Молчание во благо. Том 1 (СИ) - "doditod"

Рядом пустовало место, но через несколько кресел сидела Мэй Мэй. Её прямая спина, серебристые волосы, блестящие в полумраке, и пальцы, постукивающие по подлокотнику, выдавали холодную расчётливость. Мирак шагнул к ней и опустился в соседнее кресло, бросив короткий взгляд на собравшихся.

Мест было мало, но зал оставался почти пустым — несколько фигур от Великих, пара из Хигасибодзё, кто-то из Нара да редкие бесклановые шаманы.

— Привет, лидер растущего клана, — Мэй Мэй приятно улыбнулась.

— Бедная, несчастная девушка, что не может купить себе кофе? — подколол Мирак.

— Хо-хо, ничего не могу с собой поделать, люблю, когда за мной ухаживают, — добродушно отозвалась она, с радостью приняв нового соседа. — Хочешь что-то купить или просто поглазеть на здешние редкости?

— Я уже прошёлся вдоль витрин и прикинул, что тут бывает, — пожал плечами Мирак, заслужив понимающую улыбку Мэй Мэй.

— Сокровища вроде тех, что там стоят, редко попадают в лоты. Великие такое не продадут и не выставят, но люди вроде тех из Нара, нашедшие или создавшие что-то примечательное, неплохо наживаются на чужом богатстве. Потому тут и сидят не только Великие и ты.

— Я? — моргнул Мирак.

— Ты — многообещающий лидер целого региона. Тебя позвали из-за капитала, а не из-за лота, что ты выставил. Я права?

Вспомнив, что письмо пришло раньше, чем он решил продать мечи, Мирак кивнул — коротко, без лишних слов.

Вскоре зал ожил: аукцион начался. Шаманы зашуршали кимоно, устраиваясь в красных бархатных креслах, их взгляды метались к трибуне. Тишина разлетелась вдребезги, когда на неё шагнул ведущий — худощавый блондин в юкате, расписанной щупальцами осьминога. Чёрная шляпка съехала набок, а рядом парил фонарь — круглый, напоминающий рыбу-фугу, с синими огоньками, мерцающими в воздухе. Проклятая техника мужчины гудела еле слышно, пока он хлопнул в ладоши, раскатив звук по залу. Все замерли.

— Господа, добро пожаловать! — нго голос резанул с лёгкой насмешкой. — Прежде чем начнём, благодарю клан Годзё. Без их щедрости и дальновидности этого места бы не было, — он коротко поклонился. — А теперь к делу. Правила просты: кто больше даст, тот и возьмёт. Первый лот! — Щёлкнув пальцами, он заставил фонарь вспыхнуть ярче, осветив мечи для пущего эффекта. — Десять мечей третьего ранга. Заточка — до бритвы. Для защиты, к моему удивлению, требуется свыше двенадцати процентов проклятой энергии — перспективное оружие. Начальная цена — пятьдесят пять миллионов йен. Кто откроет торги?

— «Стартовая цена ниже, чем при продаже поодиночке, но особенность мечей должна зацепить остальных», — подумал Мирак, оглядывая зал. Мэй Мэй и Сатору явно плевать на лот — такие мечи годились для послушников-новичков, чтобы раскрыть их силу. Предсказать было несложно: Камо и Зенины вот-вот начнут торги.

Цена быстро подскочила до семидесяти пяти миллионов. Камо отступили, шепча, что за такие деньги лучше вооружить кого поважнее новобранцев. Зенины же не скупились, вбухивая целые состояния в свою элитную армию.

— Неплохо, — кивнул Мирак, услышав последнюю ставку.

— Они твои? — повернулась Мэй Мэй.

— Да.

— Разве твоему клану не нужны сильные послушники?

— На эти деньги я куплю им что-то полезнее, — отрезал он, наблюдая дальше.

Следующим лотом вынесли чайник — ранг был таким же, но, как и с мечами, без намёка на особенности. Неудивительно: обычные глаза, даже напитанные негативной энергией, видят лишь силу ауры, а не её суть. В отличие от человека, чьи эмоции и колебания ауры выдают технику, вещь молчит. Её свойства, как у мешка Фудзина, проявляются только в руках мага.

Мирак уловил риск этого аукциона: такие вещи ты должен покупать, ориентируясь на чувства. Многие владельцы выставляют лоты, не разобравшись в их природе, а то и вовсе считая их пустышками — иначе бы сразу объявили особенности, взвинтив цену. Описание вроде «лампа с проклятыми надписями» говорило слишком мало.

— «Может ли Сатору видеть их суть?» — Мирак глянул на одноклассника, чья широкая улыбка не сходила с лица.

Вспомнились слова Сатору: он предлагал за плату раскрыть особенности предметов. Его глаза, очевидно, видели проклятую энергию в деталях, различая техники — не просто их наличие, а саму природу. Он даже заметил, когда с него спала печать, сковывавшая речь.

— «Видимо, Сатору зарабатывал на этом. С такими глазами грех не монетизировать взгляд — услуга должно быть дорогая и для лотов, где продавец уверен в прибыли. Такие, ясно, пойдут позже. Но я могу сам повторить его трюк», — решил Мирак.

Он сложил печати. Мэй Мэй, сидевшая рядом, удивлённо повернулась, а он шепнул слова Шёпота Ауры, подсветив энергию каждого в зале — и людей, и предметов, как однажды в баре. Обычно Шёпот учат, чтобы различать магию или жизнь в механизмах, нежити, людях — вещи редко показывают. Но Мирак не видел разницы между двемерскими механизмами и проклятыми предметами, в его восприятии все едино. Поэтому всё и подсвечивалось.

— «Техники людей стали чётче», — отметил он, скользнув взглядом по залу. Наличие техник выделялось ярче, чем когда-либо; он мог бы даже угадать их природу, хоть Шёпот и уступал глазам Сатору. Но, посмотрев на вещи, он заметил отличия и там — плотная аура, фрагменты, выдающие скрытые свойства.

Да, что именно за особенность они скрывали, сказать было нельзя, но потенциал предмета был ясен.

— «Эта лампа — пустышка», — Мирак покачал головой. Предмет, обвешанный сдерживающими печатями, казался опасным, и кланы яростно за него торговались. Но печати держали лишь слабого духа третьего ранга. — «Любой предмет может запечатать духа, если знать сутры».

Поток бесполезных лотов продолжался. Их выкатывали пачками на витринах, чтобы продать быстрее. В один из таких моментов взгляд Мирака зацепился за массивный двуручный молот с шипами — словно созданный для отбивных.

— «Молот третьего ранга, одинокий среди прочего. Но с особенностью», — прикинул он и поднял руку.

— Десять миллионов за чёрный молот с забинтованной рукоятью.

— Хорошая цена! Молоты делать непросто, особенно с такой ударной частью. Кто больше? — отозвался ведущий.

— Двенадцать, — бросил Джиничи, сверля затылок Мирака взглядом, полным ненависти.

— Целых двенадцать миллионов! Скоро дойдём до полувторого ранга.

— Четырнадцать, — продолжил Мирак.

— Шестнадцать! — тут же рявкнул Джиничи. Мэй Мэй закатила глаза.

— Эх, он будет поднимать цену, даже если не хочет покупать — либо чтобы тебе не досталось, либо чтобы ты спустил все деньги, — шепнула она очевидное.

Мирак не шелохнулся. В зависимости от особенности, предмет третьего ранга мог стоить больше двадцати миллионов. А эта была сильной — и точно того стоила.

— Восемнадцать, — спокойно бросил он, повернувшись с едкой улыбкой, будто намекая: в эту игру можно играть вдвоём. Джиничи тут же затерялся в догадках — хочет ли Мирак предмет или просто взвинчивает цену, как он сам задумал, чтобы вытянуть больше йен.

Он глянул на Сатору, чей взгляд иногда выдавал ценность лота. Но тот лишь ухмылялся, наслаждаясь их перетягиванием каната.

— «Он же явно бесполезен», — дёрнул бровью Джиничи, положившись на собственное восприятие, и смолчал. Молот ушёл Инумаки.

Мирак, довольный покупкой молота, внимательно следил за аукционом. Его взгляд скользил по витринам, выхватывая неприметные лоты с тайной силой. Зал гудел: участники выкрикивали ставки, а аукционист бойко выкликал новые предметы. Джиничи, сидевший неподалёку, то взвинчивал цены, мешая другим, то забирал то, что считал нужным для себя.

Вскоре Мирак приметил набор игл — простеньких на вид, но с скрытым потенциалом. Джиничи поднял ставку, но Мирак всё равно выкупил их за пятнадцать миллионов. Чуть позже Джиничи перехватил старинный свиток, обойдя Инумаки.