Тот, как я сегодня узнала, до сих пор слегка заикался после приватного разговора с генералом.
И что с ним делать?.. Никакой управы!
Задумавшись, я подошла к дому и вскрикнула, когда генерал Реннер спрыгнул на землю прямо передо мной. Мы оказались слишком близко — и я попятилась.
— Вас долго не было, — заметил он.
Вот забыла отчитаться!
— Вы удивительно наблюдательны.
Я попыталась его обогнуть, но генерал Реннер перегородил мне дорогу.
— Как там наш дорогой мастер Финч? Работает не покладая рук?
— Обещал, что кровати можно будет забрать к концу недели.
Да, генерал Реннер наведался в единственную в городе столярную мастерскую, к мастеру Финчу, который упрямо отказывался изготавливать мебель для “этих отродий”.
Уж не знаю, о чем они говорили, но уже к вечеру того же дня бледный и страшно вежливый мастер Финч прибежал к нам в дом (сам! добровольно!) и принялся расспрашивать о том, какие нужны кровати, к какому сроку и устроит ли меня дуб в качестве материала.
Дуб меня устраивал.
Мастер Финч, который обычно был похож на злобную лысую жердь с геморроем в заднице, в этот раз был таким обходительным, что Лили, которая боялась незнакомцев, даже захотела с ним пообщаться.
Увидев ее красные глаза и рожки, мастер Финч стал еще более вежливым. И еще более бледным.
— Непорядок, — качнул головой генерал Реннер. — Пойду-ка его потороплю.
— Не смейте! Пускай делает на совесть. Мне не нужно, чтобы под кем-то из детей кровать вдруг сломалась, потому что ее сколотили второпях.
— Вы вправду думаете, что он посмел бы доставить мне плохие кровати? — поднял брови генерал Реннер.
Его взгляд, несмотря на язвительный тон, был странным и каким-то удивленным. Он скользил по моему лицу, по шее, по фигуре, скрытой коричневым платьем из толстой ткани, и я поспешила отвернуться.
— И в мыслях не было. Спасибо. А теперь — мне нужно идти, помочь няне Урсуле с мытьем полов. Видите ли, я наняла уборщика — а тот совершенно не выполняет свои обязанности.
— Я думаю, мы вполне можем позволить себе нанять второго уборщика, финансовая ситуация позволяет. Я был на крыше. Вы знали, что она протекает?
— Догадывалась.
Были намеки. Например, капающая с потолка в одной из комнат вода. Сложно не заметить!
Но вслух я ничего не сказала. Я решила относится к генералу Реннеру как к неизбежному злу, так что всячески нащупывала у себя внутри дзен, точку опоры и прочий пофигизм.
Тем более, зло было полезным: у детей как минимум появятся кровати! Из чувства благодарности я изо всех сил старалась быть вежливой. Получалось... с переменным успехом. "Какой мужчина, ласточка! — вздыхала няня Урсула. — Вьется вокруг тебя, жалеет, небось, что развелся. Ты-то к нему поласковее, расскажи про ме..." В этот момент я обычно цыкала на няню Урсула, чтобы не болтала лишнего. Чудо, что генерала Реннера до сих пор дети не просветили, которые метку на моем запястье уже давно рассмотрели. Может, забыли? Я решила не напоминать. И ждала, ждала, ждала, пока генерал Реннер уйдет в закат.
— Почему не обратились к кровельщику?
— Потому что до недавнего времени мы были ограничены в средствах. К тому же кровельщик, как и многие другие в городе, не горит желанием со мной связываться.
— Почему? Ты умудрилась кому-то насолить? Леди Иви, ваш характер…
Вот ведь…
— Потому что я управляющая приютом — и эти бараны брезгуют иметь с нами дело. И почему-то считают, что мы можем их проклясть. Наслать чиреи, кровотечение, понос и сглаз.
— Но ведь это бред, — удивился генерал Реннер. — Как можно в это верить?
— А как можно верить в то, что дети, которые всего-навсего родились с магией, плохие изначально, с рождения? А драконы, у которых магия немного другая, — хорошие? Как можно верить в такое? Но ведь верят же.
После моих слов повисла тишина. Опять у меня не получилось промолчать — ну и ладно. Он сам спросил! Генерал Реннер молчал. Я, по правде говоря, терялась в догадках из-за его поведения.
Почему он остается здесь? Почему нам помогает? Почему не сажает Ивари в тюрьму или в монастырь, почему ломает комедию с потерей памяти и с тем, что в городе притворяется обычным неблагим?..
Столько вопросов — и ни одного ответа.
— У вас… — генерал Реннер потянулся к моему лицу, и я отшатнулась.
— Что вы делаете?
— У вас пятно от чернил. Разрешите, я…
Генерал Реннер снова потянулся ко мне, я, засмотревшись на странное выражение его лица не успела отстраниться — и он дотронулся до моей щеки.
Рука была шершавой, горячей и твердой.
А еще мы, кажется, теперь стояли непозволительно близко друг к другу.
Глава 30
ГЕНЕРАЛ АЛАН РЕННЕР
Иви отшатнулась от меня, как будто я ее ударил.
— Не стоит, — качнула она головой, пряча глаза. — Мне все равно нужно вымыться после целого дня в городе.
Она попыталась пройти мимо меня, но я перегородил дорогу.
— Генерал Реннер, я спешу, — ледяным тоном сказала она. — Вы не могли бы отойти?
Да что с ней такое? Раньше, стоило мне до нее дотронуться, чуть ли не лужей растекалась.
Но раньше мне совсем не хотелось ее трогать. Наоборот — я делал все, чтобы держаться от жены подальше.
Что сейчас изменилось? Дело в том, что мы развелись, и эта женщина, которая обычно заглядывала мне в рот, больше не моя?
Нет. Чем-чем, а ревностью я никогда не страдал.
Что-то изменилось в самой Ивари — и к этому чему-то меня тянуло так сильно, что сдерживаться не было никаких сил.
— Зачем ты одна ходила в город?
Она предсказуемо вздернула бровь. “А я что, должна перед тобой отчитываться?” — говорил весь ее вид.
Иви была красивой. Даже в уродливом платье и платке, обмотанном вокруг головы. Но дело ведь не в этом?
— Мне нужно было зайти к Абу. А еще у нас закончился сыр.
Она показала мне корзинку, которую держала в руках.
— В следующий раз попроси меня, если соберешься что-то покупать.
— Отлично, Юджин обрадуется, что ему не нужно больше таскать тяжести. В следующий раз — пойдем с вами за картошкой. Может, и полы помоете, раз такое дело?
От возмущения я даже не нашелся с ответом.
Похлопав меня по плечу, Иви поднялась на крыльцо.
Это вообще нормально?!
Да что с ней не так?
Прошло уже больше десяти дней с тех пор, как я пришел в себя в кровати Иви. Единственное, что я успел за это время — знатно охренеть от того, что здесь творится. И, воспользовавшись телефоном мэра, связаться с Альбертом.
Тот на сообщение о том, что я жив, отреагировал на удивление сдержанно: “У меня не было в этом ни малейших сомнений, таких, как ты, нелегко убить, хотя часто хочется. Кто-то при дворе пустил слух, что ты погиб на дуэли”.
“Я могу рассчитывать, что ты разузнаешь имя того, кто так осведомлен о моем состоянии?”
“Я могу рассчитывать на премию? — Альберт, судя по тону, зевнул, но тут же в его голос прорвались нотки беспокойства: — Где ты? Куда я должен отправить проверенного врача?”
“С чего ты взял, что мне нужен врач?”
“С того, что мы не в городки играем, — рявкнул Альберт. — Если они заявляют, что ты сдох, то у них есть причины считать, что ты склеил крылья”.
Я окинул взглядом кабинет мэра, из которого выгнал, собственно, мэра. Чтобы поговорить спокойно.
Вот за что ценю Альберта — так это за светлую голову. Всегда зрит в суть.
“Врач не нужен, — помедлив, ответил я. — Меня уже подлатали”.
“О. И кто оказался настолько милосердным и неболтливым?”
Я хмыкнул.
“Ивари”.
“И… Кто? Твоя бывшая?!”
“Она самая. И, Альберт. Премии не будет. Это она лазила в выгребную яму”.
“Но…”
Я положил трубку, оставив Альберта переваривать эту информацию.
По пути обратно в приют мне в спину кто-то попытался швырнуть помидор — это было обычным способом общения горожан с неблагими и со мной в том числе, поскольку я продолжал притворяться одним из них.
