Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком» (СИ) - Дари Адриана

Он в моем взгляде, в едва заметном кивке, в легкой дрожи, пробежавшей по телу. Мое "да". Мое "я твоя". Притяжение между нами становится почти осязаемым, звенящим в тишине предвкушением. Его дыхание касается моей кожи, и это заставляет сердце биться в бешеном ритме.

Нас разделяет лишь мгновение. Лишь несколько миллиметров, после которых уже ни один из нас не сможет вернуться назад.

Глава 62

Мгновение, повисшее между нами, как капля на краю, срывается одним порывистым движением Варда, сокращающего расстояние до нуля. Его губы накрывают мои, а я, не имея сил ждать, с пылом отвечаю. В этом поцелуе доверие, которое вытесняет отголоски бушевавшей ярости, ужаса потери и наполняет радостью предвкушения.

Его язык скользит по моей губе, затем сменяясь легким укусом. Дыхание срывается. Кажется, я просто забываю, как это делать. Теряюсь в слегка солоноватом вкусе поцелуя, в пьянящем аромате Варда.

Силясь поверить, проверить, что все происходит на самом деле, впиваюсь пальцами в плечи Варда, чувствуя, как напряжены развитые, сильные мышцы. По телу Роуварда пробегает волна дрожи, а с губ срывается стон, когда он прерывает поцелуй.

Он отстраняется, и наши взгляды пересекаются. Оба выглядим не самым лучшим образом, но именно сейчас нам на это наплевать. Я, осмелевшая или сошедшая с ума, стягиваю с него рубашку, порванную в нескольких местах, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке.

А Вард в ответ находит завязки и застежки на моем платье. Я вижу волнение и жажду в его глазах, но движения уверенные и очень аккуратные, как будто он всеми силами сдерживается, чтобы не сделать мне больно.

Роувард медленно стягивает с меня платье, отбрасывая его в сторону, а потом распускает ленты сорочки и также не торопясь освобождает меня от нее. Горячий, практически пылающий, взгляд скользит по моей коже, зажигая каждый миллиметр, которого он касается.

Легкое прикосновение к плечу, где Клотя достала меня ножом, к ребрам, куда влетело что-то с камина, еще несколько мест, где должно быть болезненно… Но нет, только щекотливые мурашки разбегаются от кончиков пальцев Варда. А в его взгляде — чистейший восторг и восхищение.

— Твоя драконица… Она чудесная, — произносит он. — Когда совсем вырастет, будет очень и очень сильной: даже следов почти не осталось.

— Рея, — произношу я, перехватывая руку Варда и поднося ее к губам. — Ее зовут Рея.

— Я… я не должен знать ее имени, Марика, — по лицу Варда пробегает тень.

— Если кто-то и должен знать, то только ты, — отвечаю я.

Он не говорит больше ничего, все видно по его глазам. Да, для дракона сказать имя второй ипостаси — это доверие, и только дракон по-настоящему может оценить мой поступок.

Вард медленно проводит большим пальцем по моей нижней губе, спускаясь к подбородку, потом вдоль шеи ниже, еще ниже, задевая вершинку груди. Электрический разряд пронзает меня от макушки до кончиков пальцев ног. Я вздрагиваю, и с губ срывается тихий, прерывистый стон, которого я сама не ожидала. Этот звук заставляет Варда усмехнуться, низко, глубоко, вибрирующе, и эта усмешка отзывается эхом где-то в самом низу моего живота.

Нет, чувства не новы для меня, как бы я ни хотела утверждать обратное. Но такая яркость, насыщенность ощущений — просто на грани — кажется невозможной.

Ладони Варда, шершавые и обжигающе горячие, скользят вниз по моим бокам, касаются ребер. Пальцы очерчивают линию бедер, и я замираю, дыхание застревает в горле. Каждое прикосновение — это подтверждение того, что я боялась принять: это тело, я и даже Рея настолько остро откликается на Варда, потому что мы созданы для него.

Вард наклоняется, и его губы находят чувствительную впадинку у основания моей шеи. Горячее, влажное прикосновение его рта заставляет меня выгнуться навстречу, и я вцепляюсь пальцами в его волосы, запутываясь в упругих локонах. Дыхание Варда превращается в серию прерывистых вдохов, когда я, едва касаясь, провожу ладонью вниз по его спине, ныряя под пояс брюк.

Становится понятно, что и эта часть одежды стала лишней, мешающей. Вард тут же скидывает штаны, убирая последнюю преграду между нашими телами.

Он не исследует меня, он точно знает, где я больше всего жажду его прикосновений. Грудь, бедра, живот, снова грудь… Я теряюсь, не в силах понять, в какой момент времени и где ощущаю его ласки. Безумные, страстные, беспорядочные и такие упоительные поцелуи, от которых кружится голова.

Рука Варда скользит выше, по внутренней стороне бедра, пока его пальцы не находят ту самую точку, прикосновение к которой заставляет меня выгнуться в руках Роуварда в стремлении стать еще ближе к нему. Круги, легкое давление… И мир сужается только до этой кровати, то соприкосновения кожа к коже. Больше ничего нет, только мы.

— Марика… — шепчет Вард. — Посмотри на меня.

Я с трудом открываю веки и фокусирую взгляд. В его потемневших, почти черных от желания радужках я вижу в них отражение своего лица: раскрасневшегося, с полуоткрытыми губами, с ошалевшими глазами. Я киваю. Едва заметно. Но он видит.

Вард делает нас едиными медленно, с почти невыносимой осторожностью. Все по-новому. Все иначе. До неприличия приятно. Настолько, что даже боль, острая, но мимолетная, кажется незначительной.

Она растворяется почти мгновенно, уступая место чему-то другому. Глубокому, невероятному ощущению наполненности. Я всматриваюсь в лицо Варда, напряженное от сдерживания, с капелькой пота на виске. В его взгляде — вся жизнь. А еще… вертикальный зрачок.

— Ригель, — шепот срывается с моих губ раньше, чем я успеваю осмыслить. Как будто это говорю не я, а… Рея?

— Истинная, — гортанно рыча, отвечает Вард. Или Ригель?

Я чувствую, как он дрожит от едва сдерживаемого желания, жажды. Осознание того, что это я, это мы с моей драконицей смогли вернуть Варду Ригеля, того, как я действую на Варда, заставляет новую волну жара захлестнуть меня изнутри.

Я зажмуриваюсь, сосредотачиваясь на ощущениях. На его дыхании, горячем у моего уха. На его руке, крепко обнимающей меня за талию, прижимающей к себе. На его сердце, бьющемся в унисон с моим. На нем, моем единственном.

Его движения, сначала аккуратные и нежные, становятся все смелее. Его контроль тает под натиском того же безумия, что бушует и во мне. Все глубже с каждым стоном, прерывистым и влажным. Все ярче с каждым новым поцелуем. Ощущения нарастают, множатся, переплетаются: трение его кожи о мою, жар его дыхания на моей шее, железная хватка его рук на моих бедрах, держащих меня, направляющих, принимающих.

Спираль внутри сжимается все сильнее, мои ноги непроизвольно обвиваются вокруг его бедер, притягивая его ближе. Пальцы впиваются в его плечи, оставляя полумесяцы на загорелой коже. Я теряюсь в нем, в его запахе, в звуках, в наших прерывистых стонах, в учащенном биении наших сердец.

Кажется, напряжение достигает той точки, после которой дальше только разрушение, но именно в этот момент спираль резко раскручивается, освобождая меня, Варда и наших драконов.

Тело выгибается дугой, с губ срывается крик, который Вард ловит жарким поцелуем. Я чувствую, как его тело содрогается в ответ, а мир сужается до точки, где наши тела сплетены, где наши души сливаются в огненном вихре.

Кажется, что в яркой пелене, которая застилает глаза, я вижу, как в бескрайнюю высь, кружа друг вокруг друга, взлетают два белоснежных дракона.

На нас обрушивается тишина, наполненная нашими тяжелыми, сбивчивыми вздохами и биением сердец.

Рука Варда все еще крепко держит меня, когда он осторожно приподнимается, чтобы взглянуть на меня. Он проводит рукой по моей щеке, смахивая прядь волос, прилипшую ко лбу, а потом переворачивается со мной на спину.

Я засыпаю на его груди, слушая дыхание и ощущая защиту. И едва ли замечаю, как он покидает меня.

Глава 63

Пробуждение от ласкового прикосновения лучей солнца кажется сладким, как клубничное мороженое. Тягучее ощущение усталости в мышцах больше напоминает о том, что произошло с Вардом, нежели о драке с Клотильдой. И вообще, душа поет.