Наследие древнего (СИ) - Четвертнов Александр

Лебедев кивнул, его взгляд был полон вопросов, но он держал их при себе. Профессиональная сдержанность победила любопытство.

Медсестра помогла мне снять хирургический костюм. Я чувствовал, как постепенно возвращаются силы, хотя полное восстановление магических резервов займёт какое-то время. Тем не менее, я был доволен. Целительство удалось лучше, чем я ожидал.

Врачи провожали меня взглядами, в которых читалось новое уважение — не просто как к владельцу клиники, но как к коллеге, причём превосходящему их в мастерстве. Некоторые шептались между собой, явно обсуждая произошедшее.

Покинув операционный блок, я остановился у раковины и плеснул холодной воды на лицо. В зеркале отразились усталые глаза и бледная кожа. Действительно выложился по полной. Но оно того стоило.

Умывшись, я глубоко вздохнул и направился в зону ожидания, где Коля и Ирина Леонтьевна ждали новостей.

Вышел в коридор. Коля сидел на скамье, опустив голову на руки, его плечи мелко подрагивали. Рядом Ирина Леонтьевна тихо гладила его по спине, шепча какие-то утешительные слова. Они оба выглядели совершенно потерянными.

Услышав мои шаги, Коля резко поднял голову. Его глаза покраснели от слёз, а лицо осунулось, словно он постарел на несколько лет за эти часы.

— Господин? — в его голосе звучала такая надежда.

— Она будет жить, — просто сказал я. — И ходить тоже.

Секунду Николай смотрел на меня, словно не понимая смысла слов. Затем его лицо преобразилось — глаза расширились, на губах задрожала неверящая улыбка.

— Правда? — выдохнул он. — Надюша будет в порядке?

— Полностью, — кивнул я. — Позвоночник восстановлен, воспаление снято. Ей потребуется время на восстановление сил, но никаких необратимых повреждений не осталось.

Ирина Леонтьевна тихо ахнула, прижав ладонь ко рту. Её глаза наполнились слезами — на этот раз от облегчения.

— Как это возможно? — прошептала она. — Доктора говорили, что шансов нет.

Я пожал плечами:

— У нас хорошая клиника. И отличные врачи.

Коля поднялся на ноги. Его взгляд был полон такой искренней благодарности, что мне стало не по себе.

— Господин, я… — он запнулся, слова, казалось, застряли в горле. — Я не знаю, как благодарить вас.

— Не нужно благодарности, — отмахнулся я, внезапно почувствовав неловкость от этих эмоций.

В этот момент из-за поворота коридора появился доктор Лебедев. Его лицо всё ещё выражало профессиональное недоумение, но глаза светились энтузиазмом.

— Вы брат? — обратился он к Николаю. — Ваша сестра транспортирована в палату интенсивной терапии. Состояние стабильное. Должен сказать, это самый удивительный случай в моей практике. Господин Орлов… — он взглянул на меня с уважением. — Господин Орлов продемонстрировал поистине чудесное мастерство.

Коля смотрел на врача широко раскрытыми глазами, словно боясь поверить в услышанное.

— Можно мне увидеть её? — спросил он дрожащим голосом.

— Пока она без сознания, — ответил Лебедев. — Но вы можете посидеть рядом. Только, пожалуйста, не беспокойте её. Телу нужен покой.

Николай торопливо кивнул и, бросив на меня ещё один благодарный взгляд, поспешил вслед за доктором.

Ирина Леонтьевна осталась стоять рядом со мной.

— Что вы сделали там? — тихо спросила она, когда мы остались одни. — На самом деле?

Я пожал плечами, не желая вдаваться в подробности.

— То, что было в моих силах.

Женщина покачала головой, в её глазах читалась смесь благоговения и страха.

— Я видела, каким вы вышли оттуда. Бледным как смерть, едва держась на ногах. Вы отдали ей часть своей силы, не так ли?

Вместо ответа я только слабо улыбнулся. Ирина Леонтьевна не была глупой женщиной, и явно догадывалась, что простой медициной такие результаты не достигаются.

— Спасибо вам, — просто сказала она. — Вы спасли не только её, но и Колю. Он обожает свою сестру. Это всё, что у него осталось от семьи.

Я кивнул, внезапно почувствовав острую усталость. Магическое истощение всё ещё давало о себе знать, и сейчас мне хотелось только одного — отдохнуть.

Ирина Леонтьевна, словно прочитав мои мысли, указала на небольшую комнату отдыха неподалёку.

— Вам нужно отдохнуть, — сказала она заботливо. — Я принесу чай.

Я не стал возражать. Прошёл в указанную комнату и опустился в мягкое кресло, прикрыв глаза. Странное чувство удовлетворения разливалось внутри. Не торжество победителя, не гордость мага, а что-то более простое, человеческое. Я спас жизнь.

Через несколько минут вернулась Ирина Леонтьевна с чашкой горячего чая. За ней маячила фигура Николая — он вернулся из палаты сестры. Его лицо всё ещё хранило следы недавних слёз, но теперь оно светилось надеждой и благодарностью.

— Господин, — он остановился на пороге комнаты, словно не решаясь войти. — Простите, что отвлекаю, но я должен сказать… — его голос дрогнул. — Спасибо вам.

— Считай это премией за хорошую службу, — я отпил глоток горячего чая, чувствуя, как тепло разливается по телу.

Коля уходил из комнаты отдыха несколько раз. Ирина Леонтьевна оставалась со мной, но ничего не говорила. Стала молчаливой и бросала на меня задумчивые взгляды.

Она ничего не говорила, и я закрыл глаза, нырнул в медитацию. Со стороны, наверное, показалось, что я заснул. Поэтому Ирина Леонтьевна вышла из комнаты и больше не возвращалась.

Полчаса медитации закончились, когда вернулся Николай.

— Ирина Леонтьевна с Надюшей осталась, — пояснил он, когда я открыл глаза и посмотрел на него.

— Домой без неё едем? — уточнил я, и он кивнул. — Что ж, тогда поехали.

Мы покинули комнату отдыха, и я остановился. Вспомнил, об одном неоконченном деле.

— Коля, погоди, давай навестим управляющего.

Арсений, я даже не знаю его фамилии и отчества, был нанят Изольдой. Он управлял стройкой и ремонтом клиники. Когда они закончились, Шальная выделила ему кабинет здесь.

Мне это решение показалось странным ещё тогда, когда я уезжал к деду. Но, Изольда была убедительна. Всё же клиника наш крупнейший актив. Будут и другие, но пока ему лучше быть здесь, чтобы управлять финансами.

Я согласился, хотя Петров был против. Он теперь у нас главврач, и, как я понял, невзлюбил Арсения. Мне он тоже не нравился, но убеждённость Шальной, что он полезен для нас, подкупала.

Кабинет Арсения размещался на первом этаже, в крыле хозяйственников. Управляющий ещё не ушёл домой, из-под двери пробивалась тонкая полоса света. Я оставил Колю в коридоре, постучал и вошёл в комнату.

— Я заня… господин Орлов, — Арсений подскочил с места, когда увидел меня, — рад, безмерно рад нашей встрече. Я как раз…

— Присаживайтесь, — улыбнулся я одним уголком рта и указал на его стул. Сам же уселся напротив него.

— Благодарю, — Арсений занял своё место и нервно хохотнул, — как Вы это делаете, господин?

— Делаю что? — ровно спросил я.

— Вроде и кабинет мой, и я в своём кресле, а чувствую себя, словно школьник на ковре у директора, — выпалил Арсений, хватаясь пальцами за столешницу. Взгляд он отвёл в сторону.

— Так и должно быть, — спокойно ответил я, — Вы хотите по-другому?

— А? — вздрогнул Арсений, — нет, конечно же нет, Вы же господин…

— На этом остановимся, — я похлопал ладонью по столу, — я зашёл к Вам по поводу отчётов и накладных о строительстве клиники.

— Да-да, я не предоставлял вам его, — он засуетился и полез в ящик стола, — не успел до Вашего отъезда, но у меня всё готово. Вот, — он вытащил папку с бумагами и положил перед собой.

— Не надо, — я напрягся и те силы, что восстановились во время медитации, ринулись вперёд.

Я не разбираюсь в финансах и всех этих отчётах. Зато разбираюсь в людях. В поезде мне показалось, что отчёты идеальны, а так не может быть. Люди всегда ошибаются, есть непредвиденные моменты. В бумагах они тоже были, но предчувствие, что меня обманывают, появилось ещё во время поездки в Лоснёвку.