там ребята хорошие…
На языке зазудело, что у меня тоже было пятеро хороших ребят, которые пришли зачищать Серые земли, а умерли из-за интриг местных жителей. Но я сдержался. Пока что. Только желваками поиграл.
Когда мы добрались до лестницы, откуда можно было подняться на верхние этажи здания, сверху грохнула целая серия взрывов. А затем долетел многоголосый рёв толпы, рвущейся в атаку, и снова очень частые выстрелы.
— Кажется, прорвались куда-то… И кто-то… — заметил я.
— Наши, небось, и прорвались! — морщась при каждом шаге, хоть мы с Арсением и держали его под руки, ответил безопасник. — Лишь бы трупов было поменьше… Потом ведь не примиримся с их семьями. Так и будем в одном городе жить, а друг на друга волками смотреть.
Сверху раздались тяжёлые шаги: оказалось, это подоспели ратники цесаревны. Саша тут же принялась, едва не сбиваясь на крик, требовать подробный отчёт. А Синякин попросил дать ему передохнуть, и мы с Арсением усадили безопасника у стены.
