Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком» (СИ) - Дари Адриана

Здесь все неправильно. Когда родная тетка настолько ненавидит свою племянницу, это говорит о неадекватности тетки!

— Ты рискнула вернуться в город? Просто ради мести? Почему именно сегодня? — я перехватываю поудобнее оружие, чуть выгоднее по распределению веса.

— Мэр помог, — оскалившись, отвечает она, а я замечаю, как в ее руке что-то сверкает. Нож? — Уж очень ему нужно было, чтобы кто-то сделал одно важное дело.

Мы с Клотей кружим по комнате, как два борца, каждый из которых выискивает слабые места у противника, выжидая удачного момента, чтобы напасть. Она держит нож, сверкающий странным, слишком ярким блеском, на рукояти которого словно пульсирует какой-то кристалл.

Привлекает внимание. Отвлекает. А мне нельзя отвлекаться.

— И как? Ты сделала? — подначиваю “тетушку” я.

— Пошел к демонам этот безмозглый мэришка, — выплевывает Клотильда. — Он отправил меня в снежные степи не моргнув глазом, где я еле выжила. Плевать мне не него. Ты должна сдохнуть!

Клотя кидается вперед, делая резкий выпад снизу вверх. Я успеваю отскочить, но лезвие рассекает воздух в опасной близости от моего бока. Ухожу в сторону, слишком сильно замахиваюсь кочергой, и она проносится мимо Клотильды. Зато она умудряется оставить глубокий порез на моем плече. Рею это только раззадоривает. И меня тоже.

Клотильда делает новый выпад, но я, обманывая, качаюсь сначала в одну сторону, и когда “тетушка” следует туда за мной, бью ее прямо по руке с оружием. Раздается неприятный хруст, который слышно чуть ли не громче, чем вопль Клотильды.

Ее безумный взгляд становится еще более сумасшедшим, отчаянным. Я понимаю, что эта драка не на жизнь, а на смерть. Она не успокоится, пока не убьет меня или не погибнет сама.

В ушах шумит от всплеска адреналина, от дикого биения сердца, от тяжелого дыхания. Вся комната сужается только до Клотильды с ее разъяренным выражением лица

Даже не пытаясь поднять нож, Клотя кидается на меня, но я снова бью кочергой. Не глядя, просто наотмашь, понимая, что нет у меня ни сил, ни возможности прицеливаться. Теперь “тетушка” не успевает увернуться, и удар приходится ей прямо в солнечное сплетение.

Ее откидывает к камину. Клотильда сгибается пополам, выдыхая сдавленный стон. Лицо бледнеет, она закашливается и с трудом поднимается на ноги.

Я не даю ей опомниться. Злость, которая до этого кипела внутри, поддерживаемая моей драконицей, теперь вырывается наружу. Один за одним я наношу несколько ударов, так что Клотя падает на колени и закашливается кровью.

Хватаю ее за волосы и кидаю на пол, заламывая руки за спину. Никогда не была сильна в драках. Но сейчас все горит:

— Таких, как ты, — рычу я, прикладывая ее к полу лицом, — надо держать на поводке, — сильнее завожу ее руку. — Это тебе за родителей, — выкручиваю до болезненного хруста вторую, — за меня, — упираюсь коленом ей в спину, — за все, что ты сделала.

Клотя уже воет, дергается, пытаясь скинуть меня с себя. Но это бесполезно: я надежно оседлала ее и, дотянувшись до ближайшей портьеры и сдернув с нее шнур-подхват, связала руки.

“Не так. Все не так”, — взволнованно повторяет Рея.

Я никак не могу понять, в чем проблема. Но когда я слезаю с Клоти, устало опустившись на пол рядом с ней, она, закашлявшись, начинает смеяться.

— Дракон все равно сдохнет, — выплевывает она. — А вместе с ним и ты.

Прослеживаю за взглядом Клотильды: она смотрит на нож, свечение кристалла которого становится все ярче и ярче.

“Нет, Марика! Нам надо…” — слова Реи прерывается ее болезненным ревом, а у меня от боли, не моей — ее, разве что кровь из ушей не начинает идти.

Артефакт. Мэр послал Клотильду подложить Варду артефакт. Такой, что точно будет действовать. Наверное, из тех, что сделаны с воском старого мастера.

И хорошо, что она решила наплевать на задание мэра и пошла мстить. Что, если на Варда бы он и правда подействовал?

— Рея, — срывается с моих губ.

Но ответа я не слышу. Где она? Рея!

От боли и горячим свинцом разливающейся по телу усталости все мысли начинают путаться. К горлу подкатывает тошнота. Мне очень хочется отогнать от себя это странное состояние. Я даже чувствую, будто пытаюсь помотать головой, но не выходит.

И фоном к этому всему служит безумный смех Клотильды. Такой злодейский… Как в плохой драме. И ситуация, как там же. На волосок от триумфа.

Глаза застилает багровая пелена, дышать становится все сложнее. Только узнала, что я, оказывается, драконица. Только познакомилась с Реей…

Где-то на краю сознания смех Клоти внезапно прерывается, слышится ругань, топот. Все это сливается в какую-то инфернальную какофонию, а потом меня будто резко выталкивает из-под воды на воздух.

— Дыши! — чувствую на щеках горячие шершавые ладони. — Я не отпущу тебя, Марика. Слышишь меня! Дыши!

Слышу. Низкий, хриплый и до мурашек знакомый голос обволакивает, защищает. Упругие губы накрывают мои, словно кто-то пытается вдохнуть в меня жизнь. Дышу. Вдыхаю аромат дубовой коры с будоражащей ноткой острого перца.

“Дракон”, — доносится тихий, слабый, но довольный голос Реи.

Руки кажутся чугунными, но я все же пересиливаю себя, поднимаю их и жадно запутываюсь пальцами в густых волосах Варда. Простое прикосновение губ перерастает в поцелуй, а поцелуй внезапно становится яростней, жарче, безумней. Губы захватывают, требуют, отвечают на зов тела.

— Марика… — шепчет Вард, даже не пытаясь выровнять прерывистое, сбитое дыхание.

Нахожу в себе силы открыть глаза и тут же тону в синеве его взгляда. В нем отголоски отчаяния, безоговорочная решимость и безграничная нежность.

— Вард, артефакт! — спохватываюсь я. — Его надо…

— Все хорошо, — он торопливо, почти лихорадочно гладит ладонями мое лицо, волосы, его взгляд беспорядочно мечется, словно выискивая, все ли в порядке. — Он больше не угрожает тебе. И Клотильда тоже.

Оглядываюсь, понимая, что бывшей экономки в комнате больше нет. К счастью.

— Так ты… знал? Ты понял? — удивленно спрашиваю я, а его пальцы, скользящие по коже, отвлекают, зажигая крошечные искры.

— Да, — кивает он, и между его бровями залегает глубокая складка. — Когда ты смогла прочитать книгу. На драконьем.

— Сказки?

Он снова кивает. Так вот, почему он сказал мне держаться подальше от подсвечника… Но от него действительно не было столько… столько неприятностей.

— Марика, — взгляд Варда становится серьезным, он обхватывает ладонями мое лицо, гладит большими пальцами щеки, всматривается в мои глаза, будто ищет там что-то. — Я знаю, что ты драконица. И, вероятно, послана кому-то из драконов в истинные. Но… Проклятье… Сейчас, когда чуть не потерял тебя, понял, что не отдам тебя никому. Ни за что. Ты слышишь? Не смогу. Только появившись в этом доме, ты поселилась в моей душе. И с каждым днем занимала там все больше места. Такая, какая ты есть. Иногда слишком серьезная, иногда немного вредная, готовая спорить до хрипоты и нести другим яркий свет. Моя…

С каждым его словом, с каждым прикосновением пальцев, внутри меня как будто распускается пылающий, но не обжигающий цветок. Дыхание сбивается намертво, мысли растворяются в этом пламени. Глаза наполняются влагой.

Его. Я правда только его, больше ничья. И не потому, что на мне дарственная метка. А потому что он завладел моим сердцем.

И, не в силах сдержать этот жар, этот взрыв чувств, не давая ему договорить, я стремительно подаюсь вперед и сама целую его. Даю и беру одновременно, позволяю в этот миг себе любить и чувствовать себя любимой, падаю в пропасть и в то же время взмываю в бескрайнее небо.

Вард отвечает с тем же жаром, сливая наши дыхания в единый стон, заставляя сердца бешено выстукивать один ритм. Его руки крепче сжимают меня, прижимая к его телу, где я чувствую его силу, его напряжение, его желание, такое же сильное, как и мое.

С тихим, глубоким рыком, он легко, как перо, подхватывает меня на руки и несет на кровать. Вард замирает лишь на мгновение, чтобы взглянуть еще раз мне в глаза и получить безмолвный ответ на такой же безмолвный вопрос.