— Не употреблять слово “отродья” и стереть мнение с лица — помню.
— Не входить без стука в детскую.
— Это еще почему?
По кочану!
— Так нужно.
— Я не собираюсь следовать правилам, которые не понимаю, — уперся генерал Реннер.
Я взвесила в руках мешочек с деньгами. Интересно, если этим мешочком приложить по голове генерала Реннера — толк будет?..
И как ему объяснить? Плюнув на вежливость, я решила сказать, как есть:
— Потому что дети вас боятся. А их комната — это их территория. Они должны чувствовать себя там безопасно. Да ради бога, даже у барсуков есть нора, куда те могут спрятаться, — неужели дети такого не заслуживают?
После моих слов повисла тишина. Генерал Реннер сжал зубы.
— А вы, Иви, кажется разбираетесь в детях — вот уж не замечал за вами такого раньше.
— Раньше мы не были знакомы, — честно ответила я.
Не разбираюсь! Может, и не разбираюсь, кто вообще в них разбирается. Зато за десять лет я успела поработать с самыми разными ребятишками — и кое-чему научилась.
— Вот как, — генерал Реннер шагнул вперед, и я попятилась. — Может, вы мне тогда объясните, почему они все спят в одной комнате — и на полу? Отсутствие кроватей и сон друг у друга на головах — это тоже особенность вашей методики?
Он ухмыльнулся, встав почти вплотную ко мне. Ноздрей коснулся запах теплой кожи, новой ткани и чего-то еще, присущего только генералу Реннеру.
Как бы я хотела его убить. Я уже даже не злилась — просто осознавала свою кровожадность с ледяным спокойствием. Убить, закопать в лесу, а потом сесть с удовольствием пить мятный отвар на крыльце. Да. Вот это была бы жизнь.
— Потому что им не страшно, когда они все вместе, — отрезала я. — Они напуганы, со многими всю жизнь обращались, как с опасными зверями! Эти дети держатся друг за друга: никого другого у них нет. А на полу они спят, потому что столяр этого славного города отказывается изготавливать для приюта кровати.
Генерал Реннер долго молчал, буравя меня взглядом, а потом спросил:
— Почему?
— Потому что это, видимо, ниже его достоинства. Вам ли не понимать?
Его лицо побелело.
— Ясно, — ответил генерал Реннер, опустив взгляд. — Тогда у меня только один вопрос. Что у вас на запястье?
Глава 28
Его фраза прозвучала, без преувеличения, как гром среди ясного неба. Дыхание сперло, сердце рухнуло в пятки, кровь вскипела в груди от адреналина. Метка! Неужели он снова увидел метку!
Я что, на радостях от полученных денег совсем забыла о контроле и о том, что барьер необходимо поддерживать?! Он и до этого слетал несколько раз, в основном, когда я спала или сильно уставала, но…
— Иви? Вы привидение увидели? — поднял брови генерал Реннер. — Или решили делать вид, что меня не существует? Интересный подход, но он не сработает.
Я смотрела в черные с вертикальным зрачком глаза и никак не могла найти в себе силы опустить взгляд вниз, на свои руки.
Секунды текли, мы не двигались, и я наконец, сквозь пелену испуга, смогла сообразить: что-то не так.
В прошлый раз, когда генерал Реннер разглядел метку на моем запястье, он схватил меня за локоть, едва не выкрутив руку из сустава, и дернул меня на себя, а его лицо за одно мгновение приобрело звериные, вернее, драконьи, черты.
“Покажи запястье! Немедленно!” — вспомнила я наполненный яростью голос, которому невозможно было не подчиниться.
Наверное, если я тогда вздумала спорить всерьез, он бы подчинил меня силой. Собственно, почти это и произошло.
От няни Урсулы я уже знала, что метка — это то, что способно пробудить дракона внутри, собственно, дракона. Который человек. Пока. Наполовину, в смысле.
Как же все сложно!
Сейчас генерал Реннер стоял напротив, наклонив голову, и смотрел на меня любопытно и насмешливо. Широкая грудь, скрытая черной тканью рубашки, медленно поднималась и опускалась.
Ни следа злости, жажды и желания меня то ли сожрать, то ли… Выбросив из головы картинки неприличного “то ли”, я наконец посмотрела вниз и от облегчения едва не упала в обморок.
Это…
— Браслет? — генерал Реннер потянулся к моей руке, и я поспешно отступила.
Пока купол-барьер, который я накинула на метку, работал исправно, но, если генерал Реннер до меня дотронется… лучше не рисковать.
— Да. Это Бетти мне подарила.
Я бросила взгляд на запястье и не смогла сдержать улыбки.
— Он из одуванчиков, — заметил генерал Реннер. — А сейчас — конец лета. Откуда у нее одуванчики?
Я ласково погладила золотистые лепестки, которые на сплетенном на манер венка браслете за несколько часов ни капли не утратили упругости и свежести. Бетти принесла мне этот браслет сразу после похода в лес — и, признаться, мне стоило больших усилий удержаться от слез.
— Это ее дар, — ответила я. — Управляться с растениями. Может вырастить даже одуванчики в августе — сделать из них браслет. У остальных такие же — только цветы разные.
Бетти изготовила по небольшому браслету для каждого, в том числе для Юджина и няни Урсулы.
“Это лучшее украшение, которое я когда-либо носила!” — искренне сказала я, гладя Бетти по мягким волосам, которые няня Урсула утром заплела в косы.
Мне пришлось после того, как она, крайне смущаясь и боясь, вручила их нам с няней Урсулой наши браслеты, все-таки сбежать в туалет. Слезы меня душили, а плакать на глазах и так перепуганной Бетти, которая с подачи Юджина решилась на такую “дерзость”, явно не стоило.
— Я не знал, — помедлив, откликнулся генерал Реннер.
В этом доме он единственный теперь не носил браслет от Бетти.
Может, это натолкнет его на мысли о том, что он здесь лишний?!
— Я тоже до сегодняшнего дня не знала. Как вы видите, не все неблагие непременно несут в этот мир зло. Просто иногда нужно посмотреть в правильную сторону, чтобы это увидеть. — Обогнув его, я шагнула к двери. — Мое почтение, генерал Реннер.
И только сделав пару шагов вперед — я сообразила, что сморозила. Генерал Реннер! И вот, все притворство коту под хвост.
Может, оно и к лучшему. Осточертело уже играть в то, что мы друг друга не знаем!
Обернувшись, я наткнулась на насмешливый взгляд черных глаз.
— Да, леди Иви?
Я сжала зубы и решила пойти в атаку.
— Давайте отбросим церемонии, вы отлично знаете, как меня зовут на самом деле.
— Вот как?
— А я отлично знаю, как зовут вас.
— И как же?
— Генерал Реннер, — выдохнула я. — И, раз уж я обратилась к вам по имени и мы все выяснили, ваша личность больше не является тайной даже с учетом вашей “потери памяти”. Так что…
— То это ничего не меняет.
— Что?
Генерал Реннер шагнул ко мне, и я невольно попятилась, утыкаясь спиной в дверь.
Он остановился.
— Во-первых, вы уже обращались ко мне по имени, — сказал генерал Реннер.
Да? Твою же мать!
— Во-вторых, несмотря на это, я ничего не помню. Полный провал.
— Убирайтесь в столицу — там знакомая обстановка натолкнет вас на мысли.
— Хм, — генерал Реннер сделал вид, что раздумывает. — Пожалуй, нет. Идемте, кажется, я оторвал вас от урока. — Он открыл передо мной дверь. — Зачем вам понадобилось учить неблагих детей грамоте?
Я закатила глаза.
Вот уж не думала, что моей проблемой когда-нибудь станет — избавиться от мужчины!
Ну, хоть деньги принес. Я взвесила в руке мешочек с монетами.
До самого вечера генерал Реннер почти не мешал нам жить. Мы с детьми еще немного позанимались чтением, затем настало время ужина. Генерал Реннер почти не ел — и отлично.
Вот уж лишний рот нам ни к чему!
Я кипятилась, хотя отлично понимала, как глупо себя веду: деньги, которые он принес в приют, уж точно легко окупили бы тарелку молочной каши.
Когда настала пора укладываться спать, в доме, как обычно, поднялась суматоха: всем нужно было умыться, переодеться, а Дереку — еще и выяснить, пойду ли я с ними завтра в лес за ежевикой и будем ли мы все-таки варить джем на зиму, я же обещала.
