— Это... это нечестно! — выдохнула я, едва сдерживая дрожь в голосе. — Ты сам дал мне этот металл! Как подарок!
— Неофициально, — уточнил Латор. — Без документов, подтверждающих передачу права собственности. С юридической точки зрения, металл всё ещё принадлежит клану Авельтан.
Я почувствовала, как волна ярости поднимается внутри — чистой, обжигающей ярости. Мой голос прозвучал низко, почти как рычание:
— Это недостойно мужчины, шантажировать подарками. Ты просто ужасен.
К моему удивлению, Латор не стал отрицать. Он опустил глаза, и в его лице промелькнуло что-то похожее на стыд:
— Признаю, да, поступок отвратительный. Но ты мне нужна, и я готов на что угодно.
Эта неожиданная честность застала меня врасплох. Я ожидала отрицания, высокомерия, холодной драконьей логики — но не этого признания.
— Ты – мое сокровище, Лиралин.
— Что ты на самом деле хочешь, Латор? — спросила я тихо. — Дело не только в договоре, верно? И не только в драконьем металле.
— Верно. И ты уже знаешь. Только отрицаешь. Я хочу, чтобы ты была моей. Как и было предначертано. Как должно быть.
— Потому что так написано в древнем договоре? — спросила я с горечью.
— Не только, — его голос стал тише. — Потому что я не могу перестать думать о тебе, Лиралин.
Он оборвал себя, словно сказал больше, чем собирался. Выпрямился, восстанавливая свою обычную властную осанку:
— Но мои личные чувства сейчас не имеют значения. Важен договор. Важно будущее твоего рода и моего клана.
Кажется, этот договор – единственное, чем он может прикрыть свою чешуйчатую задницу перед старейшинами клана и своей матерью. Вот и выеживается.
— Ты шантажируешь меня.
Латор не отвёл взгляд:
— Я использую все доступные мне средства. Это не красиво, не благородно — но эффективно. Я не позволю человеку встать между нами, Лиралин. Не теперь, когда я наконец нашёл способ вернуть тебя.
— Ты не вернёшь меня шантажом, — я покачала головой, отступая к выходу. — Ты только заставишь меня ненавидеть.
— Возможно, — согласился он с неожиданной лёгкостью. — Но ты будешь моей. А со временем...
— Со временем ничего не изменится, — отрезала я. — Я никогда не прощу тебя за это, Латор. Никогда.
Он смотрел на меня так, словно видел насквозь — все мои страхи, сомнения, внутреннюю борьбу: — Посмотрим, Лиралин.
Я развернулась и пошла к выходу, чувствуя его взгляд спиной. Но у самого порога его голос остановил меня:
— У тебя есть три дня. На зимнем балу я объявлю о восстановлении нашей помолвки. Или о предъявлении официальных претензий к семье Радналов за нарушение древнего договора и незаконное использование драконьего металла.
Я не обернулась, не ответила. Просто вышла, чувствуя, как каждый шаг даётся с трудом, словно ноги налились свинцом. Три дня. Всего три дня, чтобы найти выход из ловушки, которую создал древний договор и современная драконья хитрость.
Тиар ждал меня у экипажа, его лицо напряглось, когда он увидел моё выражение:
— Что случилось? Что он сказал?
Я молча протянула ему руку, и он помог мне сесть в экипаж. Только когда дверца закрылась и мы тронулись в путь, я наконец позволила себе выдохнуть — длинно, дрожаще, словно выпуская из лёгких весь воздух, которым дышала в присутствии Латора:
— У нас проблемы, Тиар. Серьёзные проблемы.
Всю дорогу до поместья я молчала, погруженная в бурю собственных мыслей. Тиар несколько раз пытался заговорить со мной, но я отвечала односложно, не готовая обсуждать произошедшее, пока мы не окажемся в безопасности дома. Он понял и просто держал мою руку, словно пытаясь через прикосновение передать свою поддержку.
Когда экипаж остановился у крыльца нашего поместья, я почувствовала странное облегчение, словно стены родного дома могли защитить меня от драконьих интриг. Карис и Арвея, должно быть, услышали звук подъезжающего экипажа — они уже ждали в холле, их лица выражали беспокойство.
— Что случилось? — спросила Карис, как только я переступила порог. — У тебя такой вид, будто ты видела призрака.
— Хуже, — ответила я, снимая перчатки резкими, нервными движениями. — Латора с древним договором.
Я прошла прямо в библиотеку, зная, что остальные последуют за мной. Эта комната всегда была нашим семейным убежищем, местом, где мы решали самые важные вопросы. Сейчас её тепло и уют — мягкие кресла, полки с книгами — казались горькой насмешкой над тем выбором, перед которым я оказалась.
— О, боги.
— Расскажи всё с самого начала, — попросила Арвея, наливая мне бокал вина. — Что именно сказал Латор?
Я глубоко вздохнула и начала говорить, стараясь передать каждое слово, каждый нюанс моего разговора с драконом. С каждой минутой моего рассказа лица присутствующих становились всё мрачнее.
— Шантаж, — выплюнул Тиар, когда я закончила. Это было первое слово, которое он произнёс с момента нашего возвращения. — Самый настоящий шантаж.
Я посмотрела на него, ожидая... чего? Плана? Предложения бежать вместе на край света? Просто слов поддержки? Но Тиар молчал, сжимая и разжимая кулаки, его глаза горели бессильным гневом.
— Что мне делать? — спросила я, не обращаясь ни к кому конкретно.
К моему удивлению, ответила Арвея — обычно такая мечтательная и далёкая от практических вопросов:
— А что, если формально выполнить условия договора, но сохранить фактическую независимость? Политические браки часто существуют только на бумаге.
— Ты предлагаешь мне выйти замуж за Латора... формально?
Арвея пожала плечами:
— Возможно, ты сможешь договориться о браке, который даст тебе свободу действий. Ты сохранишь свой бизнес, свою независимость, а клан получит выполнение договора.
— Он говорил именно об этом, но верить ему не стоит.
— Ну да, кто же верит драконам, дорогая, - «успокоил» отец.
— В аристократических кругах супруги часто ведут отдельные жизни, Лиралин. Это не идеально, но...
— Это невозможно, — внезапно сказал Тиар. Его голос звучал странно спокойно, что контрастировало с бурей эмоций в его глазах. — Латор никогда не согласится на такой брак. Он хочет тебя полностью, Лиралин. Не просто твоё имя в договоре.
