Наследие древнего (СИ) - Четвертнов Александр

— А это Ваши силы? — Шальная дотянулась носком туфельки до зелёных пометок.

— Да, все пять тысяч гвардии.

— Не густо, — Изольда окинула взглядом карту, — но расположение у нас выгоднее, чем у врага. Мы можем перерезать линии снабжения, и он будет вынужден покинуть укреплённые районы.

— Вы не перестаёте удивлять меня, — одобрительно прогудел Бестужев. — Мои люди как раз займутся этим, когда подойдёт подкрепление из других областей.

— Спасибо, — Шальная наигранно потупилась.

— Но сначала, нам нужно вызвать хаос и смятение в финансовой мощи противника, отвлечь его, — Бестужев обвёл нас взглядом, — и здесь мне понадобится ваша помощь. — Сегодня ночью мы нанесём удар сюда.

Глава 2

Над расстеленной на полу картой склонились три фигуры — я, Бестужев и Шальная. Красные, синие и зелёные отметки словно пульсировали в свете настольной лампы, выхватывающей из полумрака гостиной наши сосредоточенные лица.

— Итак, — палец Бестужева скользнул по периметру третьего красного круга, — здесь находится оружейный склад. Самый уязвимый из объектов Огонь-Догановского, но охраняемый лучше всего.

Я молча изучал обозначения на карте. Дом и бизнес-империя Василия Сергеевича напоминали паутину, раскинувшуюся по всему городу. Грамотно, продуманно, со страховкой.

— Склады здесь и здесь, — палец Петра Алексеевича перескочил на другие отметки, — снабжают все остальные объекты. Перекрыть их — значит обескровить всю систему.

Шальная наклонилась ниже. Пряди её волос коснулись карты. Глаза, казавшиеся в полумраке почти чёрными, сузились.

— Три группы, — сказала она, быстро оценив ситуацию. — Отвлекающий удар по оружейному складу, второй по топливным резервуарам здесь, — её ноготь постучал по синему квадрату в промышленном районе, — и основной удар сюда, где проходит логистический узел.

Бестужев покосился на неё с явным интересом.

— Военный стратег? — в его голосе звучало неприкрытое удивление.

— Отец считал, что его дочь должна уметь не только танцевать на балах, но и командовать родовой гвардией, — Изольда выпрямилась, её тонкие пальцы поправили выбившуюся прядь волос. — В нашем положении это оказалось полезным навыком.

Пётр Алексеевич хмыкнул, но сделал это скорее одобрительно, чем насмешливо.

— Логично, — он снова склонился над картой. — У топливных резервуаров наименьшая охрана, но сигнализация завязана напрямую на центральный пост, здесь, — его палец отметил точку на юго-западе города. — Значит, придётся действовать очень быстро.

Дверь гостиной тихо скрипнула, впуская ещё одного человека. Высокий, с седеющими висками и глубоким шрамом через левую щеку, он остановился на пороге, коротко поклонившись.

— Пришёл, как только получил ваше сообщение, сир, — обратился он к Бестужеву.

— Виктор Петрович, — кивнул ему Пётр Алексеевич, — познакомьтесь, это Кирилл Дмитриевич Орлов и Изольда Шалье, наши союзники. А это, — он повернулся к нам, — Виктор Петрович Воронов, начальник моей родовой гвардии.

Воронов окинул нас цепким взглядом военного человека, задержавшись на Шальной чуть дольше, чем требовали приличия. Что-то в её фамилии явно привлекло его внимание.

— Рад знакомству, — произнёс он, и его голос, низкий и хриплый, выдавал бывшего курильщика. — Сир Бестужев сообщил, что наша миссия требует поддержки… специфических навыков.

Пётр Алексеевич жестом пригласил Воронова к карте.

— Как раз обсуждаем стратегию удара по тылам Огонь-Догановского, — сказал он. — Госпожа Шалье предлагает атаковать по трём направлениям одновременно.

Начальник гвардии наклонился над картой, его тяжёлая ладонь легла на участок с оружейным складом.

— Здесь периметр простреливается из трёх точек, — произнёс он, указывая места. — Снайперы, тепловизоры, датчики движения. Подойти невозможно.

— Если только не спуститься с крыши соседнего здания, — возразила Шальная. — Три каната, тихий спуск, нейтрализация датчиков на крыше.

Воронов посмотрел на неё с новым интересом.

— Вам известна планировка? — спросил он.

— Не в деталях, — Изольда покачала головой. — Но у меня есть источники.

Он хотел что-то спросить, но в этот момент дверь снова открылась. На пороге стоял невысокий, но необычайно широкоплечий мужчина с абсолютно лысой головой и густыми чёрными бровями.

— Простите за задержку, — произнёс он, сразу направляясь к Изольде. — Пришлось сделать крюк, за мной следили.

— Георгий, — Шальная слегка кивнула ему. — Знакомьтесь, это Георгий Твардовский, глава моей службы безопасности.

Твардовский коротко поклонился, его глаза, тёмные и непроницаемые, быстро оценили обстановку. Между ним и Вороновым мгновенно возникло едва заметное напряжение. Два волка оказались на одной территории.

— Я как раз рассказывал о системе охраны на складе Огонь-Догановского, — сказал гвардеец Бестужева, нарушая паузу. — И о том, что пробраться туда невозможно.

Твардовский усмехнулся, обнажив неожиданно белые зубы на фоне смуглой кожи.

— Невозможно — это то, чем мы занимаемся по вторникам и четвергам, — сказал он без тени улыбки в голосе. — По понедельникам и средам — немыслимое. А в пятницу — совершенно исключённое.

Шальная едва заметно улыбнулась, зная, что это не бравада. Её служба безопасности действительно специализировалась на невозможном. Именно поэтому она всё ещё была жива.

— У вас есть схемы? — спросил Твардовский, склоняясь над картой.

— Частично, — ответил Воронов. — Вот здесь, здесь и здесь, — его пальцы отмечали точки, — установлены охранные комплексы «Сокол». Вещь серьёзная, военного класса.

— Хм, — Твардовский задумчиво потёр подбородок. — В «Соколе» модуль связи отдельно от блока питания. Если сначала вывести из строя питание…

— Сработает автономная система и поднимет тревогу, — возразил Воронов.

— Нет, если глушить частоты ещё до отключения питания, — парировал Твардовский. — У нас есть устройства, способные…

Я отошёл от стола, оставив их обсуждать технические детали. Мне было всё равно, как именно будет проведена операция, главное — результат. А пока профессионалы занимались планированием, я заметил в дальнем углу комнаты Николая. Он стоял, прислонившись к стене, и выглядел непривычно напряжённым.

Незаметно для остальных подошёл к нему.

— Что случилось? — спросил я, понизив голос.

Коля вздрогнул, словно только сейчас заметил меня.

— Сестра… — лицо его болезненно сморщилось, как от сильной зубной боли. — Ей стало плохо.

В его голосе прозвучало что-то такое, что сразу передалось и мне — тревога, страх, беспомощность.

— Где она? — я непроизвольно опустил руку ему на плечо, чувствуя, как напряжены его мышцы.

— Она с Ириной Леонтьевной уехала в вашу клинику, — Николай судорожно сглотнул, его кадык дёрнулся. — Вы… Вы можете ей помочь?

Его глаза смотрели с такой надеждой, что на мгновение я почувствовал себя неуютно. Тысячи лет назад меня почитали как целителя, но то магическое искусство требовало гораздо больше сил и концентрации, чем доступно мне сейчас.

— Наверное, — пожал я плечами, но увидев, как сникло его лицо, тут же поправился. — Поехали!

Коля моргнул, словно не поверил своим ушам.

— Но как же?.. — он бросил быстрый взгляд на увлечённо обсуждающих план Шальную и Бестужева с их военачальниками. На столе уже появились какие-то чертежи и схемы, извлечённые из сумки Твардовского.

— Сами справятся, — хмыкнул я, направляясь к выходу.

В обсуждении явно назревал конфликт между начальниками гвардий. Я уловил нотки соперничества в их голосах. Пусть Шальная с Бестужевым разбираются с этим сами.

Мы вышли из комнаты, никем не замеченные. В коридоре услышал громкий голос Твардовского, доказывающего что-то Воронову. Мужчины выплёскивали друг на друга тестостерон, обозначая границы влияния. Это займёт какое-то время.

— Машина готова? — спросил я Колю, набрасывая плащ.