Наследие древнего (СИ) - Четвертнов Александр

Это была ложь, но правдоподобная. Военные действительно имели засекреченные методики лечения, доступные только элите.

— Мне понадобится полная тишина и ваша ассистенция, — добавил я. — И, пожалуйста, держите показатели её жизненных функций стабильными.

Лебедев колебался лишь мгновение, затем решительно кивнул:

— Хорошо. Что нужно делать?

— Следите за показателями. При любых отклонениях немедленно сообщайте, — я натянул вторую пару хирургических перчаток. — И будьте готовы ввести стимуляторы, если пульс ослабнет.

Врачи расступились, освобождая мне место у операционного стола. Над раной в позвоночнике девочки висели ретракторы, удерживая ткани разведёнными, а в глубине виднелись обнажённые позвонки и воспалённые нервные окончания.

Я глубоко вдохнул, позволяя своему сознанию сосредоточиться. Тысячелетия прошли с тех пор, как я в последний раз занимался целительством, но тело помнило. Пальцы сами расположились над раной, не касаясь тканей, но ощущая их на энергетическом уровне.

Осторожно раскрыл ауру. Магия наполнила меня тягучим теплом, растекаясь от груди к кончикам пальцев. Бесцветное для обычного зрения, для моего внутреннего взора это сияние переливалось всеми оттенками золота и белого.

Начал собирать силу. Медленно. Осторожно. Каналы, перегруженные после недавней встречей с Буковым-Дубининым, ещё не восстановились полностью.

Сначала — диагностика. Мои магические щупальца проникли в тело девочки, просачиваясь между клетками, ощупывая нервные волокна, позвонки, мышцы. Я как будто прочёл целую книгу её жизни.

Воспаление началось не сегодня. Инфекция проникла через микротрещину в одном из позвонков.

— Давление падает, — тихо произнесла анестезиолог. — Сто на шестьдесят.

Я кивнул, не отвлекаясь. Перешёл от диагностики к непосредственному лечению. Магия собралась в кончиках пальцев, энергия уплотнилась.

Сначала — очищение. Тонкие струи энергии потекли в ткани, вымывая остатки гноя, бактерий, токсинов. Каждый миллиметр воспалённых тканей омывался магией, возвращая им природный цвет и эластичность.

— Невероятно, — прошептал кто-то из ассистентов. — Ткани буквально очищаются на глазах.

Я не отвечал, погружённый в процесс. По лбу стекал пот, рубашка под хирургическим костюмом прилипла к телу. Лёгкое головокружение — слишком много энергии тратилось сразу, но это только начало.

Очистив рану, перешёл к самому сложному — восстановлению повреждённых нервных волокон. Здесь требовалась ювелирная точность. Каждая нервная клетка подобна сложнейшему механизму с тысячами соединений.

Закрыл глаза, полностью полагаясь на магическое зрение. В темноте век яснее виделись мерцающие линии нервов, их тонкие ответвления, прерванные воспалением связи. Начал восстанавливать их одну за другой, соединяя разорванные концы, регенерируя повреждённые участки.

— Пульс участился, — сообщила анестезиолог. — Сто двадцать ударов.

— Это нормально, — мой голос звучал глухо. — Тело реагирует на восстановление.

Чувствовал, как тают резервы. Лицо горело, а руки начали подрагивать от напряжения. Но не мог остановиться на половине пути. Магия струилась сквозь меня, питая клетки девочки жизненной силой, заставляя их регенерировать с невероятной скоростью.

Кто-то отёр пот с моего лба. Я благодарно кивнул, не отрываясь от работы.

Самое сложное — восстановление костной ткани. Сломанный позвонок необходимо не просто срастить, но и вернуть ему правильную форму. Здесь требовалась грубая сила, и я вкачивал в заклинание всё больше энергии, ощущая, как каналы расширяются на пределе возможностей.

— Давление стабилизировалось, — донёсся до меня словно сквозь вату голос анестезиолога. — Сто тридцать на восемьдесят.

Хорошо. Девочка крепкая, несмотря на всё перенесённое. Её тело активно сотрудничало с моей магией.

Осторожно выправил позвонок, возвращая ему естественную форму. Подрастил хрящевые прослойки между костями, укрепил связки. Закончив с позвоночником, перешёл к мышцам спины — снял спазмы, восстановил тонус, удалил микроразрывы.

Магия потекла к спинному мозгу, окутывая его защитной плёнкой, стимулируя регенерацию клеток. Здесь я действовал особенно осторожно. Малейшая ошибка могла обернуться непоправимыми последствиями.

— Господин Орлов, — раздался обеспокоенный голос Лебедева. — Вы в порядке? Вы очень бледны.

Я не ответил. Перед глазами плыли чёрные точки, ноги стали ватными. Но остановиться сейчас означало бросить всё на полпути. Насколько же легче ломать и крушить всё вокруг, уничтожать врагов магией. Целительская магия для меня сейчас оказалась подобной сносу горы. Тяжело, практически не подъёмно. Но практически, это не значит, невозможно. Просто надо больше сил.

Последний рывок. Вложил в заклинание остатки силы, направляя поток магии к нервным окончаниям в ногах девочки. Чувствовал, как возобновляется связь, как оживают онемевшие участки. Нейроны восстанавливали связи, мембраны регенерировали. Жизнь возвращалась в повреждённые ткани.

«Давно я этого не делал», — мелькнула отстранённая мысль. Час кропотливой почти ювелирной работы с телом девушки истощил меня до предела.

Наконец, когда последняя капля магии влилась в тело пациентки, я выпрямился. Глубоко вдохнул, чувствуя, как дрожат колени.

— Всё! — выдохнул я, отступая от стола.

Врачи бросились проверять показатели, осматривать рану. Я слышал их удивлённые возгласы, видел изумление в глазах, но всё как будто через мутное стекло.

— Это… невозможно, — Лебедев смотрел на мониторы, затем на операционное поле. — Ткани полностью регенерировали. Воспаление исчезло!

Я привалился к стене, борясь с головокружением. Кто-то подставил мне стул, и я благодарно опустился на него.

— Как она? — спросил я, с трудом фокусируя взгляд.

— Стабильна, — ответила анестезиолог, не скрывая изумления. — Все показатели в пределах нормы. Даже лучше, чем до операции.

Лебедев склонился над пациенткой, проверяя рефлексы.

— Реакция на раздражители в нижних конечностях положительная, — произнёс он с плохо скрываемым восторгом. — Нервная проводимость восстановлена. Это… это настоящее чудо!

Я слабо улыбнулся под маской. Чудо? Нет, просто правильное применение магии, основанное на тысячелетнем опыте.

Врачи суетились вокруг пациентки, проверяя жизненные показатели и делая дополнительные тесты. Их лица выражали смесь недоверия и восторга — такого они ещё не видели.

— Господин Орлов, — доктор Лебедев подошёл ко мне, в его глазах светилось уважение, почти благоговение. — Как вы это сделали? Я никогда не видел ничего подобного.

Я медленно поднялся, всё ещё ощущая слабость после истощения магических резервов. Снял маску и хирургические перчатки, бросив их в специальный контейнер.

— Военные разработки, — повторил я легенду, которую придумал ранее. — Секретные методики, доступные только в особых случаях.

Лебедев выглядел не вполне убеждённым, но решил не настаивать. Он снова взглянул на мониторы, демонстрирующие стабильные показатели девочки.

— Артефакты фиксируют полное отсутствие воспаления, — сказал он, качая головой. — Это невероятно. Костная ткань позвонка восстановлена на сто процентов. Даже старые микротрещины зажили.

К нам подошла анестезиолог, её глаза над маской выражали профессиональное любопытство.

— Анализы крови показывают значительное улучшение, — сообщила она, протягивая планшет с результатами. — Лейкоцитоз снизился до нормальных значений, гемоглобин вырос. Даже электролитный баланс нормализовался.

Я взглянул на цифры, хотя мне это было не нужно. Я чувствовал состояние девочки на более глубоком уровне.

— Переведите её в палату интенсивной терапии, — распорядился я. — Хочу, чтобы за ней наблюдали круглосуточно следующие сорок восемь часов.

— Когда она придёт в сознание? — спросил один из ассистентов.

— Скоро, — ответил я. — Возможно, уже через несколько часов. Не позволяйте ей двигаться слишком активно. Хотя повреждения устранены, телу нужно время, чтобы привыкнуть к восстановленным функциям.